Я долго не могла сесть и написать то, что вы сейчас прочтете. Это не мои воспоминания. Все эти зарисовки я слышала из рассказов моих родителей, которые 900 дней блокады Ленинграда оставались в городе. Отец был офицером советской армии, служил в полку, который сражался с немецко-фашистскими захватчиками на подступах к городу, мать оставалась в городе, отказавшись поехать в эвакуацию.
Она приехала в Ленинград за несколько лет до начала войны, будучи молоденькой семнадцатилетней девчонкой. Поселилась у родной тетки и устроилась на работу в детский садик нянечкой. Когда началась война, она продолжала работать в этом же детском саду. Ее тетя с одним из первых эшелонов эвакуировалась из Ленинграда, попала под бомбежку и погибла.
С объявлением блокады все сотрудники детских садов были переведены на казарменное положение. Это значило, что они должны были оставаться на рабочих местах 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Садик, где работала мама, находился около Финляндского вокзала. Очень часто этот район города подвергался массированным бомбежкам и артобстрелам. Это происходило несколько раз в день, и все дети вместе с воспитателя и нянечками должны были каждый раз быстро перемещаться в бомбоубежище.
Запасы продовольствия в городе были ограниченны. Была введена карточная система на продукты питания. Их нормы стали быстро снижаться. Например, 1 октября 1941 года хлебный паек для рабочих и инженерно-технических работников был снижен до 400 г в день, для служащих, иждивенцев и детей — до 200 г. Карточки на другие продукты почти не отоваривались. Хлеб стал практически единственной пищей. С 20 ноября по 25 декабря рабочие получали по 250 г хлеба в день, все остальные — по 125 г.
При этом «блокадный» хлеб состоял на 2/3 из примесей (в него добавляли целлюлозу и опилки), был сырой. Это значит, что 125-граммовый или 250-граммовый кусок был совсем маленьким и низкокалорийными. За этим кусочком хлеба нужно было отстоять многочасовую очередь на морозе, которую занимали еще затемно. В качестве пищевых заменителей использовались целлюлоза, хлопковый и льняной жмых, технический альбумин; было налажено производство пищевых дрожжей из древесины, витамина С — из лапок хвои. Варили и ели древесный клей. Разрезали на куски и варили «суп» из кожаных сапог и туфель. Начались цинга и дистрофия. Мою маму поддерживал будущий муж, который привозил ей часть своего офицерского пайка.
С наступлением первой блокадной зимы и ростом смертности в Ленинграде с каждым днем стало увеличиваться количество детей, потерявших родителей. По решению городских властей с января 1942 года стали открываться новые детские дома и ясли, приютившие осиротевших детей. Тем детям, которые имели живых родителей, позволяли иметь короткое свидание с ними. Если ребенок вовремя не возвращался, то кто-то из сотрудников детсада должен был идти за малышом. Мама говорила, что это было самое страшное идти через зимний замерзший город, и искать квартиру, где проживали родители ребенка. На улицах лежали замерзшие трупы людей. Нужно было карабкаться по обледенелым ступенькам с этажа на этаж, боясь, что родители ребенка либо мертвы, либо уже съели своего ребенка. Случаи каннибализма были обычным делом в ту пору.
Иногда в детском саду заканчивались все продукты, и тогда детям выдавали по маленькому кусочку хлеба и немного растительного масла. Они макали хлеб в масло и ели такой обед. Мама рассказывала, что те дети, которые попали в блокадном Ленинграде в их детский сад, все были спасены. За всю войну они не потеряли ни одного ребенка! Какой ценой это далось всему коллективу, можно только догадываться. Я только знаю, что мама до конца своих дней сохранила теплые дружеские отношения со всеми, женщинами, с которыми она пережила это страшное время, и с которыми она каждый день совершала свой незаметный подвиг.
