Франсиско Гомес де Кеведо. Какого века образ, точный и правдивый?

Немало ведомств, в коих мало толку;
Честь не в чести, но почести в почете;
Вот образ века, точный и правдивый.

О каком веке идет речь? Догадаться невозможно.

Нет счету скрягам, подлипалам, мотам,
Побольше их, чем сладких слов у лести;
Тьмы стряпчих, чья стряпня — погибель чести.
Беда и горе — вдовам и сиротам…

Этот год — год Франции в России и наоборот. В преддверии следующего — года России в Испании и Испании в России, хочется написать о судьбе одного испанского поэта и сатирика, который жил, служил, сидел в тюрьме и все понимал. За внутреннее понимание расплачиваются разочарованием, за высказанное несвоевременно понимание — тюрьмой или прочими неприятностями. Во все века.

…Каждый друг мой вероломен,
Каждый мой слуга — мошенник,
Каждый путь заводит в дебри,
Каждые мостки — с надломом,
Каждая игра — с потерей,
Каждый блин выходит комом…

Франсиско Гомес де Кеведо был человеком чрезвычайно благородного кастильского рода, который восходил к старинной испанской знати. Родиться идальго — это уже почести и привилегии на всю жизнь: они освобождались от налогов (если было достаточно детей), не могли быть подвергнуты позорной казни — причем статус был пожизненный. Отец Кеведо был секретарем у жены Максимилиана II (императора Священной Римской империи), мать — фрейлиной королевы. Сыну дали соответствующее гордое и непростое имя Франсиско Гомес де Кеведо-и-Вильегас (Francisco Gómez de Quevedo y Santibáñez Villegas).

Франсиско Гомес де Кеведо-и-Вильегас родился 14 сентября 1580 года. С самого рождения был он не очень здоров: полнота, косолапость и хромота, близорукость. Из-за последней он всю жизнь носил пенсне. Интересно, что одно из его имен (Кеведо) во множественном числе и означает по-испански «пенсне».

В 6 лет мальчик осиротел, учился в иезуитском колледже, затем — в университете. Философия, теология, математика, медицина, юриспруденция, латынь, древнегреческий, древнееврейский, арабский, французский, итальянский — обычное по тем временам образование. Вернулся ко двору и занялся литературной деятельностью: стихи, проза, памфлеты.

Близко сошелся и дружил с крупнейшими испанскими писателями-современниками, они знамениты и поныне — Мигель де Сервантес, Лопе де Вега. Не зря ту эпоху называют «Золотым веком» испанской культуры. Но сама Испания как могущественная держава переживала глубокий кризис. И политический (отпадали ранее завоеванные страны), и экономический (бесчисленные банкротства), и идеологический.

…Взгляни же: нарядом былым не блистая.
Теперь Андалусия ходит босая.

Заморскому злату у нас грош цена,
А сыты ль пославшие дань племена?.
(«Его Величеству королю Филиппу IV»).

Сатира Кеведо была беспощадной, не зря сам он говорил, что «никакие кабаньи клыки не способны нанести такой удар, как перо». Наживал Кеведо постепенно и врагов — и в лице инквизиции, и в лице отдельных личностей. Горячность его сказывалась не только в творчестве, но и в жизни. Сам несвободный от пороков (курильщик, выпивоха, гуляка и буян), он сохранял четкое представление о чести.

Однажды в мадридской церкви он увидел, как некий мужчина ударил по лицу женщину. Тогда он схватил обидчика, вытащил его на улицу, где они, как и положено, обнажили мечи. Кеведо в этой дуэли победил, сразил соперника наповал. Но тот оказался тоже благородных кровей, и поэту пришлось обратиться за защитой к своему другу герцогу де Осуне.

Я видел стены родины моей:
Когда-то неприступные твердыни,
Они обрушились и пали ныне,
Устав от смены быстротечных дней.

Благодаря герцогу Франсиско Гомес де Кеведо пережил и взлет карьеры. Друг стал вице-королем Сицилии, поэт при нем выполнял разнообразные дипломатические поручения. Он даже умудрился послужить министром финансов Неаполитанского вице-королевства. После того, как герцог оказался в опале и, последовательно, в тюрьме, Кеведо также впадает в немилость и его высылают в маленький городок.

Подмешивали мне в вино чернила,
Как паутиной, оплели наветом;
Не ведал я покоя, но при этом
Меня ни злость, ни зависть не томила.

Изгнание было недолгим, поэта возвращают в Мадрид. Но сатирический дар продолжал себя проявлять в полной мере. По одной версии, в трапезной короля были обнаружены весьма дерзкие стихи Кеведо, по другой — был банальный «шпионский» донос. Не удивительно, что в 1639 году Кеведо был арестован и препровожден в тюрьму монастыря Сан-Маркос-де-Леон. Все его книги были конфискованы. В заточении пожилой больной человек провел 4 года. После освобождения он так и не оправился. Умер Франсиско Кеведо 8 сентября 1645 года.

От года рождения испанского поэта нас отделяет 430 лет. Многое ли изменилось?

Сегодняшняя присказка: «украдешь мешок картошки — посадят, украдешь миллион — зауважают».

Кеведо:
…За малое злодейство — строгий суд,
Но за великое — на колеснице
Преступника в венце превознесут.

Клит хижину украл, и он — в темнице;
Менандр украл страну, но люди чтут
Хищенье — подвигом его десницы.

О правителях и гламуре:

…Ты видишь, как венец его искрится,
Как, ослепляя, рдеет багряница?
Так знай, внутри он — только прах смердящий…

А дальше — можно без аналогий, настолько все почему-то все знакомо, созвучно. Не только не выглядит архаикой, но и читается в СМИ:

…Вникать в закон — занятие пустое,
Им торговать привык ты с давних пор;
В статьях — статьи дохода ищет взор:
Мил не Ясон тебе — руно златое…
(«Продажному судье»).

Нет, 430 лет — это так мало, это почти вчера. Или сегодня.

…Фавор, продажная удача — боги,
Вся власть — у злата, что с добром в раздоре,
Кощун и неуч — в жреческом уборе,
Безумье и стяжанье — в белой тоге;

Достойный плахи — в княжеском чертоге,
И в утеснении — людское горе,
Науки, ум — в опале и позоре,
В чести спесивец, пустозвон убогий…
(«Причины падения Римской империи»).

Ох уж эти поэты. Даже если они — представители испанского барокко. Но сразу понимаешь — вот это близко вчерашнему дню, а вот — позавчерашнему, а об этом только что… Или завтра.

Не случайно Франсиско Гомес де Кеведо не забыт. Его не только продолжают читать. Он сам — герой романов, например, авантюрно-приключенческого романа «Приключения капитана Алатристе» (Las aventuras del capitán Alatriste) — испанского писателя Артуро Переса-Реверте, а также фантастического романа Эрика Флинта и Эндрю Дэнниса.