Габриэле д`Аннунцио. Как поэт стал Героем?

Движению ирредионистов (борцов за присоединение к Италии Южного Тироля и всего Адриатического побережья) требуется красноречивый лидер. Для этого наилучшим образом подходит д`Аннунцио. Он соглашается быть «знаменем» борьбы. И триумфально возвращается на родину, произнося на трибунах одну пламенную речь за другой. Многотысячная толпа в восторге! Поэт тоже: быть ораторствующим кумиром народа гораздо увлекательней, чем прозябать в окружении наложниц.

Хотя роль трибуна очень нравится Поэту (именно он впервые в новейшей истории использовал жест римских императоров — вытянутую руку), геройских подвигов тут не совершишь. Поэтому д`Аннунцио, несмотря на свой уже немолодой возраст, без колебаний записывается в действующую армию в чине лейтенанта кавалерии.

Будучи все же натурой экстравагантной, Поэт воюет, если можно так сказать, в разных жанрах: то он бравый пехотинец, то смелый моряк на торпедном катере, и наконец, отважный авиатор. Часто даже не спрашивает разрешения начальства на свои военный авантюры: это очень по-итальянски, когда лейтенант, например, имеет большую власть и больше привилегий, чем старший по чину офицер. Как наш герой. После своих эпических подвигов, возвращается не в казарму, а в свой роскошный венецианский палаццо, где его ждут любовницы и охотничьи псы.

А подвиги действительно имели место. Может, не столь эффективные с точки зрения стратегии и тактики, но весьма дерзкие и эффектные. И очень своевременные для поднятия боевого духа итальянской армии, особенно после сокрушительного разгрома под Капоретто в конце 1917 года. Поэтому все «геройства» старались запечатлеть на кинопленку и растиражировать в прессе.

В феврале 1918 года вместе со своими боевыми товарищами-моряками д`Аннунцио осуществляет вылазку торпедных катеров в глубокий тыл противника на австрийскую военную базу Буккари. И хотя военный эффект был нулевой (кораблей не оказалось на рейде), театральность акции превысила все ожидания: итальянцы побросали в море бутылки из-под шампанского с оскорбительными для австрияков записками.

Покорив море, наш герой устремляется в небо. Просто громить врага ему недостаточно. В августе 1918 года д`Аннунцио совершает беспрецедентный по дальности беспосадочный полет на фанерном аэроплане до Вены и разбрасывает над вражеской столицей… листовки с призывом к капитуляции (написанные по-итальянски с авторской подписью). Это очень поэтично — уничтожать противника Словом. И это — рождение дальней бомбардировочной авиации, между прочим.

Герою рукоплещут даже австрийцы. И он готов лететь прямо на Берлин. Но командование жестко пресекло патриотический порыв: аэропланы того времени просто не могли вместить достаточное количество горючего, чтоб вернуться назад.

В перерывах между подвигами д`Аннунцио не забывает, что он Поэт, и строчит репортажи и очерки для газет, доклады о состоянии военной авиации для начальства, записки с предложениями новых безумных экспедиций и патетические надгробные речи.

Войну заканчивает (3 ноября 1918 года) в звании подполковника, потеряв при неудачном приземлении один глаз, но приобретя несколько боевых наград, обожание военных и немеркнущую славу национального Героя.

Но послевоенная жизнь не радует Поэта. «Чувствую зловоние мирной жизни», — пишет он в своем блокноте и начинает планировать очередной, еще более героический, перелет в далекую Японию, не подозревая, какую грандиозную роль готовят для него боевые товарищи.

Тем временем политические события разворачиваются неожиданным и прискорбным для итальянцев образом. Великобритания и Франция попросту «кинули» Италию, отдав обещанные ранее земли Далмации новорожденному государству — Королевству сербов, хорватов и словенцев. Такое неджентльменское решение встречает яростное негодование народа, особенно у вернувшихся с войны солдат, проливавших кровь за эти самые территории. Непримиримые ветераны элитных подразделений — arditi (страстные) — преисполнены решимости «взять свое» силой.

В самой Далмации (ныне Хорватия) городом-революционером оказался Фиуме (Риекка), большую часть сорокатысячного населения которого составляли итальянцы, бывшие иммигрантами на этих территориях. Они взбунтовались, устроив уличные потасовки с находившимися там частями Антанты, с требованием войти в состав итальянского королевства.

Итальянское правительство поспешило отозвать свои войска от греха подальше. Но военные, оставив город, далеко не ушли, а задержались рядом, в местечке Ронки. Несколько офицеров торжественно поклялись вернуться и присоединить Фиуме к Италии.

На фоне всех послевоенных беспорядков молодой и энергичный Муссолини сколачивает из солдат и бандитов свои первые фашистские отряды, привлекая их идеей возрождения нации (а также возможностью безнаказанно грабить), практически полностью заимствованной у Поэта.

Отношения первого фашиста и нашего Героя внешне выглядят как самые сердечные. Хотя, наверняка, Муссолини очень опасался конкуренции: д`Аннунцио был чрезвычайно популярен у большинства итальянцев и имел связи в правительстве (ему предлагали пост премьер-министра). Некоторые открыто заявляли, что вождем новой партии должен был стать именно он.

А вот сам Поэт хоть и явился идеологом и даже «имиджмейкером» фашизма, к этому движению относился весьма прохладно, считая Муссолини мужланом, а партию — плебейской. Не было у фашистов тонкой душевной организации! Все эти жуткие погромы — «фи!».

Так что, когда к нему в Венецию прибыла делегация итальянских военных из Ронки и активных граждан Фиуме с предложением «короны и скипетра», д`Аннунцио (правда, после некоторых колебаний: он ведь собирался в Японию) согласился. И показал всему миру, как можно стать Правителем, не пролив при этом ни единой капли крови. Настоящий Поэт!