Рубенс, «Похищение Прозерпины». Жизнь пополам?

«Дочь плодоносной богини» — это Прозерпина (или Персефона — в греческом варианте). Она — дочь Цереры (греческий вариант — Деметра), богини плодородия.

Девочка-богиня бегает со своими подружками по лугу, радуется жизни, собирает цветы и в корзинку, и в подол своего хитона. И хочет быть первой, опередить подруг в этом занятии. И корзинка, и подол уже полны…

Все цветет, все такое радостное, ничто не предвещает никаких неожиданных поворотов. И вдруг — появляется некто на золотой колеснице с четверкой черных коней, хватает нашу красавицу и тащит неизвестно куда:

Пока Прозерпина резвилась
В роще, фиалки брала и белые лилии с луга,
В рвенье девичьем своем и подол, и корзины цветами
Полнила, спутниц-подруг превзойти стараясь усердьем,
Мигом ее увидал, полюбил и похитил Подземный —
Столь он поспешен в любви!
(Овидий, Метаморфозы)

Подземный — это Плутон (в греческом варианте — Аид), бог подземного царства, из которого смертные не возвращаются. Его внезапно обуяла любовь к Прозерпине. И он стащил ее из-под носа подружек, матери, тетки и сестры.

К слову, сестра и тетка — тоже богини. Сестра Прозерпины — Афина Паллада, тоже дочь Юпитера (в греческом варианте — Зевса). Еще одна сестра Прозерпины (дочь Юпитера) — Артемида. Юпитер и Плутон — братья. Короче, все они очень близки по крови. И получается так, что Аид крадет свою племянницу, да еще (как до нас доносят древние) с согласия отца, Юпитера! Вот папаша! Сплошное безобразие по нынешним понятиям!

Девочка напугана, растеряна, к тому же все ее цветы рассыпались. И вообще, она не представляет себе, кто и куда ее тащит. А вор (иначе не назовешь) гонит свою упряжку к себе. Куда? В подземное царство. И пытается успокоить свою добычу:

О, перестань крушиться печальной, Прозерпина, думой,
Мучиться страхом пустым: величайший дан будет скипетр
В руки тебе, и супруга достойного ты получаешь.
Сын я Сатурнов, и мне подчиняются силы природы,
Власть проникает моя в беспредельную бездну пространства.
(Клавдиан, Похищение Прозерпины)

Вроде как, «будешь ты царицей мира» — правда, неживого. И будешь править там не чем-нибудь, а мертвыми душами!

Однако эти речи не успокоили девочку, она обращается к своему отцу, Юпитеру:

О, мой отец! Предать меня неужели решил ты
Лютому царству теней и из мира меня удаляешь!
Разве не знаешь любви? Незнаком совершенно с отцовским
Чувством? Какою виною я в тебе этот гнев пробудила?
Счастливы девы, иным похитителем взятые! Им хоть
Солнечным светом дано наслаждаться, всеобщим для мира!
А у меня отнято одновременно с девством и небо,
Вместе со светом теряю и стыд! Покинувши землю,
Пленницей ныне иду к стигийскому в рабство тирану!
(Клавдиан, Похищение Прозерпины)

«Пленницей ныне иду к стигийскому в рабство тирану»: Стикс — это ужасная река в подземном царстве, которая протекает по ужасным болотам, и над ней безраздельно царствует ужасный тиран Плутон.

Юпитер оставил эту мольбу без ответа, попросту отдал дочь в руки вора.

Мама спохватилась, ищет дочь, спрашивает всех, где она, — и не находит ответа. Меж тем Прозерпина уже стала владычицей подземного царства. Мать безутешна, она в горе перестала следить за урожайностью, земля сохнет, народ голодает и вымирает потихоньку.

В конце концов ей удается выяснить, кто украл ее дочь и где она. Пораженная до глубины души (если так можно сказать о богине), она добирается до Юпитера. Вот слова, с которыми она выступила перед верховным владыкой:

Дочь я нашла, наконец, которую долго искала.
Ежели только «найти» означает «утратить» иль если
Знать, где она, означает найти! Прощу похищенье,
Лишь бы вернул он ее, затем, что грабителя мужа
Дочь недостойна твоя, — коль моей уже быть перестала!
(Овидий, Метаморфозы)

Дочь есть, но там, где нет жизни. Мать готова забыть похищение, если дочь к ней вернется. А вообще, этот ворюга недостоин быть мужем Прозерпины.

