Леопольд Треппер: как шефу «Красной капеллы» удалось вырваться из лап гестапо?

После окончания школы Леопольд перебрался в соседнее, Катовицкое воеводство, в город Домброва-Гурнича, но здесь долго не задержался, переехав в Краков, где прослушал лекции по психологии и социологии. Домб (именно такой псевдоним взял себе Леопольд) был одним из руководителей восстания Краковских рабочих, вспыхнувшего осенью 1923 года. Разоренная экономика, гиперинфляция всколыхнули всю Европу. Сентябрьское восстание в Болгарии, Испании, Германии (достаточно вспомнить «рабочее правительство» в Саксонии), выступления рабочих в Варшаве (инициированные, по мнению Юзефа Пилсудского, красными комиссарами из Москвы) и, наконец, апогей — восстание в Кракове 6 ноября накануне 6-й годовщины социалистической революции в России). Это был ответ на введение чрезвычайного положения и создание военно-полевых судов как раз Пилсудским.

Вот и верь после этого Пилсудскому

Восставшие рабочие обезоружили два отряда улан, и, получив оружие, сумели даже захватить броневик. В Кракове были возведены баррикады, но уже на следующий день Польская социалистическая партия и правительство Пилсудского сели за стол переговоров. Правительство пообещало принять ряд мер в ответ на разоружение рабочих. Социалисты выполнили это требование, рабочие сдали оружие… вот тут-то и началось преследование.

Как один из активных участников восстания, Леопольд Треппер не стал ожидать ареста и сумел покинуть Польшу и перебраться в… Палестину. Дело в том, что в Польше и в Венгрии в 1924 году прокатилась волна еврейских погромов в результате которых в Палестине, находившейся тогда под британским мандатом, оказалось за пять лет 82 тысячи евреев.

Леопольд не стал осушать болота Изреэльской долины и долины Хефер, и тем более заниматься сельскохозяйственным трудом. У него было более «интеллектуальное» применение сил: он стал одним из руководителей Палестинской коммунистической партии. И преуспел в этой деятельности: в 1929 году британская администрация приняла решение выслать Леопольда Треппера из страны.

Три первых года во Франции

Пришлось возвращаться в Европу. Великобритания, само собой, была закрыта, в Германию не очень-то хотелось, оставалась Франция, куда он и приехал. Но свои коммунистические взгляды решил на этот раз никому не навязывать, а устроился в обычную газету в Париже. Впрочем, не совсем обычную для Франции, хотя бы потому, что основным языком для нее был идиш.

Но вскоре Леопольд решился на новый решительный шаг, решил отправиться в Москву. Его встретили с распростертыми объятиями и без всяких экзаменов приняли на факультет журналистики Коммунистического университета национальных меньшинств. Здесь Треппер зарекомендовал себя не только вдумчивым и серьезным, но и довольно перспективным с точки зрения вербовки. С ним неоднократно беседовали сотрудники Главного разведывательного управления Красной Армии и убедились, что амбициозный молодой человек вполне подходит на роль разведчика-нелегала.

Берзин рисковал, Траппер еще больше

Леопольд с радостью согласился работать на советскую разведку. Но вскоре ошарашил главного руководителя Лубянки — Яна Карловича Берзина, который, к слову, и предложил иностранному гостю сотрудничать. У руководителя ГРУ был четкий план — создать разветвленную сеть разведчиков по всей Европе, но Треппер придумал ловкий ход, как все сделать не вызывая лишних вопросов и подозрения. С капиталистами нужно бороться их же методами — стать преуспевающим бизнесменом. И чем богаче — тем лучше! Кто заподозрит, что миллионер на самом деле советский шпион?!

Оставался пустячок — найти начальный капитал. А потому Треппер предложил Берзину «одолжить» несколько десятков тысяч долларов для основания фирмы. А уж потом можно смело открывать ее филиалы во многих интересующих разведку странах. Леопольд даже протянул генералу список из нескольких фамилий, своих будущих помощников. От одного взгляда на него неподготовленного человека могла хватить кондрашка! Лео Гросфогель, Гилель Кац, Альфред Корбен, Гари Робензон.

И как бы вы поступили на месте Берзина?! С одной стороны велик соблазн провести операцию, а с другой — ничуть не меньший риск. Когда десятки тысяч долларов окажутся в руках Леопольда Треппера, не получится ли как в известной русской поговорке: «Ищи ветра в поле!». В конце концов, у него пример Хаммера был на слуху…

Но Треппер смотрел в глаза Берзину так преданно, так честно! Не дать ему эту солидную сумму значило оскорбить в его лице все национальные меньшинства разом!

