Как Георгий Якулов очаровал парижан дерзким новаторством в искусстве?

С детства Георгий Богданович, тогда просто Жора, впитал в себя сочную яркость своеобразной природы Кавказа, музыкальность, темпераментность и хлебосольность многонационального Тифлиса. На улицах города звучала грузинская, русская, армянская, азербайджанская речь.

В таких условиях для изучения языков не требовалось прилагать усилий, языковые барьеры в мальчишеской среде стирались быстро. Порой мальчишки и сами не замечали, что переходят с одного языка на другой. Понятно, что на таком уровне общения словарный запас невелик, но и он очень пригодился Георгию, когда после смерти отца семья перебралась в Москву и юноша поступил учиться в Лазаревский институт восточных языков.

Стоит отметить, что лазаревцы, кроме знания языков, традиционно получали и прекрасное общее образование. Единственное, что мешало Георгию в учебе — это проснувшаяся у юноши страсть к живописи. Уже в своих ранних работах он предпочитал яркие краски. Возможно, в Москве ему просто не хватало столь привычной с детства сочности южных пейзажей.

В 1901 году Георгий окончательно решил посвятить себя живописи. Пару месяцев он прозанимался в мастерской Константина Юона, чьи работы всегда отличались буйством красок. Поступив в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, Якулов старательно принялся за освоение азов живописного мастерства. Но этого старания хватило ненадолго. Вскоре он стал пропускать занятия, предпочитая работать самостоятельно. В училище подобное не прощалось даже талантливым ученикам, и в 1903 году его отчислили.

В те времена отношение к отчисленным студентам ненамного отличалось от современного, и в 1903 году Якулова призвали в армию. Первоначально он служил на Кавказе, а с началом русско-японской войны был отправлен на Дальний Восток. Уже в первых боях Георгий получил ранение, а после лечения в госпитале был уволен со службы и вернулся в Москву.

В первопрестольной Георгий Якулов сразу же окунулся в художественную жизнь, попытавшись найти в ней и свое собственное место. Уже в 1906 году на выставке Московского товарищества художников представленная им картина «Скачки» была отмечена ценителями живописи и даже вызвала споры. Его работы, которые отличала яркость красок и какая-то своеобразная декоративность, стали появляться и на других выставках.

В Москве возникали и распадались художественные союзы, шел активный поиск новых путей в живописи. Удивительно, но Георгий Якулов, чью живопись обоснованно считали новаторской, в союзы вступать не стал, хотя и сблизился с художниками из «Голубой розы».

Несмотря на молодость, он нащупывал собственный путь в искусстве и не хотел подстраиваться под какое-либо художественное течение. О серьезности его отношения к творчеству свидетельствует и то, что в этот период он разрабатывает оригинальную теорию света и происхождения стилей в живописи, получившую красивое название «Теория разноцветных солнц».

Получив известность в мире живописи, Якулов решил попробовать свои силы и в прикладном искусстве как художник-оформитель. Его новаторский подход к оформлению художественных выставок, поэтических и танцевальных вечеров, балов, интерьеров кабаре и кафе вызывал жаркие споры, в которых звучали диаметрально противоположные оценки — от яростного отрицания до бурных восторгов.

В этот период Якулов вместе с молодым Всеволодом Мейерхольдом принялся за создание интерьеров «конструктивного мюзик-холла» — артистического кафе «Питтореск», которое располагалось в Москве на Кузнецком мосту (современный Дом художника). А после сближения с поэтами-имажинистами оформил поэтическое кафе «Стойло Пегаса». Стоит отметить, что в период работы над интерьером «Стойла» он подружился с приехавшим из Петрограда Сергеем Есениным.

Важный этап творчества Якулова связан с работой в театре. С 1918 года он оформляет спектакли московских театров, вскоре став одним из самых оригинальных театральных художников. Как и его картины, декорации к «Гамлету», клоделевскому «Обмену», гофмановской «Принцессе Брамбилла», лекоковской «Жирофле-Жирофля» вызывали жаркие споры, но даже противники конструктивизма вынуждены были признать несомненный талант Якулова как театрального художника. Успех был очевиден, Георгия пригласили во Вхутемас возглавить мастерскую театрально-декорационной живописи.

Именно как театральный художник Георгий Якулов получил и международное признание. На Всемирной художественно-промышленной выставке 1925 года в Париже за оригинальность оформления спектакля «Жирофле-Жирофля» в Камерном театре и за участие в создании проекта памятника 26 бакинским комиссарам он получил Почетный диплом. А вскоре Сергей Дягилев предложил Якулову оформить балет «Стальной скок» на музыку Сергея Прокофьева. Любопытно, что художник стал не только оформителем балета, но и соавтором либретто.

В 1927 году балет с триумфом был показан в Париже. Опять были споры, полемика в прессе и восторженные отзывы о балете и о работе Якулова. Естественно, что у парижан возник интерес и к картинам художника. А балет затем был показан в Лондоне и Риме, где ему тоже сопутствовал успех.

Художник не почивал на лаврах, а продолжал много и плодотворно работать. К сожалению, его жизненный путь прервался очень рано — Георгий Богданович Якулов умер в 1928 году. Сегодня его картины украшают Третьяковскую галерею, многие музеи России и мира.

Но если кому-то захочется увидеть наиболее полную коллекцию его работ, придется ехать в Ереван, где в Картинной галерее Армении благодаря «Обществу друзей Г. Якулова» (создано армянскими художниками в 1967 году в Париже) представлены его работы, которые в течение многих лет выкупались за рубежом у коллекционеров и на аукционах..