Евгений Долматовский: как сын врага народа стал народным поэтом?

Но давайте обо все по порядку. Евгений родился 5 мая 1915 года в семье юриста Арона Моисеевича Долматовского, причем отцу было уже 35 лет, и он, естественно, очень рассчитывал, что сын продолжит его дело. Но шла Первая мировая война, и с каждым месяцем ситуация становилась все непонятнее и непонятнее: «верхи» не могли управлять по-старому, а «низы» под влиянием партии большевиков уже не хотели, чтобы все оставалось как прежде.

Словом, не вырисовался из Евгения Долматовского юрист. Напротив, мудрый отец рассудил так: в такие сложные времена лучше не высовываться. Во многом благодаря его подсказке сын выбрал педагогический техникум, где легче было затеряться среди «пролетарской» прослойки. Правда, сын с этим был не согласен и довольно-таки рано начал не просто писать стихи, но и отсылать их в «Пионерскую правду», где его охотно печатали.

А дальше, когда Евгению исполнилось 17 лет, опять же отец посоветовал парню «пересидеть» смутные времена (евреев то и дело обвиняли во всех смертных грехах, тем более в середине 30-х годов) где-нибудь подальше. Впрочем, Долматовский-младший из Москвы не поехал, но спустился глубоко под землю, став откатчиком на строительстве первой очереди московского метрополитена. А стихи он так и продолжал писать, благодаря чему его и пригласили поступить в литературный институт, который вскоре начал носить имя первого пролетарского писателя А. М. Горького. Но про свою рабочую специальность Евгений никогда не забывал.

ВЕТЕРОК МЕТРО
В метро трубит тоннеля темный рог.
Как вестник поезда, приходит ветерок.

Воспоминанья всполошив мои,
Он только тронул волосы твои.

Я помню забайкальские ветра
И как шумит свежак — с утра и до утра.

Люблю я нежный ветерок полей.
Но этот ветер всех других милей.

Тебя я старше не на много лет,
Но в сердце у меня глубокий след

От времени, где новой красотой
Звучало «Днепрострой» и «Метрострой»,

Ты по утрам спускаешься сюда,
Где даже легкий ветер — след труда.

Пусть гладит он тебя по волосам,
Как я б хотел тебя погладить сам.

«Легкий ветер — след труда» — сказано очень емко. Остается добавить, что стихотворение написано в 1939 году.

В то время, когда Евгений был на последнем курсе литинститута, в его семье произошло несчастье: ночью к дому подъехал черный «воронок» и увез его отца — Арона Моисеевича. Юриста обвинили ни в чем ином, как в организации контрреволюционного заговора, и расстреляли в 1939 году. Сын же узнал об этом гораздо позже, уже после смерти Иосифа Сталина. Но самого Долматовского-младшего до поры до времени решили не трогать…

Он сполна воспользовался представившимся ему шансом. В 1939 году режиссер Эдуард Пенцлин снимал фильм «Истребители» с уже известными к тому времени актерами Борисом Андреевым, Петром Алейниковым и «примкнувшим к ним» Марком Бернесом. Очень нужна была задорная песня, которая, с одной стороны, показывала бы характер истребителей, а с другой — вселяла надежду в прекрасное будущее. Эта песня — «Любимый город»: стихи Долматовского на музыку положил Никита Богословский, и она стала настоящим хитом.

В далекий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает:
Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд.

Пройдет товарищ все фронты и войны,
Не зная сна, не зная тишины.
Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны.

Когда ж домой товарищ мой вернется,
За ним родные ветры прилетят.
Любимый город другу улыбнется:
Знакомый дом, зеленый сад, веселый взгляд.

Остается добавить, что в 1940 году этот фильм стал лидером советского кинопроката, его посмотрели более 27 миллионов человек.

Благодаря этому фильму Евгений Долматовский стал военным корреспондентом. Он находился в войсках, которые участвовали в освободительном походе на Западную Украину и Белоруссию, потом «перебрался» в действующую армию, штурмовавшую линию Маннергейма, с первых дней Великой Отечественной войны Долматовский снова на фронте. Бойцы прощались с родными и близкими на вокзалах под марш «Прощание славянки», а в эшелонах распевали новую песню Долматовского — «Моя любимая».

Я уходил тогда в поход,
В далекие края.
Платком взмахнула у ворот
Моя любимая.

Второй стрелковый храбрый взвод
Теперь моя семья.
Поклон-привет тебе он шлет,
Моя любимая.

Чтоб дни мои быстрей неслись
В походах и боях,
Издалека мне улыбнись,
Моя любимая.

В кармане маленьком моем
Есть карточка твоя.
Так, значит, мы всегда вдвоем,
Моя любимая.

