Чем знаменит Кирилло-Белозерский монастырь?

Возник этот чуду подобный град 600 лет назад. В 1397 г. монах московского Симонова монастыря Кирилл, ища «место уединенное, тесное и жесткое», удалился на Север и остановил выбор на лесном пригорке у озера. Кирилл выкопал землянку и поставил деревянный крест. Молва о его благочестивой жизни привлекла к нему монахов, и вскоре на берегу поднялась деревянная церковь Успения Богоматери.

Кирилл происходил из боярского рода Вельяминовых и был заметной фигурой в политической жизни Руси. Известны его послания сыновьям Дмитрия Донского, проникнутые идеей централизованного государства. Монастырь быстро креп: к началу XVI в. ему принадлежали лучшие земли Белозерья.

За сто лет здесь вырос целый город. В 1497 г. ростовский мастер Прохор возвел каменный Успенский собор. В 1554 г. возник придел Владимира — небольшой храм над могилой героя Казанского похода воеводы В. И. Воротынского, сосланного Иваном Грозным в монастырь.

Появление усыпальницы вызвало бурный протест царя. В послании братии он гневно восклицал: «А вы се над Воротыньским церковь есте поставили? Ино над Воротыньским церковь, а над чудотворцем нет!» Могила Кирилла в то время еще не была оформлена. В 1585 г. симметрично Владимирскому был сооружен придел Кирилла. Позже появились одноэтажная паперть и другие пристройки, заметно исказившие облик собора.

Главную красоту интерьера собора составляют иконы и стенопись. Собор расписан в 1641 г. На северной стене сохранился своего рода автограф: «Подписывали иконное стенное письмо Любим Агеев со товарищи». Любим Агеев — один из лучших художников того времени; он возглавлял артель, расписавшую в 1640 г. церковь Николы Надеина в Ярославле, а в 1643-м участвовал в украшении Успенского собора Московского Кремля.

В 1650 г. были заново украшены соборные паперти. Выдержанные в спокойных охристых тонах фрески покрыли своды, стены, откосы окон сплошным многоцветным ковром. Авторы их — «ярославцы… Иван Тимофеев да Савастьян Дмитриев сын со товарищи». Первый почти неизвестен, а второй упоминается в разных источниках: работал в Архангельском соборе Московского Кремля, расписывал Успенский собор в Ростове Великом, создавал иконы в Ярославле. Из двух композиций западной паперти особенно интересно «Успение». Сюжет традиционен: в верхней части фрески изображены на облаках коленопреклоненные ангелы, в нижней — Богоматерь на смертном ложе, печально склонившиеся апостолы и Христос.

Основа декоративного убранства собора — огромный иконостас. Первоначально он насчитывал 4 яруса икон. В XVII в. прибавился пятый и появились новые царские врата с чеканным окладом из серебра. Наиболее чтимым образом было «Успение», которое приписывали Андрею Рублеву. Оно близко его манере своей лиричностью, изяществом, просветленностью ликов, гармоничным сочетанием цветов. Но архаичность форм указывала на то, что это работа другого мастера. Выяснилось, что в работе принимали участие и москвичи, и новгородцы. Творческое общение помогло художникам органично соединить два самобытных направления живописи Древней Руси.

В Успенском соборе хранилась и икона «Кирилл Белозерский», созданная в 1424 г. Дионисием Глушицким. На ней изображен кряжистый старик с окладистой бородой и приветливым лицом. Его фигура чем-то сродни стволу дерева. Такие твердо стоящие на земле люди обычно и устремлялись на Север: прокладывали дороги, корчевали леса, основывали монастыри и в случае необходимости брались за оружие. Так как известно, что Дионисий писал этот образ со здравствующего игумена, можно рассматривать икону как один из первых своеобразных портретов в русском искусстве.

Строительство и украшение Успенского собора подняло авторитет обители. Каменные храмы встают один за другим. В 1519 г. сооружается трапезная палата с церковью Введения. Через 10 лет возводятся два храма на вклад великого князя Василия III, у которого родился долгожданный сын — будущий Иван Грозный. Один в честь Иоанна Предтечи, другой — архангела Гавриила. Сооружения эти положили начало Ивановскому монастырю. В их архитектуре нашли отражение новые черты, что привнесли итальянские мастера, которых Иван III пригласил для работы в Кремле. Особенно отчетливо это сказалось в интерьере Гаврииловской церкви.

Интересен комплекс XVI—XVII вв. — здание Казенной палаты и Святые ворота с церковью Иоанна Лествичника. Расписывали ворота местные мастера — старец Александр с учениками Омельяном да Никитою в 1585 г. Как и знаменитый Дионисий, они пользовались здешними земляными красками. О мастерстве художников-миниатюристов говорят лицевые рукописи — наиболее ценные из них хранятся в музеях Санкт-Петербурга. Монастырская библиотека была предметом гордости братии: тут находились многие редчайшие рукописи: древнейший список «Задонщины», многочисленные летописи…

Кириллов монастырь являлся не только средоточием духовной и культурной жизни Белозерского края, но и ремесленным центром. Здесь были мельницы, житницы, конюшни, кузницы, кожевни… Наибольшее значение имела обработка дерева, особенно резьба. Иногда монахи целыми возами отправляли в другие области украшенную резным узором посуду.

В XVI в. монастырь обнесли каменной стеной с башнями. Ограда была невысока, и в 1610 г., когда началось польско-шведское нашествие, пришлось срочно надстраивать ее.

Однако первое нападение врага в августе 1612 г. застало братию врасплох. Взять крепость захватчики не смогли, но нанесли большой урон хозяйству: пожгли села и службы, забрали припасы и угнали скот. Урок был усвоен — монахи и стрельцы готовились к новым столкновениям.

В декабре неприятель вновь появился у стен моныстыря. Приступ начался с двух сторон. Враги пытались поджечь монастырь «огненными стрелами», чтобы отвлечь часть защитников на тушение пожара. Но осажденные бились «накрепко» и отбили штурм, длившийся несколько часов.

Часть «воровских людей» утонули в озере, а их предводитель пан Песоцкий был убит. Так же было отбито нападение врагов в 1614 г. Таким образом, «кирилловское сидение» стало заметным вкладом в общерусскую борьбу с захватчиками. Оправиться от разорения монастырь смог лишь к 1630-м годам. Тогда возобновляется каменное строительство.

А в 1654 г. Кириллов град начинает опоясываться новыми стенами. Работы возглавил «городелец Онтон Грановский» — авантюрист Жан де Грон. Зная западные крепости с их системой бастионов, он думал возвести нечто подобное и здесь. Но монахи послали челобитную царю с просьбой возвести стены так, «как у Троицы в Сергиевом монастыре город строен». Грановский был отстранен, и во главе работ встал местный зодчий Кирилл Серков.

После возведения Нового города обитель стала главной цитаделью Руси на подступах к Белому морю. Высота стен равнялась 10 м, ширина — 7 м, диаметр башен достигал 20 м — бесподобное соединение строительного мастерства и красоты.

Крепости больше не суждено было увидеть под своими стенами неприятеля: границы России вскоре далеко отодвинулись. Но и сегодня город-сказка манит нас, напоминая о тех временах, когда у стен его кипела жизнь и плыл над округой колокольный звон, отмеряя уходящее время.