«Джокер и Кокетка» Бориса Дуброва: о чем картина?

Критики правы на 100%! Невозможно с ходу сказать, что же хотел донести до зрителя автор: это требует достаточно сильного напряжения мысли! Хаотичное (на первый взгляд) нагромождение деталей родилось в мозгу художника не просто так, у него были какие-то определенные мысли. Вот мы и попробуем понять идею картины: ну, должна же она быть!

Итак, на заднем плане — пейзаж: как бы насыпь, мост не то через болото, не то через реку. Хмурое небо, несколько деревьев справа и слева. На переднем плане — две маски: одна напоминает джокера на картах, вторая очень даже кокетлива (для удобства дальше они будут обозначаться именами «Джокер» и «Кокетка»). Маски поставлены на нечто, напоминающее туловища.

У Джокера из туловища в том месте, где должны быть руки (все описания исходят из того, что художник все-таки не смог оторваться от жестокой действительности, его абстракции сводятся к подобию человеческого тела), — шарнирное соединение с фигурами, напоминающими плечо и предплечье, а вместо кисти — две завитульки. Та часть, к которой приделаны как бы руки и которая как бы изображает туловище (до тазовых позвонков), нарисована как цилиндрический сосуд с шарообразным дном и выходящими из него трубками.

Это якобы туловище с головой пристроено к цилиндру, сильно напоминающему самогонный аппарат. (Это предположение основано на том, что внизу цилиндра — угольник, обычный для водопроводных сетей, через него подводится холодная вода, а вверху — трубка для отвода паров алкоголя, которая идет прямо в глотку.)

Трубки, которые выходят из туловища, частью заглушены, а частью идут в трубу — глушитель от автомобиля. Символично, что трубы глушителя идут в направлении вентилятора, а вентилятор создает ветер в голове Кокетки. Иными словами, переработанные винные пары Джокера затуманивают голову Кокетки!

И под всем этим — подобие лошади Мюнхгаузена, передняя часть которой опирается на сосуды, напоминающие банки для курения марихуаны. А голова прикреплена к туловищу через гофрированный цилиндр, похожий на сильфон термостата двигателя внутреннего сгорания.

У Кокетки, опять же, на плече — шарнир, из которого вырастает нечто подобное рукам. И эти, с позволения сказать, руки как бы с некоторым жеманством протянуты к шее. Нижняя часть Кокетки очень смахивает на прогнувшуюся назад женскую фигуру. Мало того, она нарисована разрезанной — и в разрезе наполнена какой-то жидкостью, в которой плавают растения. Жидкость красноватая, все детали, изображающие конструкции, нарисованы, как латунные. Растения как бы символизируют зарождающуюся (?) жизнь, но выглядят не очень жизнерадостно. Видимо, автор сомневается, что из этого сосуда может выйти что-то лучшее, чем сам сосуд.

У Кокетки изо лба выходит некое подобие пучков, обвивающих улитку вентилятора (вентилятор не работает). И обе фигуры нарисованы на фоне каких-то шестеренок, колес, регулировочного винта (или это заводная головка часов?).

Картина не лишена динамики: Кокетка отклонена назад, а Джокер — вперед. И они связаны между собой: Кокетка не может оторваться, ее держат вожжи (если можно так назвать ремни, которые проходят от передней части Кокетки к нижней части Джокера).

Очень своеобразна игра света. Как бы есть источник, от которого лучи падают на прозрачный сосуд, и окрашенный отсвет уже отражается в латуни курительных сосудов Джокера.

На мой взгляд, картина эта отображает сегодняшние отношения мужчины и женщины. Мужчина — в вечной погоне за женщиной. Он, как петух или райская птица, распускает перья, надевает маску, но остается холодным охотником. Кроме того, он пьет самогон и курит марихуану, а в его груди бурлят только винные пары, перегаром которых он одурманивает женщину.

Женщина привязана к мужчине, несмотря на призрачную возможность оторваться от него совсем. И ей не дает покоя ее жаркое содержание. А сама она изображена в виде сосуда, сосуда греха. Кроме того, у нее ветер в голове (вентилятор — символ этого ветра). И все ее потуги как бы отказаться от домогательств настойчивого наездника — только видимость, театральное представление, потому что ее настоящее лицо тоже скрыто под маской.

Неяркий пейзаж на заднем плане как бы символизирует серую жизнь, болото, на фоне которого Джокер и Кокетка проводят жизнь в удовольствиях.

Художник (кстати, как и любой художник) не свободен от условностей: время присутствует в виде шестеренок на заднем плане. «Часы идут, мы все там будем!» Еще одна деталь — заводная головка часов — наводит на мысль о том, что где-то есть часовщик, который управляет часами жизни героев (если можно так выразиться) картины. На заднем плане слева — неясные очертания купола, на хомуте транспортного средства — изображение креста. Может быть, художник намекает на то, что никогда не поздно прийти к Богу (символика христианская, хотя художник — еврей, и творит свои картины в Израиле).

Картина в целом не смотрится жизнерадостной, нет. Видимо, это тоже символ: в такой жизни мало радости!

В любом случае, картина заставляет глубоко задуматься над нашим существованием. И за это — благодарность мастеру!

P. S. Видимо, Борис Дубров увлекается техникой: швейными машинами и автомобилями. Может быть, это было в детстве, может быть, это продолжается до сих пор. На эту мысль наводит обилие элементов этих механизмов. И еще: вполне вероятно, что художник хорошо знаком с техникой самогоноварения.