Почему Елец – всем ворам отец?

А города… Они же, как люди, что их строят, живут в них, уходят в мир иной, оставив вместо себя своих сыновей и дочерей. И потому — чтобы за долгую историческую жизнь того или иного города, да не было ничего такого? Даже самого махонького пятнышка? Не может… Не может такого быть!

Вот, тот же самый Елец. И город-воин, и строитель, и купец-созидатель, а… Почему тогда — «Елец, всем ворам отец»?

Говорят, что поговорка та пошла ещё со времён Бориса Годунова. Государственный был человек. С размахом вёл городское и церковное строительство. Заботился о повышении престижа страны. Стал приглашать иноземцев на службу. При нём началось освоение и заселение земель к югу от Рязани, опустевших за период татаро-монгольского ига. Правда, какой массы желающих жить в условиях нестабильного пограничья, которому то и дело грозили набегами уже крымские татары, было не очень много. Вот Годунов и издал указ, чтобы беглых крестьян, осевших в Ельце и соседних городах, не ловить. Мол, оттуда и пошло это елецкое отцовство всем ворам.

Может, и так. Но сдаётся мне — совсем по другому дело было. Настаивать на том не настаиваю, а изложить свою версию — почему бы и нет?

Действительно, в 1597 году Годуновым был издан указ об «урочных летах», по которому крестьяне, бежавшие от своих господ «до нынешнего… году за пять лет», подлежали розыску, суду и возвращению «назад, где кто жил». Но! Распространялся этот документ на бежавших шесть лет назад и ранее, и только на них. Именно этих крестьян их прежним владельцам не возвращали.

И что получается? Тогда Елец — «не всем ворам» отец? А только тем, кто «до нынешнего… году за пять лет»? И… с каких это пор крестьян, пусть и беглых, стали не «холопами», не «смердами», а именно «ворами» называть?

Как на мой взгляд, «вор» — это не просто крестьянин. И не только он. Вспомним — «тушинский Вор». Или — «а городы Зарецкие все заворовалися, целовали крест Вору». Или — «…собрались Украинных городов воры казаки и стрельцы и боярские холопи и мужики, а прибрали себе в голову таких же воров, епифанца Истомку Пашкова, да Ивашку Болотникова»…

Вот. «Воры» — это не только холопы, но и лично свободные мужики, и стрельцы, и казаки, и служилые люди, дети боярские — не простые, а наделённые особым признаком, отличающим их от других, таких же холопов, казаков или служилых людей. К «ворам» относятся только те из них, кто прямо противопоставил себя власти. И не просто противопоставил, а и активно выступил против неё. С оружием в руках. Вот тогда «вор». Это имя собирательное. Только если они — мужики, холопы, стрельцы — объединены этим именем вместе, тогда действительно, — «всем ворам». И если с этим — понятно, то почему «отец»? Было, было в многовековой судьбе Ельца такое «пятнышко».

Не буду специально останавливаться на причинах вспыхнувшей в стране гражданской войны в тот период времени, который в отечественной истории имеет собственное название — «Смутное». Это отдельная, большая и очень сложная тема, но… в феврале-марте 1605 года, когда южные, украинные города Засечной черты: Оскол, Белгород, Валуйки, Воронеж стали «целовать крест» и переходить на сторону Григория Отрепьева, к ним присоединился и Елец. Бывшие в свите Самозванца иезуиты Чижовский и Ловицкий 7 (17) марта 1605 года с радостью отмечали, что его власть признали такие крепости, как Елец и Ливны. И их чувства, разделяемые и самим Лжедмитрием, и всеми его приближенными можно понять.

В очередной раз Елецкая крепость была восстановлена всего-то… 13 лет назад. По повелению всё того же Бориса Годунова. В результате — город не только получил новые крепостные стены, но и мощное пушечное вооружение. В Ельце стоял самый крупный на южном направлении гарнизон, насчитывающий 627 человек служилых людей и детей боярских. Если для сравнения, то в Ливнах было почти на треть меньше — 431 человек, в Воронеже — 221, а в Белгороде… всего-то — 164 человека.

Учитывая важное стратегическое значение Ельца и пытаясь обратить мятежников на сторону уже воцарившегося к тому времени Василия Шуйского, монашествующая царица Марфа Нагая «многижда» посылает с верными ей людьми грамоты, сообщая ельчанам о смерти своего сына — царевича Дмитрия, об убийстве самозванца и с требованием, чтобы восставшие «на истинный путь обратилися».

Какого результата эти обращения не дали, и в 1606 году под Елец были направлены правительственные войска, «воеводы… со многой ратью» во главе с князем Воротынским. И вначале ему сопутствовал локальный успех. 4 сентября, находившийся в Архангельске Я. Маржарет, иноземец на русской службе, получил из Москвы сообщение о поражении восставших на всех направлениях, в том числе и Елецком. С учётом запоздания по времени получения известий Воротынский «воровских людей под Ельцом побил» в июле, начале августа. Но…

Скорее всего, речь шла о неудачной попытке восставших деблокировать город. Тяжеловооружённая дворянская конница одержала верх над пешими повстанцами в «чистом» поле. В то время, как все попытки овладеть опорными пунктами «воров» какого результата так и не дали. Крупные силы осадили Елец, но воеводы «стояху под градом, ничего не возмогоше сотворити». Привести город в повиновение так не удалось. Елец выдержал осаду.

Несмотря на некоторый тактический успех Воротынского, его положение серьёзно ухудшилось, когда в тылу правительственных войск восстали Новосиль и Мценск. Чем уже не преминули воспользоваться осаждённые. В конце августа повстанцы перешли в наступление. И 7 (17) сентября поляк Диаментовский записал в своём дневнике: «Пришла весть пану воеводе (Сандомирскому воеводе Мнишек, содержащемуся в то время в Ярославле), что 5000 тысяч войска Шуйского разбиты на голову под Ельцом». Поражение и отступление привело к разложению правительственных полков. Армия стала разваливаться. Как о том сообщает разрядная запись: «…дворяне и дети боярские все поехали без отпуску по домам, а воевод покинули»…

А ельчане «под рукой» епифанского сотника Истомы Пашкова своим отрядом двинулись на Москву. Чтобы к октябрю в районе Коломны соединиться с рязанскими отрядами Прокофия Ляпунова. В начале ноября к ним подошло и войско Ивана Болотникова. И впереди у каждого из них была своя судьба.

15 ноября 1606 года, в разгар идущего в Замоскворечье боя, на сторону царя перейдёт Прокофий Ляпунов с рязанцами. 2 декабря, уже в Заборье, то же самое сделает и Истома Пашков со своим отрядом. Правда, пошатнувшуюся репутацию Ельца это не спасёт. Он так и останется в истории отцом всем ворам.

Ну, а Иван Болотников уже следующим, 1607 годом сдастся в Туле с остатками своего войска на милость победителя. Чтобы менее чем через год быть сначала ослепленным, а потом и утопленным в Каргополе.

Вот так пересекутся судьбы двух русских городов с очень интересной и богатой историей. Ельца и Каргополя. Того самого, мимо которого никак не проскочить, если идти из Петрозаводска через Пудож на Архангельск. И о котором я ещё ничего не рассказывал. Но обязательно… Обязательно постараюсь это сделать. Каргополь того заслуживает.