Реакция Белоусова-Жаботинского. Как открыть красоту в химии?

Итак, в 1905 году 12-летний москвич Борис Белоусов вместе со своими старшими братьями попал в тюрьму за производство взрывчатки. Взрывчаткой этой начиняли гранаты, которые использовали боевики и дружинники на восставшей Пресне. По нынешним временам этот практикум по химии назвали бы подготовкой к террористическим актам. Ребята производили небезопасные (во всех смыслах) опыты на чердаке большого дома, в котором проживала семья Белоусовых. Семейство было не из бедных. Отец работал банковским служащим.

В деле участвовали четверо из пяти братьев Белоусовых. Старший, семнадцатилетний Александр, который, собственно, и подвиг братьев на революционную деятельность, сумел скрыться от полиции. Шестнадцатилетний Сергей проявил героизм: при аресте он назвался чужим именем. Товарищ, которого он таким образом прикрыл от ареста, был более нужен революционному делу, чем мальчишка, пошедший за него по этапу и погибший в конце концов в Сибири. Несовершеннолетних Владимира и Бориса Белоусовых тоже должны были выслать в Сибирь. Но жандармы предложили матери юных революционеров более легкий выбор: эмигрировать. Семья выехала в Швейцарию.

В советское время легенду о том, что Борис Белоусов, живя в русской эмигрантской колонии в Цюрихе, играл в шахматы с самим Лениным, произносили бы с придыханием. В наше непочтительное к вождям время всплывают другие детали. Б. Белоусов вспоминал, что Ленин играл азартно и, желая победить, не брезговал психологическим прессингом: ругал противника на чем свет стоит. Ну как тут не вспомнить рассказ знаменитого гроссмейстера О. Бендера!

«Вы знаете, Ласкер дошел до пошлых вещей, с ним стало невозможно играть. Он обкуривает своих противников сигарами. И нарочно курит дешевые, чтобы дым противней был. Шахматный мир в беспокойстве».

Впрочем, Борис Павлович Белоусов (1893−1970) на этом свою революционную деятельность закончил. В большевистскую партию он не вступил ни до 1917 года, ни после. Вместо этого поступил он в знаменитый Цюрихский политехнический институт, который и закончил в 1914 году.

Занятия в Цюрихском политехе были бесплатными, но вот за диплом надо было платить. За отсутствием денег Борис Белоусов диплом выкупать не стал и в 1914 году возвратился в Россию со справкой о прослушанных курсах.

Когда началась Первая мировая война, в действующую армию юношу не взяли из-за невероятной худобы. И он поступил на работу по специальности, в химическую лабораторию металлургического завода Гужона в Москве у Рогожской заставы. В советское время этот завод переименовали в «Серп и молот», так он называется до сих пор.

Химическая лаборатория завода Гужона находилась под патронажем известного русского химика Владимира Николаевича Ипатьева (1867−1952), которого по широте интересов и гениальности сравнивали с Д. И. Менделеевым. Но в России его имя почти неизвестно. Почему? Да потому что в 1930 году, будучи за границей и узнав о начавшемся процессе Промпартии, он счел за лучшее на Родину не возвращаться. Вполне резонно Ипатьев полагал, что пролетарская власть решила, наконец, разобраться со «спецами». В этой разборке ему, бывшему царскому генералу, пусть даже и академику, пусть даже и названному Лениным «главой нашей химической промышленности», светило только одно: высшая мера пролетарской защиты. В. Н. Ипатьев уехал в Чикаго, где начал преподавать в местном университете. Он занялся нефтехимией и фактически основал эту отрасль в США.

Почему в годы Первой мировой войны В. Н. Ипатьеву присвоили звание генерал-лейтенанта царской армии? Потому что он занимал должность председателя Химического комитета при Главном Артиллерийском Управлении и руководил производством боеприпасов и химического оружия. К этому делу Ипатьев подключил способного юношу из лаборатории на заводе Гужона. С тех пор долгие годы Б. П. Белоусов занимался «закрытой» тематикой. Его работы по совершенствованию противогазов и созданию газовых анализаторов широкой публике не известны. А еще с 1933 года он был преподавателем в военно-химической академии Красной Армии.

Чудо это или нет — но в лихие годы, когда старательные (и карательные) «органы» выкосили практически всех военных от майора и выше, Б. Белоусов уцелел. Более того, в 1938 году он ушел в отставку в звании генерал-майора. После Великой Отечественной войны Белоусов работал заведующим лабораторией в секретном медицинском институте, занимаясь токсикологией и изыскивая средства для борьбы с лучевой болезнью.

Именно здесь Борис Павлович столкнулся с чудесами советской бюрократии. Отдел кадров вдруг обнаружил, что у заведующего лабораторией нет диплома о высшем образовании. Уволить Белоусова не решились, но перевели на должность старшего лаборанта. Естественно, не освободив от обязанностей завлаба. Впрочем, директор института был на стороне Бориса Павловича. Он написал докладную на имя Сталина, и вождь наложил резолюцию: пока Белоусов занимает должность заведующего, платить ему, как заведующему лабораторией и доктору наук.

Главное открытие, принесшее ему мировую известность, Б. П. Белоусов совершил в 58 лет. Случай в науке редкий. До пенсии недалеко, мозги уже не те, какие тут открытия?..