Во время оборонительных боев на Украине Долматовский попал в окружение, а затем и в плен. Среди красноармейцев не нашлось ни одного иуды, который бы выдал поэта, сообщив немцам, что тот еврей. Но Евгений и сам понимал, что рано или поздно фашисты обнаружат сей факт, и тогда его сразу же расстреляют. Ему удалось бежать, и его спасла удивительная украинская женщина Христина Вербина, которая некоторое время укрывала поэта.

Уже после плена, вернувшись в состав действующей армии, поэт написал достаточно много стихотворений, два из которых тут же стали любимыми в народе. Первое — «Ты ждешь, Лизавета».

Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета,
Ты не спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем вороном коне.

Приеду весною,
Ворота открою.
Я с тобой, ты со мною
Неразлучны вовек.
В тоске и тревоге
Не стой на пороге,
Я вернусь, когда растает снег.

Моя дорогая,
Я жду и мечтаю,
Улыбнись мне, встречая,
Был я храбрым в бою.
Эх, как бы дожить бы
До свадьбы-женитьбы
И обнять любимую свою!

Оно написано в 1942 году, но, ей-Богу, не вру, не так давно мне попался сборник «Песни Гражданской войны», где, как ни в чем ни бывало, присутствовала «Лизавета». Судя по всему, авторы сборника таким образом среагировали на «горячего боевого коня». А песня написана под впечатлением посещения конных частей генерала Доватора.

Второе стихотворение, названное «Случайный вальс», тоже запало многим в душу:

Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог
Спит городок.
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.

Хоть я с вами почти незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите мне слово,
Сам не знаю о чем.

Будем кружить,
Петь и дружить.
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить.
Утро зовет
Снова в поход.
Покидая ваш маленький город,
Я пройду мимо ваших ворот.

Хоть я с вами почти незнаком
И далеко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного.
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите мне слово,
Сам не знаю о чем.

Впрочем, талант Евгения Ароновича был поистине многогранен. Его рабочее прошлое, тесное общение с людьми простыми, для которых белое — это белое, а черное — это черное, наложили отпечаток на его стихи. Они лиричны, гармоничны, проникновенны. И неслучайно после войны поэтом написал еще много песен, которые не затерялись, практически ежедневно звучали и из радиоприемников, и за праздничным столом. Долматовский достаточно долго проработал преподавателем, учил молодых поэтов, можно сказать, собственным примером.

Приведу еще два стихотворения Евгения Ароновича.

За фабричной заставой,
Где закаты в дыму,
Жил парнишка кудрявый,
Лет семнадцать ему.
О весенних рассветах
Тот парнишка мечтал.
Мало видел он света,
Добрых слов не слыхал.

Рядом с девушкой верной
Был он тих и несмел,
Ей любви своей первой
Объяснить не умел.
И она не успела
Даже слова сказать, —
За рабочее дело
Он ушел воевать.

Но, порубанный саблей,
Он на землю упал,
Кровь ей отдал до капли,
На прощанье сказал:
«Умираю, но скоро
Наше солнце взойдет…»
Шел парнишке в ту пору
Восемнадцатый год.

Оно написано в «историческом» 1953 году, когда после смерти Сталина, народ жил надеждою на то, что вскоре все изменится к лучшему, жизнь станет чуточку полегче.

И вторая «нетленка»:

В первый погожий сентябрьский денек
Робко входил я под светлые своды.
Первый учебник и первый урок —
Так начинаются школьные годы.

Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею.
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто никогда
Школьные годы.

Вот на груди алый галстук расцвел.
Юность бушует, как вешние воды.
Скоро мы будем вступать в комсомол —
Так продолжаются школьные годы.

Жизнь — это самый серьезный предмет.
Радость найдем, одолеем невзгоды.
Встретим на площади Красной рассвет —
Вот и кончаются школьные годы.

Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею.
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто никогда
Школьные годы.

Можно ли поверить, что этой песне идет уже 53-й год?

Евгений Аронович был лауреатом не одного десятка различных премий, как советских, так и международных. Но не это главное. Он, уйдя от нас 15 лет назад, по большому счету, остался с нами. Долматовский не просто обращается к нам, он кричит:

Люди добрые! Что нам делать
С нашей вечною добротою?
Мы наивны и мягкосерды,
Откровенны и простодушны.
А мерзавцы и негодяи
Видят в этом лишь нашу слабость.
Верно: если душа открыта,
То в нее очень просто плюнуть.
Неужели так будет вечно?
Неужели светлому миру
Не избавиться от негодяйства?
Люди добрые! Что нам делать?
Я вас к подлости не призываю,
Но зову на помощь суровость:
Доброта — лишь только для добрых,
Чистота — лишь только для чистых,
Прямота — для прямых и честных.
А для подлых — ненависть наша:
Надо их же собственной грязью
Беспощадно забить им глотки.