Кем был восхищен Герцен: «Какая женщина! Какое богатое существование!»?

Вместе с отцом остался только старший сын — Александр, остальные дети разбрелись кто куда. Семен (будущий известный дипломат, русский посол в Англии) отправился к деду. Старшие дочери были назначены фрейлинами и жили при дворе. Катюшу, самую младшую, взял в свою семью дядя — Михаил Илларионович Воронцов, в ту пору вице-канцлер, а с 1758 года — великий канцлер.

Скажи-ка, дядя, ведь недаром…

В чем-то младшей дочери повезло, ибо ее отец был настолько прижимистый человек, что после его смерти у него осталось только одно прозвище — «Роман — большой карман». А в доме дяди ей было очень комфортно, к ней относились, как к собственной дочери, и воспитывали точно так же, как и ее кузину.

Очень рано обе девочки научились говорить на четырех языках, особых успехов достигли во французском, отлично рисовали и танцевали. И даже тогда, когда Катя покинула столицу и отправилась в загородную резиденцию дяди, там она нашла чудесную библиотеку. Возможно, это повлияло на увлечение юной Кати — к 15 годам у нее самой было уже порядка 900 книг.

Хотя, с другой стороны, постоянное общение с пухлыми томами совершенно испортило девушку в глазах общества. Во-первых, ее даже белой вороной назвать нельзя было, скорее — снежной вороной. Она была холодна к дворцовым развлечениям — балам и светским тусовкам, ее утомляла пустая болтовня дам света. Она практически не пользовалась румянами и белилами, справедливо полагая, что тот молодой человек, которому она будет предназначена в жены, полюбит ее без всяких румян.

И, наконец, ее с полным правом можно было назвать затворницей: когда ей попадался в руки интересный роман или философский труд — ее невозможно было вытащить ни на завтрак (она обычно зачитывалась до утра), ни на обед (не всякий толстый труд удавалось «проглотить» с лету, приходилось жертвовать и обедом).

«Счастливый билет» Мишеля Дашкова

И счастье свое она устроила весьма своеобразно. На одной из светских вечеринок она увидела умопомрачительного гвардейца — князя Михаила Дашкова, рослого красавца, по которому сохли многие фрейлины. Так как молодые люди встретились едва ли не впервые, Михаил решил подойти к 15-летней Екатерине.

Он не успел сказать и пару слов, как возле них появился великий канцлер. Он из любопытства поинтересовался, о чем молодые люди ведут беседу? И тут же Екатерина выпалила: «Дядя, князь сделал мне предложение». Можете представить себе, какую бурю чувств пережил в это время Михаил. Но увидев, что Воронцов одобрительно улыбнулся, тут же поспешил подтвердить, что все сказанное правда. «Ну что ж, я даю согласие на венчание», — произнес граф.

Как только он отошел, Михаил дал волю своим чувствам: «Зачем же вы это сделали? Мы едва знакомы». И был сражен ответом 15-летней «невесты»: «Я всегда привыкла получать то, чего захотела».

А дальше все получилось не так, как представляла себе Екатерина. Муж был москвич и после свадьбы, естественно, привез ее домой. И тут-то оказалось, что невестка практически не говорит по-русски, а свекровь о французском имеет весьма отдаленное представление.

Поначалу новоиспеченная Дашкова попыталась взбрыкнуться, на что свекровь заметила ей весьма холодно: «Сударыня, мы люди простые, так что извольте изъясняться на родном языке». Пришлось Катюше срочно обучаться русскому языку, что она сделала сравнительно быстро, так что лед между невесткой и свекровью практически растаял…

Но зато за своим мужем юная жена, как бы сейчас сказали, «пропадала», и когда он заболел и решил, что находящаяся на 8-м месяце беременности супруга ради будущего ребенка не должна находиться рядом, чтобы не заразиться, она с трудом на это согласилась. Но однажды ей шепнули, что муж вот-вот умрет. Она выскочила в чем есть и побежала к дому, в котором остановился супруг. До него добежать так и не смогла, свалилась замертво, а как только ее привели в чувство, у нее начались роды. К счастью, ребенок родился здоровым.

Как Катя «великая» от чести Кати «малой» отказалась

Многие историки полагают, что если бы не Екатерина II, не видать бы «Романовне», как ее называла будущая императрица, ни академии наук, ни благосклонности со стороны великих философов современности, в частности, Вольтера.

Отчасти это верно: Дашкова настолько была одержима стремлением во всем и всегда быть первой, что это начало всех раздражать. И в отличие от своей тезки, императрицы, была гораздо более деспотичной. Да, она приняла горячее участие в свержении Петра III, но полагать, что своим восшествием на престол Екатерина II обязана только ей, было бы слишком. Вот почему обе «Катеньки» вскоре разругались, и Дашкова вынуждена была покинуть столицу.

И только внезапная смерть Михаила Дашкова (их брак длился всего 15 лет) в августе 1764 года заставила императрицу смягчить свою позицию по отношению к Дашковой. Но ее все равно буквально выводило из себя стремление последней отодвигать локтями братьев Орловых и других фаворитов с тем, чтобы иметь какое-то влияние. Осознание того, что на Екатерину II нельзя влиять, а можно ей только служить, пришло к Дашковой достаточно поздно…

А из-за преувеличения собственной роли отношения межу Екатериной Великой и Екатериной «малой», как называли Дашкову в народе, так и не вернулись к сердечным. Императрица слишком хорошо отдавала себе отчет в том, какие зубы у пираньи-тезки. А потому всегда держала дистанцию…

Дочки-матери

Но она не возражала против того, чтобы была открыта Российская Академия. Это случилось 21 октября 1783 года. Главная цель, которую ставила перед собой Дашкова — усовершенствование русского языка. Но и на должности президента Академии Екатерина малая сумела навлечь на себя гнев стареющей императрицы. Дашкова вынуждена была покинуть столицу и уехала в Москву.

В следующем году, тотчас по восшествии на престол, император Павел устранил Дашкову от всех ее должностей и приказал жить в новгородском ее имении. И только при содействии императрицы Марии Федоровны Дашковой разрешено было поселиться в Калужской губернии, а потом и в Москве.

Последние годы жизни Дашковой были омрачены семейными несчастьями, тяжелыми отношениями с дочерью Анастасией и неожиданной смертью в 1807 году, в возрасте 44 лет, сына Павла. В Москве, не принимая более участия в литературных и политических делах, Дашкова скончалась 4 января 1810 года.

Но сегодня ее помнят не только в России. В США ее до сих пор чтят как первую женщину-члена Филадельфийского философского общества. «Какая женщина! Какое богатое существование!» — восклицал Герцен…