Как винил пережил свой расцвет и упадок?

Обладание обширной коллекцией дисков придавало ее хозяину не только статус истинного меломана, но и престиж «продвинутого» современного человека. За новыми пластинками тогда охотились, как и за редкими книгами. Фирма «Мелодия» зарубежной поп-музыкой радовала редко, выпуская обычно проверенную «классику» вроде BEATLES. Свою роль играла и идеология. Так в «черный список» попали даже борцы с буржуазным строем — группа PINK FLOYD, после того как в альбоме 1983 года спели фразу «Брежнев захватил Афганистан».

Поэтому немудрено, что в 1970-е бурным цветом расцвели «черные рынки», где продавали контрабандные западные пластинки. Например, в Луганске такой рынок носил название «балка» и действительно располагался в яру, недалеко от автовокзала. Стоимость таких дисков была в среднем 100−150 рублей — то есть составляла «львиную долю» средней зарплаты советского гражданина. Для сравнения: обычный «гигант» фирмы «Мелодия» стоил значительно меньше, хотя и не так уж дешево — 2 руб. 50 коп.

Поэтому большая часть посетителей «балок» пластинками периодически обменивалась, предварительно перегнав запись на магнитофон. Правда, так же поступали и те, кто пластинки собирал (их грамотно называть филофонистами). Винил, несмотря на все его достоинства, все-таки быстро портился от эксплуатации, поэтому с особо ценными пластинками обращались чрезвычайно бережно, слушали их редко, предпочитая лишь периодически обновлять стареющую магнитофонную запись.

В общем, недостатков у пластинки хватало. Во-первых, механическое соприкосновение с иглой производило треск даже на нетронутой пластинке. Ну, а самым больным воспоминанием виниловых меломанов были «прыжки» иглы, которая в худшем случае проскакивала всю пластинку по радиусу, в лучшем — заставляла исполнителя повторять один и тот же кусок подобно заике.

Я до сих пор рефлекторно вздрагиваю в отдельных местах тех песен, которые прыгали у меня на виниле, хотя давно уже слушаю их не с пластинки, а с бездорожечной «флэшки». В результате мои виниловые пластинки, как старые солдаты, были густо усеяны шрамами (мы говорили «запилены»).

Звукорежиссер Андрей Тропило однажды жестоко подшутил над слушателями, записав в конце пластинки группы КИНО «Ночь» скрежет соскальзывающей иглы. Откуда же он знал, что спустя десять лет этот альбом будут слушать только с компакт-дисков. «Сидюки», как оказалось, тоже заедают, но совсем иначе.

Добавьте сюда и вечные посторонние шумы, которые не смогли убрать до конца даже хитроумные системы вроде Dolby.

Тем не менее, когда на смену винилу пришли компакт-диски, старые меломаны пустили слезу («Как это? Все нажитое непосильным трудом — на свалку?!») и стали находить даже в недостатках винила свои достоинства. Они посчитали, что чистота записи без шумов и скрипов, звучит неестественно «стерильно» для человеческого уха, которое по жизни привыкло к наличию шумового фона (известно, что абсолютная тишина действительно невыносима). Разборку же сторонников аналоговой и цифровой записи мы оставим пока за рамками этой статьи.

Столь быстрого расставания с виниловым форматом, который просуществовал все 1970-е и начало 1980-х без особых новшеств, музыканты не предвидели. Даже подпольные советские рокеры свои магнитоальбомы часто подводили под формат пластинки. Бобинная лента обрезалась, чтобы каждая из ее сторон соответствовала по времени одной стороне пластинки. А Майк Науменко на своем магнитоальбоме «LV» даже придумал хохму: в конце первой стороны звучала реплика «Переворачивай!», а в конце второй — «Ставь по новой!». По горькой иронии судьбы, когда этот альбом все-таки вышел на виниле, эти фразы из оригинальной записи куда-то пропали.

