Может ли тюремная камера стать научным кабинетом?

Незаконнорожденный сын миллионера и бывшей крепостной, Николай родился в 1854 году в Ярославской области. Матери на момент знакомства с будущим отцом моего героя было 16 лет.

Живя душа в душу с молодой образованной крестьянкой, отец Николая считался в тоже время, завидным женихом и принимал у себя в имении сватов и девиц, мечтающих породниться с богатейшим помещиком.
Надо отдать должное, отец Николая заботился о детях, занимался их образованием и воспитанием. Хотя узаконить отношения с матерью своих детей так и не удосужился.

Николай Морозов поступил в 12 лет сразу во второй класс московской классической гимназии. Мальчик с детства отличался чувствительностью к природе и слыл личностью восторженной, даже экзальтированной.
«Одухотворение природы доходило у меня в детстве до такой степени что, выбегая утром в парк, я мысленно здоровался с каждым предметом, который попадался мне на глаза: с речкой, с пригорком, облачком, деревом, галкой, солнцем, зарей и т. д. а по вечерам не забывал и попрощаться со всеми окружающими меня предметами.»

Очень любил читать, причем все подряд, хотя и отдавал предпочтение научной литературе по естественным дисциплинам. В имении отца он узнал о том, что кроме монархии есть еще республика.
В гимназии Николай организовал с одноклассниками «Союз естествоиспытателей». И это во время тотального запрета свободомыслия в учебных заведениях!
«Я уже с пятого класса начал бегать в Московский университет заниматься по праздникам в зоологическом и геологическом музеях, а также бегал на лекции, заменяя свою гимназическую форму обыкновенной одеждой тогдашних студентов».

Тяга к образованию у него была удивительной. Романтическая натура пылала жаждой образования крестьян. Хождения в народ были больше похожи на игру в народ.
«Если я равнодушно оставлю своих новых друзей идти на гибель, я навсегда потеряю сам к себе уважение и ни на что порядочное уже не буду способен».

Обряжаясь в крестьянскую одежду или в рабочую робу, он занимался тем же, чем и его подопечные. А заодно пытался их образовывать. Из этой идеи ничего путного не получилось, а отношения с властями полностью испортились. Гимназию Морозов так и не окончил. Узнав о том, что их ученик под следствием, администрация гимназии срочно его исключила.

Начались аресты. Морозов оказался в эмиграции, где лелеял мечту помочь в организации народовольческой газеты и заодно поучиться в женевском университете. Встречался с Плехановым, К. Марксом. В 1875 году Н. А. Морозов арестован при попытке возвращения в Россию. Был осуждён по «процессу 193-х», тогда множество его друзей умерли во время следствия от болезней и голода, не дожив до суда, не сумевшего обнаружить в действиях «нигилистов» значительного криминала.

По приговору суда он был осужден к 15 месяцам тюрьмы, но с учетом трехгодичного предварительного заключения его освободили в 1878 г.
«Я тоже изгнанник из своей родины за гражданскую свободу, за республику, как был когда-то изгнанником и Гарибальди, несмотря на то, что мне лишь недавно минуло двадцать лет, и я по законам считался еще несовершеннолетним.»

В 1880 г. эмигрировал в Швейцарию, где наладил издание революционной литературы для России. Возвращение домой завершилось арестом в Петропавловскую крепость. В крепости его морили голодом. Выжил. Опухшие ноги и проблему с позвоночником решил методом «клин клином». Ходил, приседал, нагружал себя физическими упражнениями, пока не окреп. Туберкулез «лечил» тем, что не давал себе кашлять, затыкал рот подушкой!

Суд приговорил Н. А. Морозова в числе пяти обвиняемых к вечной каторге. Жандармы считали Н. А. Морозова «весьма опасным революционным деятелем вследствие его особенности характера его деятельности, не дающей возможности уличить его во вредном направлении"(!)
Через три года его, больного, но не сломленного приняла Шлиссельбургская крепость. В общей сложности Морозов провел в заточении 28 лет. Назначенное ему пожизненное заключение благополучно окончилось в 1905 году. Было Николаю Морозову тогда 51 год. А в 1907 году попал опять в тюрьму, за стихи! Удивительная особенность характера моего героя — увлекаться авантюрами, а потом запоем заниматься науками в тюрьмах.
За годы заточения им написаны несколько научных работ по истории христианства, по астрологии, по математике и физике, он также выучил 16 языков.

«Тогда же (в Петропавловской крепости) сложились у меня сюжеты и моих будущих книг: „Откровение в грозе и буре“, „Пророки“ и многие из глав, вошедших в I и II томы моей большой работы „Христос“… По риезду в Шлиссельбург (место следующего заточения) воспользовался… университетскими учебниками и курсами,. начал писать свои вышедшие потом книги: „Функция, наглядное изложение высшего математического анализа“ и „Периодические системы строения вещества“, где я теоретически вывел существование еще не известных тогда гелия… установил периодическую систему углеводородных радикалов как основу органической жизни. Там же были написаны и некоторые другие мои книги: „Законы сопротивления упругой среды движущимся в ней телам“, „Основы качественного физико-математического анализа“, „Векториальная алгебра“ и т. д…
А, кроме того, для полного получения менделеевской системы во все ее ряды, кроме двух первых, мне пришлось ввести и водород в особом первичном состоянии, и во все группы, за исключением теоретически введенной мною нейтральной, должны были входить два рода электронов. Один из них я назвал катодием, т. е. выделяющимся на катоде, а другой — анодием, выделяющимся на аноде*… Я пришел к возможности соединения двух атомикулов катодия с одним атомикулом анодия, причем получается нейтральное космическое вещество, чрезвычайно легкое и все проникающее, и сделал затем вывод, что, кроме элементов, указанных Менделеевым, должны существовать их изотопы.»

*Катодий впоследствии был назван электроном, а анодий — позитроном.
Получается, что уже повторно позитрон был открыт в 1932 г. американским физиком Андерсоном при наблюдении космического излучения с помощью камеры Вильсона, помещённой в магнитное поле. Название «позитрон» придумал сам Андерсон!

После освобождения Н. А. Морозов занялся наукой, стал профессором, директором института им. П. Ф. Лесгафта. Академия наук СССР избрала его почетным членом 29 марта 1932 г. по отделениям химических и физико-математических наук. Тогда же, после революции, он передал свое имение в Ярославской губернии государству для нужд науки. К сожалению, многие его работы не получили достойного признания в научных кругах, поскольку их содержание входило в противоречие с тогдашней политикой и идеологией теперь уже советской власти. Умер он в 1946 году в возрасте 92 лет.