Она рассказала такую интересную историю. У них в саду работали мать и дочь. Обе в 1941 году поступили в медицинский педиатрический институт, и в конце войны обе стали дипломированными врачами-педиатрами. Эти две женщины всю войну заботились о здоровье малышей детского сада. Я очень хорошо помню младшую из них, в честь нее меня назвали Тина. Сейчас это уже очень пожилая женщина, которая сохранила в себе такое жизнелюбие и оптимизм, что с нее можно брать пример. Мы с ней поддерживаем самые тесные отношения.
Еще вспоминается рассказ матери о том, как сотрудники садика были мобилизованы на уборку городской территории весной 1942 года. Хрупким женщинам пришлось доставать из-под снега и льда «подснежников» — прошлогодние трупы, которые всю зиму оставались под снегом. Потом они грузили эти трупы на телеги, и их увозили на Пискаревское кладбище, где было похоронено свыше 600 тысяч ленинградцев, умерших в дни блокады.
К сожалению, пережитые война и блокада Ленинграда не прошли бесследно для моих родителей. Они оба ушли в один год: маме было 57 лет, отцу — 61 год. Пусть земля им будет пухом, ибо никто не забыт, и ничто не забыто!
Думается, что вспоминать надо только то, что прошло и забыто, да еще и вспоминается с неохотой, а родителей, которых любил и любишь, и будешь любить всегда не вспоминают.Их просто помнят всегда и при их жизни, и после их смерти!
0 Ответить
Геннадий,
Если бы это было так всегда? К сожалению, многие не только не помнят, кто их на свет произвел и вырастил, но и вспоминать не хотят. Вы это прекрасно знаете.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
эх...о блокаде много слышала от бабушки и читала в книгах...
хоть мои родители и не переживали блокаду, но я часто вспоминаю их! ведь их у меня нет обоих уже 11-ый год
так вот..
спасибо тебе за воспоминания о самых родных людях!!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Маша, наша российская история держится на памяти о наших предках. Спасибо, что Вы поддерживаете эту исконно русскую традицию
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Хорошая, тёплая статья.
Написано от души.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Юрий Сургунцев, спасибо за оценку!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Вряд ли все. Я помню комментарии некой Марины (?) к моей статье о работе труполиквидаторов - не помню уже как называлась - она писала так примерно: кому это интересно и к чему нам этот негатив. Не все знают, (и знать теперь не хотят - негатив!) как для питерца любого священно слово блокадник. На Московском проспекте в садике Олимпия (напротив примерно 7-ой Красноармейской был такой прудик небольшой и из него люди измайловских полков - Тина знает о чем я говорю - воду поближе (не из Фонтанки) брали - донести до квартир не успевали. Там же их по весне, подснежников, и прикапывали. В скверике. Об этом в Питере не знают, а мне одна блокадница рассказывала - она с Малодетскосельского все в окошко видела, что в скверике по ночам делалось. А после войны там трудились пленные немцы - уже поглубже закапывали, чтобы заразы не было. Из-за решеток орали прохожим: брот, брот. И подавали пленным хлеб питерцы. Это же вообще как осмыслить? Народ-блокадник и через красивейшие кованные решетки своим морителям кусочки хлеба совал, а охрана отворачивалась. Какие люди! Тина, светлая память твоим родителям. Они - вот те люди.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Лаура, потрясающий комментарий. Труполиквидаторы - это особая статья во время блокады. Это было страшно, когда весной растаял снег...
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Тина, спасибо. О блокаде знаю из рассказов моей бабушки и питерских родственников. И еще из книги Гранина и Адамовича. Память о родителях, о бабушках и дедушках, любовь к ним, пусть даже уже ушедшим - это как спасательный круг.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Хорошо написано, цель благородная.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо за комментарий. Мне очень дорога память о моих родителях, и все, что они сделали в тяжелые годы блокады, чтобы спасти жизнь других людей.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Тина, чувствуется с какой любовью Вы относитесь к родителям, а это главное...
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо, Юрий!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Очень хорошая статья. Потрясающий материал.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо, Людмила!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Тина,многие к этой статье отнесутся с пониманием. Безусловно, 5!
Оценка статьи: 5
0 Ответить