Что бы сказал Эркюль Пуаро о событиях в Дептфорде?

Давайте мы тоже попробуем провести собственное расследование. Разумеется, наши средства ограничены — мы не можем опросить свидетелей, собрать улики или провести следственный эксперимент. Вместо этого нам придется, подобно Эркюлю Пуаро, прибегнуть к помощи маленьких серых клеточек и применить его излюбленный психологический метод.

Итак: либо протокол правдив, либо нет.

Допустим, что протокол правдив, и смерть Марло действительно была несчастным случаем.

Тогда появляются следующие вопросы:

1. Почему Марло пошел на эту встречу, в то время, как он был обязан каждый день являться на допрос в Лондоне?

2. Как там мог оказаться Роберт Поли, который по долгу службы был обязан находиться в Гааге?

3. Зачем Марло участвовал в попойке со слугой своего друга Томаса Уолсингема, и почему нельзя было сделать это в его поместье, находившемся неподалеку?

4. С какой стати вообще было затевать ссору из-за нескольких пенсов, да еще в момент смертельной опасности? И почему Фрезер не согласился просто заплатить за ужин, позже попросив хозяина возместить ему расходы?

5. Почему остальные двое участников не остановили драку?

6. Как Марло мог умереть от раны, которая, согласно заключению медиков, не могла быть смертельной ни в каком случае?

7. Почему дядя Марло отплыл разу после его гибели, не дождавшись результатов следствия и похорон и не сообщив брату о гибели сына?

8. Почему Марло был спешно похоронен в общей могиле?

9. Почему ни родные, ни друзья не поставили на могиле ни таблички с именем, ни креста?

10. Почему королева приказала следователю признать Фрезера невиновным, а Уолсингем повысил в звании и щедро наградил слугу, убившего в пьяной драке его близкого друга, вместо того, чтобы выгнать его вон?

11. Почему королева забрала дело под свою юрисдикцию и положила под спуд?

Все эти вопросы вызвали у историков подозрение, что протокол — не более, чем легенда, призванная скрыть то, что произошло на самом деле. Одни историки считают, что это было преднамеренное убийство, другие — что это было не настоящее убийство, а инсценировка.

Первых больше, чем вторых, и это можно понять: в нашем жестоком мире политические убийства гораздо привычнее, чем попытки спасти попавших в опалу.

Если это убийство, то по чьему же приказу действовали убийцы? Ответ очевиден: по приказу своих господ Барли и Уолсингема.

Тогда снова возникает ряд вопросов:

1. Зачем Барли приказал убить своего агента, которого он за десять дней до этого спас от пыток и казни? Если Марло мог сказать на допросе что-либо опасное для Барли — тем более нельзя было выпускать его из тюрьмы и позволить гулять на свободе целых десять дней вместо того, чтобы посадить в одиночную камеру и инсценировать самоубийство. А если арест почему-то был нежелателен — всегда оставались в запасе нож киллера или отравленное вино. Так зачем устраивать инсценировку с участием коронера и самой королевы?

2. Как Уолсингем оказался замешан в это дело? За десять дней до этого он был лучшим другом Марло. Почему он принял участие в убийстве друга, которому и без того грозили пытки и смерть? Откуда Барли мог узнать об этой внезапной вражде и зачем ему было вообще вовлекать Уолсингема, если достаточно было отдать приказ паре киллеров? К чему лишние участники?

3. Зачем устраивать это грязное дело в доме почтенной миссис Булл?

4. Зачем убивать племянника чуть ли не на глазах дяди?

5. Зачем вызывать Роберта Поли из Гааги ради удара ножом, с которым мог справиться любой наемник?

6. Зачем участники вообще остались у тела? Темза протекала в нескольких десятках метров от дома миссис Булл. Почему они не вынесли тело под покровом ночи и не бросили его в реку? Никто не знал о том, что они собрались там, и никто бы об этом не узнал, если бы не протокол м-ра Денби.

7. И, наконец, все тот же вопрос: зачем Марло пошел на эту встречу, если был обязан являться каждый день на допрос в Лондоне? Вряд ли он заранее знал, что его убьют.

К тому же и Барли, и Уолсингем были либералами, ненавидевшими архиепископа. Почему они внезапно решили сыграть ему на руку и убить человека, к которому до того прекрасно относились? Почему они стали союзниками своего врага?

Итак, убийство так же плохо объясняет известные нам факты, как и несчастный случай.

Поэтому отбросим предвзятость и скепсис и рассмотрим версию об инсценировке. Предположим, Барли решил спасти Марло из лап архиепископа. Он освобождает его из-под ареста и берет на поруки.

Возможно, в тот момент «убийства» еще не планировалось. Но после доноса Бейнса ситуация резко изменилась. Барли прекрасно понимал, что рисковать своим положением, пытаясь спасти Марло после такого доноса, да еще в тот момент, когда он вел за спиной королевы переговоры с Иаковом о престолонаследии — чистое безумие. Поэтому он принял единственно возможное решение — спасти своего агента и драматурга (пьесы которого он считал очень ценным средством политической пропаганды), объявив его мертвым. Может быть, даже с согласия Елизаветы, которая потребовала, чтобы имя еретика и смутьяна было забыто, а сам он — выслан из Англии. Тем самым она примирила интересы политики, религии и искусства.

Итак, для инсценировки нужно подходящее место. Оно должно быть в пределах юрисдикции королевского коронера, оттуда должно быть легко отплыть на континент, там должен находиться дом с надежными хозяевами, и Марло не должны там знать в лицо.

Дептфорд отвечал всем этим условиям.

Миссис Булл была родственницей и деловой партнершей лорда Барли, и он мог быть уверен в ее молчании.

Марло редко бывал в Дептфорде, и риск, что подмену заметят, был не слишком велик.

Владельцем судоверфи в Дептфорде был Энтони Марло.

Королевский (и одновременно местный) коронер Эдвард Денби был старым другом Барли.

Фрезер, Скерз и Поли прекрасно подходили для роли закоренелых обманщиков, готовых лгать под присягой. Фрезер и Скерз весьма преуспели в искусстве мошенничества и вымогательства и были преданны Уолсингему. Поли был опытным и циничным агентом. Он говорил, что даст сотню ложных клятв, но ни за что не покажет против себя.

Его вызов из Гааги естественен, если именно он в дальнейшем поддерживал связь с Марло. Он должен был передать новые документы и согласовать «пароли, явки, адреса».

Рана в глаз помогла изуродовать лицо до неузнаваемости. Как заметил в подобной ситуации герой пьесы «Мера за меру»: «Смерть — великая маскировщица, и мы можем еще кое-что добавить к этому».

Трое участников оставались возле тела, дабы подтвердить под присягой, что это тело Марло.

Поспешные похороны в общей могиле жертв чумы тоже имеют причину: порой архиепископ не оставлял врагов в покое даже в могиле, приказав выкопать труп, отрубить ему голову и выставить ее на Лондонском мосту. Похороны могли бы привлечь его внимание, и в ярости, что жертва так легко отделалась, он мог потребовать выдать тело преступника. Но раскапывать могилу умерших от чумы — это было бы уже чересчур. Страх перед чумой был сильнее жажды мести. К тому же Витжифт был вполне удовлетворен тем, что его враг, погибший внезапной и позорной смертью, лежит в земле без таблички и без креста.

Итак, маленькие серые клеточки привели нас к выводу, что порой самое невероятное оказывается самым правдоподобным.