Юпитер ответил ей несколько неожиданно — он защитил похитителя, да еще ссылаясь на интересы дочери:

Царь ей богов возразил: «Для обоих залог и забота
Наше с тобою дитя. Но ежели хочешь ты вещи
Правильным именем звать — то это ничуть не обида;
Наоборот, то — любовь. И зять нам такой не постыден».
(Овидий, Метаморфозы)

Другими словами: ну, украл, ну и что? У него божественной силы не меньше, чем у меня. Мать, соглашайся! Ведь он украл по любви!

«Дай лишь согласье свое. Не касаясь иного — не мало
Братом Юпитера быть! У него же и много иного.
Жребием только своим меня он пониже. Но если
Так их жаждешь развесть, да вернется в эфир Прозерпина,
Но при условье одном, чтоб там никогда не вкушала
Пищи: парками так предусмотрено в вечных законах».
(Овидий, Метаморфозы)

(«Парками так предусмотрено»: парки — это богини судьбы.)

Все решено: Прозерпина возвращается к матери! Но ей нельзя кушать до возвращение наверх, в живой мир. А это условие она не выполнила: выдавила себе в рот сок от нескольких зернышек граната. И тогда Юпитер принял половинчатое решение:

И между братом своим и печальной сестрою посредник, —
Круг годовой разделил на две половины Юпитер.
Ныне — равно двух царств божество — проводит богиня
Месяцев столько ж в году при матери, сколько при муже.
(Овидий, Метаморфозы)

Теперь полгода Прозерпина будет в живом мире, полгода — у своего мужа, в подземном царстве.

У Рубенса на полотне «Похищение Прозерпины» староватый мужчина схватил цветущую девушку (да так схватил, что она осталась почти обнаженной), сел с ней в колесницу и отбивается от трех женщин. Ему помогают два амурчика с плетками в руках — они погоняют коней.

Что за женщины спасают девушку с закатившимися от ужаса глазами, можно сказать, полумертвую? Кто этот мужчина с безумным взглядом? Мужчина — Плутон. Девушка — Прозерпина. Женщина в красивой воинской каске — сестра Прозерпины, Афина Паллада, богиня, дочь Юпитера. За ней следует еще одна сестра Прозерпины — Артемида, богиня охоты. Последняя в этой череде, видимо, одна из нимф, с которой Прозерпина собирала цветы. Цветы уже высыпались из подола, и опрокинутая корзинка валяется под колесами. Женщины пытаются остановить вора, но безуспешно, повозка рвется прочь.

Вот уже в колеснице в плену Прозерпина
И умоляет богинь. Лик Горгоны открыла Паллада;
Лук натянувши, спешит на помощь богиня Делоса.
(Клавдиан, Похищение Прозерпины)

Так описывает похищение Клавдиан. Рубенс, очевидно, следовал тексту Клавдиана. («Богиня Делоса» — Артемида. «Лик Горгоны открыла Паллада» — у Афины Паллады на щите было лицо Горгоны Медузы, взгляд которой убивал все живое. Естественно, на Плутона это не подействовало.)

Итак, Плутон украл Прозерпину, привез ее в свое царство. Жизнь (в нашем обычном понимании) для нее закончилась. В загробном царстве она стала царицей. И только решение Юпитера (полгода — среди живых, полгода — среди мертвых) делает эту легенду не такой ужасной.

P. S. Миф о похищении Прозерпины вдохновил древнего писателя Клавдиана сочинить поэму в честь этого события. И все бы ничего, если бы не последние строки его творения:

Девушку в брачный чертог ведут. В одеянии звездном
Брачная близится ночь и, касаясь ложа супругов,
Благословляет их вечный союз обещаньем потомства.
(Клавдиан, Похищение Прозерпины)

Это «обещанье потомства» звучит довольно странно в приложении к царству мертвых. Какое потомство может быть в подземном мире? Кого они собираются рожать?

Кажется, Клавдиан переусердствовал. Слегка.