— Мой отец Hans-Wilhelm Koepcke был известным зоологом. В тот год он проводил исследования в Перу, в джунглях Амазонки. Я и моя мама летели к нему из Лимы, чтобы вместе отпраздновать Рождество. Практически в самом конце полета, когда до приземления оставалось минут 20, самолет попал в страшное грозовое облако, его стало сильно трясти. Мама занервничала: «Мне не нравится это». Я же, не отрываясь, смотрела в иллюминатор, за которым темень разрывали яркие молнии, и увидела, как загорелось правое крыло. Последние слова мамы: «Теперь все кончено». Последующее произошло очень быстро. Самолет круто накренился, стал падать и разрушаться. У меня в ушах до сих пор стоят невероятно громкие крики людей. Пристегнутая к креслу, я стремительно полетела куда-то вниз. В ушах засвистел ветер. В живот очень сильно врезались ремни безопасности. Падала я вниз головой. Самое, пожалуй, необъяснимое — в тот момент мне не было страшно. Может быть, у меня просто не было времени испугаться? Пролетев через облака, я увидела внизу лес. Последняя моя мысль — лес похож на капусту брокколи. Потом, по всей видимости, я потеряла сознание.
Авиакатастрофа произошла около 1:30 ночи. Когда я очнулась, стрелки моих часиков, которые, как ни странно, ходили, показывали около девяти. Было светло. Очень сильно болели голова и глаз (потом врачи мне объяснили, что в момент аварии из-за разности давления внутри и снаружи самолета лопнули глазные капилляры). Я сидела все в том же кресле, видела немного леса и немного неба. До меня дошло, что я выжила после авиакатастрофы, вспомнила о маме и снова потеряла сознание. Потом снова очнулась. Так было несколько раз. И каждый раз я пыталась освободиться от кресла, к которому была пристегнута. Когда, наконец, мне это удалось, пошел сильный дождь. Я заставила себя подняться — тело при этом было, как ватное. С большим трудом встала на колени. В глазах снова почернело. Прошло, наверное, полдня, пока мне, наконец, удалось встать. Дождь к тому времени кончился. Я стала кричать, звать маму, надеясь, что она тоже жива. Но никто не отзывался.
Я видела в небе спасательные вертолеты, искавшие место крушения, но ничего не могла сделать. Джунгли были густы, а я в них — песчинка.
На левой ноге была глубокая рана, но почти не кровоточила. (Потом я узнала: так бывает, когда человек находится в состоянии шока). Кроме того, была сломана правая ключица. Из-за нее я нервничала больше всего, потому что рана была открытая и мухи откладывали в ней свои яйца, из которых появлялись личинки. Я боялась заражения, что придется ампутировать руку, старалась освободить рану от личинок какой-то веткой, но это мало помогало.
На четвертый день после авиакатастрофы, в глубокой воронке, образовавшейся от удара о землю, я наткнулась на ряд сидений с пристегнутыми к ним мертвыми людьми. Это был, пожалуй, самый страшный момент из тех дней.
В тот же день я вышла к ручью и у меня появилась цель. Я вспомнила слова отца: «Если заблудишься в джунглях, нужно искать воду, любой ручеек, и идти по его течению. Маленький ручеек будет впадать в больший, и рано или поздно он выведет тебя к людям».
В начале второй половины десятого дня я почувствовала сильную слабость и поняла, что больше не могу идти, что нужно отдохнуть (все эти десять дней я изредка питалась лягушками). Я стала искать место, чтобы поспать. К нему у меня было лишь одно требование: никто не должен был подойти ко мне со спины. И тут-то я и увидела лодку с навесным мотором. Первая моя мысль, что это — галлюцинация и что я начинаю терять голову. Я медленно подошла к лодке, коснулась ее рукой и только тогда поверила, что она — настоящая.
На крутом холме я увидела маленькую хижину, покрытую пальмовыми листьями. Идти не было сил, поэтому просто поползла в гору. Хижина оказалась безлюдна. Но в ней стояла канистра с бензином. Первое, что я сделала, — залила бензином рану на ключице, стараясь избавиться от опарышей. Боль была страшная.
Солнце село, но в хижину так никто и не пришел. Я заснула под куском брезента. Утром меня разбудили голоса. Я открыла глаза и увидела трех мужчин. По-испански я объяснила им, что я — выжившая после авиакатастрофы. О крушении самолета они слышали по радио. В тот же день они отвезли меня на лодке в маленький городок вниз по течению и поместили в больницу.
Потом, в течение многих лет, мне снились кошмары. Затем они прошли. Но до сих пор мне не дает покоя мысль, почему я оказалась единственной, оставшейся в живых?
Хорошая компилиция (последнее слово употребляю как термин и исключительно в положительном смысле).
Имя отца лучше было бы написать по той же схеме, что и имя героини: «Ганс-Вильгельм Кёпке (Hans-Wilhelm Koepcke)».
Оценка статьи: 5
0 Ответить
а я вспомнила подобный случай в тайге в середине 80-х, когда женщина, вся изломанная, провела три дня, пока ее не нашли..
только я не поняла, кто все таки статью то написал? автор что ли воспоминания переписал?
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Наташа Деспи , автор сообщает, что данная статья - авторская, написана им на основе зарубежных источников.
0 Ответить
сильная женщина и невероятно везучая
0 Ответить
Об этой истории в 1974 году снят американо-итальянский фильм "Чудеса еще случаются". Я, помню, смотрела и недоумевала, почему она через джунгли хромает в одной босоножке. (Но в реальности она тоже хромала - из-за порванных связок. А еще у нее было сотрясение мозга и перелом ключицы, но это вообще в фильм не вписалось.) А кстати, о личинках мух - если бы это были обыкновенные опарыши, рана бы спокойно затянулась. Но мухи были такие, что личинки ушли под кожу.
0 Ответить
Марианна Власова, я тоже сразу вспомнила этот фильм
. Снят был очень правдоподобно. Конечно, эти личинки особенно впечатлили!
0 Ответить
Марианна Власова, про опарыши тоже удивился - чего их смахивать, наоборот, гной слопают.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Интересно. Думал, что в джунглях Амазонки кто-то обязательно тебя сЪест.
Оценка статьи: 5
0 Ответить