Пока собирали деньги, с генералом случилась беда. 27 ноября 1937 года он был арестован как враг народа и «пособник троцкистов» и спустя несколько месяцев расстрелян. Но Треппер принял единственное в данной ситуации правильное решение — он не стал суетиться (так и самому можно было попасть под раздачу слонов!), а решил выждать. Терпение было вознаграждено — деньги под организацию «транснациональной компании» были выданы. С ними предприимчивый будущий разведчик и отбыл в Бельгию. Справедливости ради следует сказать, что больше Треппер в «карман» советскому государству не залазил. Но бизнес развернул так, что все ахнули.

Предприимчивость Треппера поразила и русских, и немцев, и французов

Уже спустя несколько месяцев два Лео — Треппер и Гросфогель — открыли сразу несколько филиалов в Бельгии, Франции и Скандинавских странах, проявляют огромный интерес к германской промышленности, обещая «великие стройки» в оккупированных гитлеровцами европейских странах. Образно говоря, вслед за танковыми колоннами вермахта в Брюссель прикатывает лимузин, в котором восседают два Лео! Им и шпионить не надо было — немцы сами ставили задачи строить и предприятия для размещения военных заказов, и военные городки для размещения войск.

В советском ГРУ вклад «коммерсантов» оценили быстро. Уже спустя год после начала операции, в июле 1940 года Трепперу присваивают звание генерала Красной Армии и назначают резидентом военной разведки во всей Западной Европе. Отныне Леопольд становится гранд-шефом и поселяется в Париже.

Были ли военные приготовления Гитлера, его идея блицкрига неожиданной для советской разведки? Вовсе нет. Другое дело, что Сталин не верил в вероломство Гитлера, но зато знал каждый его шаг. Как и то, что примерно половина средств, вырученных фирмами Треппера идет на подкуп высокопоставленных чинов гитлеровской своры. Вот только один пример: когда одному из министров немецкого правительства поручают оборудовать точки для установки дальнобойных батарей на побережье Ла-Манша и построить бронированные бункера для подводных лодок, он обращается к Жану Жильберу (новая, французская фамилия Треппера).

Все оборудование, за исключением, естественно, вооружения, быстро и по сходной цене доставляется из парижской фирмы «Симекс», а из бельгийской фирмы «Симекс&K» прибывают машины для прокладки дорог, стройматериалы, бетономешалки, башенные краны и т. д. А самое главное — Треппер подсадил на «финансовую иглу» людей, от которых в Германии зависело очень многое. Он им деньги, они ему — самые выгодные заказы.

Хорошо, что французы не успели выстрелить…

Столь стремительный «рост» фирмы не остался незамеченным и французским Сопротивлением, руководители которого заочно приговорили Жана Жильбера к смертной казни за активное сотрудничество с оккупантами, и только выжидали случай, чтобы осуществить акцию. Но они не успели этого сделать — Треппер сам вышел на руководителей (имеющих связи с Москвой) и, не раскрывая карт, предложил установить надежный канал с советской столицей. С той поры Леопольд стал еще и «денежным мешком» для Сопротивления, финансируя его деятельность…

Но и этого предприимчивому Трепперу кажется недостаточно. Он «прикармливает» несколько сотен парижских проституток, которые начинают «сливать информацию», полученную от гитлеровских офицеров папаше Жану. Номера и места дислокаций воинских частей, их передвижение — все это вскоре становится достоянием Москвы.

А в самом начале июня 1941 года Треппер доложил в Москву — нападение на СССР состоится 22 июня 1941 года! Но Сталин был раздражен — что это у вас за разведчик, которого английские шпионы обводят вокруг пальца?!

Радиограммы перехватили, но шифры молчали…

С вероломным нападением гитлеровцев на Советский Союз возникла определенная неразбериха с передачей радиограмм. По законам разведки, передатчик не должен работать более получаса, иначе резко возрастает возможность его пеленгации. Но нашим радистам, которых гитлеровцы вскоре обозвали «пианистами», приходилось работать по пять часов подряд! Не удивительно, что уже в конце июня гитлеровцам удается перехватить первые радиограммы. Правда расшифровать их фашистам так и не удалось. А еще через несколько месяцев они «накрывают» и сам передатчик.

Треппер отдает команду перенести «радиоцентр» в Брюссель, но и здесь удается проработать всего несколько месяцев, в декабре 1941 года, гитлеровцы находят явочную квартиру, где обнаруживают радиограммы на немецком языке, чернила для тайнописи и емкости с бактериями дизентерии и тифа! На квартире арестовывают одного из ближайших помощников Треппера — Михаила Макарова (по некоторым источникам, племянника Вячеслава Молотова). В оперативных рапортах гитлеровцы называют эту шпионскую сеть «Красной капеллой».

