Как заслуженный художник России Герман Завьялов стал отшельником?

Трудно назвать другого художника, чьи персональные выставки с успехом проходили бы и в Москве, и в далеких сибирских селах, куда и добраться-то можно только самолетом или летом по реке. Понятно, что московские выставки — это подтверждение авторитета в мире живописи, продажа картин в частные коллекции, общение с коллегами по творчеству и многочисленными зрителями.

Но Герман Завьялов считает не менее важным для себя и выставки в сибирской глубинке, где для его зрителей изображенное на картинах — не далекая экзотика, а повседневная жизненная реальность. Да и разговоры у зрителей на этих выставках не о колорите и выразительности образов, а о том, что в этом изображенном на картине домике у залива жил дед Савелий, царствие ему небесное; у этого острова всегда так штормит, правильно художник подметил; а вот этих зарослей на берегу уже нет, еще прошлой весной льдины как ножом срезали…

Будущий художник родился 8 октября 1937 года в деревне Зарянка на севере Омской области. Род был коренной, сибирский, еще от тех крестьян, что в давние годы потянулись за Ермаком за Урал обживать новые места. С детства Герман Завьялов привык проводить время в тайге и на реке, где тебе и рыбалка, и охота, и грибы, и орехи. Причем, это было не детское развлечение, а серьезный промысел, помогавший семье пережить суровые сибирские зимы. Семья, а родители Германа были учителями, часто переезжала на новое место жительства. Так уж сложилось, что новый поселок или город, где требовались учителя, обычно оказывался в сибирской глубинке.

Мальчик рано пристрастился к рисованию, благо, было с кого брать пример — его дед расписывал сельчанам печи, изображая на них речных рыб, камыши, да склонившиеся над рекой деревья. Живопись увлекла Германа, он решил сделать её своей профессией и в 16 лет из городка Алдана в Якутии, где тогда жила семья, отправился в Пензу, учиться в художественном училище.

Окончив училище, решил продолжить образование и в 1960 году поехал в Москву поступать в художественный институт имени Сурикова. Годы учебы в столице пролетели быстро, в 1966 году Завьялов, окончивший институт с отличием, решил вернуться в Сибирь, выбрав при распределении город Томск. Для молодого художника началась самостоятельная творческая жизнь. Пробуя свои силы, он занимался не только живописью, но и гравюрой, даже предложил на конкурс проект памятника. Но вскоре отдал предпочтение только живописи: пейзажам, натюрмортам и портретам.

Собственно, в самом Томске, где Герман Завьялов по собственному проекту построил мастерскую, его можно застать не так уж и часто. Летом он предпочитает путешествовать по сибирским рекам. На собственном катере, оборудованном под плавучую художественную мастерскую, выходил в Обскую губу и Карское море, плавал по маршрутам первопроходцев, прокладывавших Северный морской путь. Стоит заметить, что и сама Обская губа не многим отличается от моря, так как её ширина достигает 80 километров. Не так уж много профессиональных художников добиралось до этих суровых и удивительно красивых мест, поэтому картины Германа Завьялова, написанные после таких плаваний, всегда вызывали неподдельный интерес зрителей на художественных выставках.

В зимние месяцы художник предпочитает уезжать в Крым, чтобы писать пейзажи. Согласитесь, что изображение на пейзажах зимнего Крыма можно увидеть не часто, ведь многие живописцы любят приезжать на юг летом, чтобы, как говорится, соединить полезное с приятным.

Если зимние поездки Завьялова в Крым в художественной среде особых пересудов не вызывали, то ежегодные путешествия по сибирским рекам и северным морям всегда служили темой для разговоров. И было о чем посудачить, на небольшом катере художник в сопровождении только пары собак отправлялся в места, о которых многие коллеги по живописи и представление-то могли составить только по его картинам. Путь не просто далекий, но и чрезвычайно опасный: если на Лене, Енисее или Оби бывают суровые шторма, то, что и говорить об Обской губе или Карском море. Но Завьялов без этих плаваний уже не представляет своей жизни, а ведь ему идет восьмой десяток. Кстати, из-за этих одиночных плаваний его нарекли «Отшельником», вложив в это имя и удивление, и уважение, и определенную зависть.

Не стоит думать, что Герман Николаевич Завьялов и в обыденной жизни ведет себя по-отшельнически. Коллеги свидетельствуют, что он добродушен, гостеприимен и хлебосолен. Всегда готов помочь, причем, не только советом.

О Завьялове охотно пишет пресса, все-таки есть и в его творчестве, и в его стиле жизни нечто такое, что вызывает интерес и даже будоражит воображение. При этом не преминут упомянуть, что самое большое собрание его работ находится в далеком сибирском поселке Парабель, лежащем на притоке Оби в Нарымском крае. Кстати, для нашего прагматичного времени это и на самом деле уникально: в сибирском селе создана картинная галерея, в которой уже более 500 работ современных художников, в том числе — более 60 картин Завьялова. В год галерею посещает более 12000 человек — более чем достойная цифра. Не часто услышишь, что из галереи в сибирском селе на выставки в Москву возят картины. А выставок-то за последние годы только в Центральном доме художника на Крымском валу прошло три, выставлялись его работы и в Совете Федерации.

Интерес к работам Завьялова большой, их приобретают музеи и картинные галереи, охотно покупают коллекционеры, в том числе иностранцы, видимо, их, как и нас, очаровывают бескрайние сибирские просторы, красота нетронутой тайги и могучих рек, колоритные пейзажи зимнего Крыма. Стоит подчеркнуть и то, что часть выручки от продажи картин художник тратит на благотворительность. Он давно помогает Центральному военно-морскому госпиталю. Так, после одной из последних выставок в фонд госпиталя были перечислены 75 тысяч рублей, полученные за морской пейзаж «Бухта», который приобрел коллекционер из Пакистана.

Во время путешествий происходит немало интересного, Герману Николаевичу есть что вспомнить, а рассказчик он хороший. Вот какая любопытная встреча произошла у него во время одного плавания: «Как-то спускаюсь в дельту Лены. Слышу, собаки подают сигнал. Смотрю: вдоль скал движется какой-то серый комок. На всякий случай карабин положил рядом. Комок подъехал ближе. Оказался якутом. Весь в серых шкурах, и сам на сером олене. «Надо детишек со стойбища вывезти в школу», — толкует на плохом русском оленевод. Суда в тех местах редкость, оленеводы каждую оказию используют. Да мне и самому любопытно в стойбище побывать. По его словам, выходило, что до места часа два езды. Долго лезли в гору. После шестичасового перехода достигли вершины. С горы хороший обзор. Вижу свой бот. И три маленьких беленьких кружочка — это чумы. А вокруг них вроде как кусты — на самом деле олени с ветвистыми рогами. Я напустился на якута: «Ты зачем в гору затащил? От моей стоянки до стойбища — метров пятьсот». А он отвечает: «Я люблю сверху на все посмотреть».

Казалось бы, незатейливый рассказ о забавном эпизоде, произошедшем в ходе одного из путешествий. Да ведь и сам Герман Николаевич Завьялов в чем-то похож на этого якута с берегов Лены, тоже готов забираться в любую даль, тратя время и силы, а порой и рискуя жизнью, чтобы увидеть первозданную красоту родной земли и отобразить её на своих полотнах. И дай ему Бог здоровья и сил, чтобы еще долго бороздить на катере сибирские реки и радовать почитателей его таланта прекрасными картинами.