Знаете ли вы собаку окраса «перепелиные яйца»? Я знаю!

Такой пёс, как сейчас помню, звали его Грэй, жил у наших соседей сверху, и топот этой громадины отлично дополнял звуки такого ненавистного всем окружающим моего пеликанья на фортепиано.

Окрас его короткой, гладкой и блестящей шерсти, который принято называть мраморным, мне напоминал перепелиные яйца: белый фон и мелкие чёрные пятна, произвольно по нему разбросанные. Позже мне встречались собаки этой же породы, но других окрасов: угольно-чёрные глянцевитые красавцы, золотисто-тигровые, роскошные бежево-рыжие и удивительные сизо-голубые. Коричневый окрас признаётся дисквалифицирующим пороком.

Скажу, что Грэй был псом презабавным: столкнувшись на небольшой лестничной площадке с любым проходящим, он тут же начинал неистово махать своим длиннющим тонким хвостом, оставляя на ногах и хозяев, и опешивших «гостей» красновато-синие полосы-синяки.

Смотреть на посетителей нашего двора подчас было очень интересно (особенно Грэй чтил тётушек с продуктовыми сумками). Когда на них нёсся небольшой пятнистый «танк» — а как ещё назвать собаку ростом 82 см. и весом взрослого человека, т. е. примерно 55 килограммов? — (пусть и с явно доброжелательными намерениями), им невольно хотелось сжаться в комочек, чтобы Грэй их не заметил.

Когда мне доверяли «охранять» эту махину, пока хозяева заходили в магазин, пёс чинно усаживался на бордюр широкого забора и свешивал вниз свои лапы, совсем как на диване.

Вы догадались, о какой породе идёт речь? Бесспорно, о немецком доге.

Эта собака обладает столь гармоничной внешностью и пропорциональностью всех линий, что напоминает античную статую. Этому способствует «породность» головы с чеканными линиями, мощный корпус атлета, мускулистые плечи и удивительной красоты шея (высокопоставленная, сухая, с выраженным загривком).

Прибавьте к этому громадный рост (не менее 80 см по стандарту), уравновешенный характер, хорошую злобу без агрессии и самоуверенность, гибкость и свободные, энергичные движения — вот вам портрет Аполлона собачьего мира.

Сладить с такой громадиной, вопреки бытующему мнению, весьма просто: при любом положении дел эта собака сохраняет невозмутимость, спокойствие и благородство. Ни одна пробегающая мимо кошка, какой бы вожделенной добычей она ни была (исключим тётушек с продуктовыми сумками), не могла поколебать ровность Грэя, казалось, что она ему совершенно безразлична. Да и как он мог вести себя иначе при врождённом чувстве интеллигентности, уравновешенности характера и приличном воспитании?

Но при всём этом любой дог остаётся прекрасным сторожем: он слишком умён, и слишком отважен, и безгранично предан, чтобы вовремя понять, что кто-то угрожает его хозяину или доверенному имуществу, чтобы защитить собственность. А тут шутки с мощными челюстями и крупными зубами плохи!

Помимо всего прочего отличался Грэй и феноменальной памятью: он запоминал абсолютно все слова, казалось, что умел читать даже мысли! Его тёмные, живые глаза светились сообразительностью, но в то же время в них проскальзывала какая-то хитринка и умело гасилась врождённой тактичностью.

Не зря говорят, что глаза — это зеркало души. Взгляд немецкого дога формирует его облик, подчёркивает уверенность, ум и силу, выдержанный характер собаки. Как правило, окрас зрачков немецких догов варьируется от тёмно- до светло-коричневого оттенков. Но у мраморных представителей породы допускается разноглазие, то есть глаза разного цвета. Таких собак называют «арлекин».

А какой у Грея был голос! Громкий, но низкий, басовитый и несколько приглушённый, он звучал во дворе редко, но отчётливо и отдавался эхом, подобно раскатам грома.

Хозяева поведали мне много интересного об истории этой породы, но это тема для отдельной статьи. Здесь скажу лишь то, что немецкий дог является национальным символом Германии, из которой он ведёт своё происхождение (потому он и «немецкий»). Его первоначальной сферой деятельности была охота, а также бойцовский ринг и защита хозяина.

Насколько мне известно, в данное время допустимо не купировать уши немецкого дога, у Грэя же они были купированы, что ещё больше придавало ему настороженности и чуткости.

Таким немецкий дог и запечатлелся в моей памяти: гордо и свободно вышагивающий, благородный и величественный, удивительно красивый, точёный атлет, с жизнерадостным, уравновешенным и добрым характером, с огромным, даже не собачьим, а человеческим, интеллектом.