Кстати, наличие у пластинок двух сторон определяло и концепцию размещения трэков. Современный слушатель может недоумевать, почему столь глобальные вещи, как «Stairway to Heaven» группы LED ZEPPELIN или «July Morning» группы URIAH HEEP, которые должны по логике быть финальными, размещены в середине альбомов. На самом деле они и были финальными, только не для альбома, а для первой стороны пластинки.

То же самое касается и винилового альбома «Выворотень» группы КАЛИНОВ МОСТ, где первая сторона имела логическое начало и конец, а вторая больше напоминала сборник.

Рыдали защитники винила и по уходящей эстетике оформления конвертов. И действительно, 30-сантиметровый квадрат пластинки выглядел солиднее аккуратной 12-сантиметровой брошюрки CD. На виниловых конвертах можно было легко разместить внушительную картинку или фото, написать какую-нибудь информацию о группе или послание слушателям. Для текстов песен и прочих дизайнерских планов оставался разворот или вкладыш.

В 1970-х годах дизайн конвертов перешел в разряд настоящего искусства. Наиболее творчески амбициозные группы вроде LED ZEPPELIN умудрялись настаивать на совершенно коммерчески безумных проектах. Если на конверте третьего альбома группа разместила нечто вроде вращающегося садового календаря, то конверт четвертого альбома не содержал никаких сопроводительных надписей (даже названия группы не указали).

А для пластинки «In Through the Out Door» было сделано шесть похожих, но отличающихся мелкими деталями фото. После чего конверты отпечатали в шести разных вариантах и в довершение запаковали их с пластинками в коричневый бумажный пакет, так что покупатель не мог знать, какой ему вариант достанется. Правда, в этом был и расчет, что самые ярые фэны будут искать все варианты и скупят гораздо больше пластинок, чем надо.

Альбом «Stand Up» группы JETHRO TULL был сделан, как детские книжки-раскладки: разворачиваешь его, и пред тобой поднимаются картонные фигурки музыкантов.

Другой же их альбом — «Thick As a Brick» — был оформлен в виде раскрывающейся гигантской газеты из 20 страниц. Плюс ко всему, пластинка не имела разделительных дорожек, так как состояла из одного 45-минутного трека. Правда, учитывая специфику виниловой пластинки, его пришлось разбить на две части (вот где бы пригодился формат CD!).

Кто действительно пострадал от краха виниловой промышленности, так это ди-джеи. Работа классического ди-джея обычно сопровождалась плавной сменой музыки, для чего требовались две «вертушки». Так как пластинкой можно было управлять вручную, то этим эффектом часто пользовались, изменяя темп музыки или повторяя отдельные фрагменты по кругу. В результате появился даже специальный термин — скретч (scratch) — означающий этот самый елозящий скрип при ручном управлении. Звук этого скрипа стал знаковым для стиля рэп.

Конечно, ди-джеев пытались соблазнить CD-проигрывателями, где можно менять скорость и управлять двумя дисками, а скретч можно вставить в виде «сэмпла» в любое место фонограммы. Но, естественно, в этом велика доля суррогата и имитации. Поэтому большинство настоящих ди-джеев до сих пор не признают ничего, кроме винила, достать который сегодня можно с большим трудом и затратами. Для остальных людей коллекционирование винила стало либо продлением ностальгических воспоминаний, либо меломанским гурманством.

Ж.-П. Сартр «Тошнота»:
«В этом месте на пластинке, наверно, царапина, потому что раздается странный шум. И сердце сжимается — ведь это легкое покашливание иглы на пластинке никак не затронуло мелодии. Она так далеко — так далеко за пределами. И это мне тоже понятно: пластинка в царапинах, запись стирается, певица, быть может, умерла, я сейчас уйду, сяду в свой поезд. Но за пределами того, что существует, что переходит от одного сегодня в другое, не имея прошлого, не имея будущего, за пределами звуков, которые со дня на день искажаются, вылущиваются и тянутся к смерти, мелодия остается прежней, молодой и крепкой, словно беспощадный свидетель».

В 1993 году на постсоветском пространстве были выпущены последние пластинки. Эпоха господства винила закончилась.