Как песня «Yesterday» побывала сном, яичницей и инструментальной пьесой?

Грустная лирическая композиция о вчерашнем дне настолько прочно и незаметно обжилась в моей (и не только) голове, что я до сих пор не могу внятно ответить на вопрос — нравится ли она мне, или я просто привык. Место этой песни в мировой музыкальной классике уже давно является данностью и обжалованию не подлежит.

Вот всего лишь несколько фактов:

• «Yesterday» — самая «каверовая» песня всех времен и народов. На сегодняшний день существует более 3 тысяч ее версий.
• «Yesterday» — песня, которая чаще всего звучит по радио. В 1993 году американцы подсчитали, что в их эфире она играла более 6 миллионов раз.
• «Yesterday» сначала была признана «самой выдающейся песней 1965 года», а на сломе веков, по опросу читателей журнала «Billboard», и «лучшей песней ХХ века».
• Пол Маккартни в оценке своей песни также не блещет оригинальностью: «Я действительно считаю, что „Yesterday“ моя лучшая песня. Она нравится мне не только потому, что имела большой успех, но и потому, что была одной из самых искренних песен из всех, когда-либо мной написанных. Я так гордился ею. Я считал, что это абсолютно оригинальная мелодия, наиболее законченная из всех, что я сочинил. Она довольно привязчивая и в то же время не слащавая».
• Ну и самое удивительное, что даже Джон Леннон в своем крайне злобном пасквиле на Маккартни — сольной песне «How Do You Sleep» — не осмеливается посягнуть на «святое»: «Те чудаки были правы, когда утверждали, что ты — мертв. Единственная стоящая вещь, которую ты написал, это — «Yesterday».

И вот ведь парадокс — в написании и записи самой известной песни BEATLES никто из членов группы (кроме самого автора, разумеется) не участвовал. Зато в полной мере отметился продюсер Джордж Мартин. Однако… пойдем по порядку.

История возникновения великой песни местами таинственна, местами забавна. Во-первых, Маккартни эта широко ныне известная (и, надо сказать, не самая простая) мелодия попросту приснилась — причем приснилась практически полностью. Сонный Пол добрел до рояля и тут же всё навеянное Морфеем сыграл. Радость творчества тут же была омрачена мыслью, что мотив откуда-то подсознательно содран — мол, такие мотивы целиком готовыми просто так не снятся. Маккартни долго ходил, думал и опрашивал знакомых — не напоминает ли что-то его новое детище? И тогда, и потом оказалось, что ничего не напоминает.

Дело оставалось за текстом, и он, в отличие от мелодии, претерпел прямо-таки кардинальную трансформацию. Сначала, чтобы мелодия лучше запоминалась, Пол напел на нее первые пришедшие в голову слова. А так как дело происходило утром, то и мысли автора, видимо, вертелись вокруг завтрака. В общем песня получила довольно нелиричное название «Scrambled eggs» («Яичница-болтунья») и имела довольно несерьезные строчки: «Scrambled eggs, Oh you’ve got such lovely legs» («Яичница, у тебя такие милые ножки»).

«Битлы», как известно, приколов никогда не чурались, и кто знает, может быть, так и осталась бы вместо «Yesterday» песня про яичницу (а песни про яичницу редко становятся «великими»). Тем более что эта мелодия всё-таки была выпущена в США под названием «Scrambled eggs» — правда, без слов и марки «БИТЛЗ». Аннотация представляла ее как «инструментальную пьесу Маккартни под управлением Д. Мартина».

Как видите, Маккартни не оставил попыток написать для этой прелестной грустной мелодии адекватный текст. А что может быть грустнее дня ушедшего, особенно если вместе с ним ушла любовь?

П. Маккартни:
«Помню, я считал, что людям нравятся грустные мелодии, что в одиночестве им становится немного печально, они ставят пластинку и вздыхают. С этими мыслями я и написал первый куплет, все слова встали на свои места, и песня получилась».

«Вчера» (перевод С. Кознова)

Еще вчера мне казалось, что все мои беды далеки от меня,
А сейчас они словно стеной обступили меня,
Но я верю во вчерашний день.

Вдруг я понял, что сейчас я совсем не тот человек, каким был недавно,
Чья-то тень нависла надо мной,
Вчерашний день пришел внезапно.

Почему она ушла, я не знаю, а она не скажет.
Наверное, я сказал что-то не то, и сейчас я тоскую по вчерашнему дню.

Еще вчера любовь казалась легкой забавой,
А сейчас мне хочется спрятаться ото всех,
Но я верю во вчерашний день.

Почему она ушла, я не знаю, а она не скажет.
Наверное, я сказал что-то не то, и сейчас я тоскую по вчерашнему дню.

Гордость от написания этой песни так распирала Пола, что он играл ее постоянно, где только удавалось. Чем так достал остальных «битлов» и работников студии, что кто-то сказал: «Черт возьми, он только и говорит о своей „Yesterday“. Тоже мне Бетховен нашелся».

Однако шутка про Бетховена оказалась пророческой. Когда принялись аранжировать песню, оказалось, что ни один традиционный инструмент рок-группы ей не нужен.

П. Маккартни:
«Я принес песню в студию и сыграл ее на гитаре. Ринго сразу сказал: „Я не смогу подыгрывать на барабанах — они здесь ни к чему“. Джон и Джордж сказали: „Нет смысла аккомпанировать на второй гитаре“. Тогда Джордж Мартин предложил: „Почему бы тебе не сыграть ее самому и не посмотреть, что из этого выйдет?“ Я переглянулся с остальными: „Ого! Вы имеете в виду сольную запись?“ Они ответили: Да какая разница? К этой песне мы ничего не сможем добавить — исполняй ее сам».

Тогда Джордж Мартин предложил симфонический оркестр. Маккартни сказал, что это слишком. Тогда продюсер заговорил о струнном квартете. «А вот это попробуйте», — заинтересовался Пол и засел с Мартином за партитуру. И 14 июня 1965 года в сопровождении акустической гитары, двух скрипок, альта и виолончели удивительный сон Маккартни наконец-то обрел законченный вид.

Этот первый эксперимент с непривычными для рок-группы инструментами поначалу был воспринят Ленноном как «вредный для рок-н-ролльного имиджа». К тому же, выпущенная отдельно, эта песня становилась просто сольной записью Маккартни, а не всех BEATLES.

Всё это стало причиной того удивительного факта, что шедевр так и не был выпущен на сингле в Великобритании. Зато вышел в США и, понятное дело, тут же занял 1-е место. Сами «битлы» вообще долго не принимали «Yesterday» всерьез и всячески над ней подшучивали. До поры, до времени…