Сколько веревочке не виться…

После провала в Брюсселе радиоцентр переносят в Париж, куда абверовцы привозят специальную аппаратуру для обнаружения радиопередатчиков. Но даже самая современная техника не позволяет сделать это сразу. По крайней мере, еще полгода «Красная капелла» безнаказанно действует в самом тылу гитлеровцев.

Но в июне 1942 года произошла развязка всей этой истории. Именно тогда дешифровщикам удается прочитать первые тексты. В руки абвера попадают даже адреса берлинской группы, в которую входят обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен, пользующийся покровительством рейхсмаршала Геринга, его жена Либертас, один из чиновников высшего министерства экономики доктор Арвид Харнак. Только одной этой группе удается отправить в Москву свыше 500 сообщений!

Почти третью часть членов группы (117 человек из 290) удается арестовать к 30 августа 1942 года. Многие из них не выдерживают пыток и выдают своих коллег, однако многие молчат до конца, например доктор Куммеров, который после нескольких недель допросов и трех неудачных попыток самоубийства выбрасывается с шестого этажа. Кроме него, кончают жизнь самоубийством четверо мужчин и одна женщина. Дело курируют непосредственно Гиммлер и Геринг.

В декабре 1942 года суд выносит 64 смертных приговора агентам Москвы. В Париже группа абвера, расследующая совместно с гестапо дело «Красной капеллы», располагает расплывчатой фотографией гранд-шефа, но схватить Треппера (Жильбера), его ближайших помощников Гросфогеля и Каца немцам не удается. Треппер прячется на конспиративной квартире и отправляет шифровку в Центр о серии провалов и вероятности радиоигры абвера. Гранд-шеф планирует перевести то, что осталось от его группы, из Парижа на юг Франции, чтобы продолжать выполнение заданий советского Центра.

Цена больного зуба!

Леопольду оставалось всего пару дней для того, чтобы осуществить операцию по инсценировке собственной смерти. Уже готово и подложное тело, и свидетельство о смерти, подписанное авторитетным врачом, хоть ложись и «помирай». Но тут у Треппера страшно разболелся зуб! Он созвонился со своим дантистом и тот попросил его приехать через пару часов. Надо ли говорить, что сразу после звонка Леопольда об этом стало известно гестаповцем.

Леопольд подъехал к клинике со своим другом Гилелем Кацем. Гилель остался в машине, это его в тот момент и спасло! Об аресте гранд-шефа «Красной капеллы» тут же было доложено лично Гитлеру!

А дальше в абвере было сделано все для того, чтобы перевербовать Треппера. И он с видимым удовольствием принял эту игру (ведь Москва была уже в курсе, что так может произойти). Трепперу, который в первые же дни «сдал» и Каца и Гросфогеля, доверяли все больше и больше, правда, с ним ежесекундно находился офицер гестапо. Однажды одному из них — Вилли Бергу стало плохо, у него был приступ, и услужливый Треппер предложил ему достать лекарства. Они подъехали к аптеке возле одного из вокзалов. Берг был «скрючен» от боли и из машины так и не вышел. Треппер пошел сам. И из аптеки, естественно, не вышел. Позже Берг узнал, что в этой аптеке имелось два выхода. Правда, это знание стоило ему расстрела!

Весь Париж был едва ли не в прямом смысле поставлен гитлеровцами на уши. Но проверить десятки тысяч квартир парижской столицы даже они не могли. Треппер отсиделся в обычной квартире, в которой проживала мама одного из французских коммунистов. А как только выдалась возможность, перебрался на юг Франции, где воевал в рядах Сопротивления.

Неласковая встреча в Москве

В январе 1945 года Леопольд вместе с руководителем разведгруппы в Швейцарии и его заместителем сел в самолет и отправился в Москву. Он вряд ли рассчитывал на то, что ему тут же присвоят звание Герой Советского Союза, но и то, что белый свет он отныне будет видеть только через окошко на Лубянке, то же казалось ему маловероятным. Но так и случилось. Почти 2,5 года длилось следствие и только в июне 1947 года Леопольда Треппера осудили на 15 лет лагерей. И только чуть позже срок «скостили» до 10 лет.

Однако на свободу Треппер вышел в 1954 году, по амнистии. Родные дети отказались признать в нем отца — все были уверены, что Леопольд погиб еще в 1943 году. В 1957 году ему с семьей разрешили перебраться в Польшу. Но в 1970 году после нескольких антисемитских выступлений Леопольд попросил власти Польши отпустить его в Израиль.

Первыми уехали дети, вслед за ними отец. В Израиле он и скончался. Случилось это 18 января 1982 года. Он оставил после себя книгу «Большая игра»…