Игры у воды, или Как легко и быстро научить детей плавать?

Ребенок искренне не понимает, зачем ему это надо, ему хочется поиграть, а глубины он просто боится. Это для вас полметра — сущие пустяки, а для дитяти — это бездна. В итоге, ребенок истошно вопит и судорожно цепляется за родителей.

И это естественно, ведь вы заставляете его принять крайне неудобную позу — он вынужден висеть в равновесии на ваших руках, прогнувшись, чтобы голова была выше уровня воды. В то же время двигающиеся ноги заставляют тело развернуться головой вниз.

Родители! Зачем же так варварски относится к собственным детям? Ведь научить их плавать можно очень быстро и гораздо тише, без визга.

Правило первое и единственное: никогда не тащите ребенка в воду насильно. Он должен войти в нее добровольно, играя, сам того не заметив. Пустите его поковырять песок на берегу, покажите, что из мокрого песка куличи лепить гораздо лучше. Немного терпения, и он сам полезет к береговой кромке.

Покажите ему, какие замечательные ямки можно выкопать в мокром песке, и как они заполняются водой. Это очень интересно. Еще немного, и он сам будет заходить по колено в воду, чтобы зачерпнуть её ведерком и вылить в ямку.

Видите, он заигрался на мелководье, ему не страшно ходить по краю берега. Присел на корточки? Легонько толкните его пальцем, чтобы он плюхнулся попой в воду. Буря негодования.

Это максимальное проявления насилия, которое вы можете себе позволить. Успокоившись и убедившись, что ничего страшного с ним не произошло, ребенок опять начнет играть.

Заигрался? Плюхните его еще разок. Через 2−3 раза, оценив прелести новой игры, ваш малыш сам начнет плюхаться в воду всем телом. Вот и всё. Процесс, как говаривал Михал Сергеич, пошел.

Вскоре малыш станет ползать рядом с вами по мелководью, опираясь на дно руками, научится погружаться в воду с головой, а там и оглянуться не успеете, как он поплывет.

И, заметьте, — сам, без крика и шума. Именно так научился плавать я в пятилетнем возрасте. Именно так смогли научиться плавать мои дети, когда им было чуть больше двух лет.

А когда моей дочке исполнилось пять, с нами случилась история, наполнившая меня тихой гордостью. Поезд приходил в Евпаторию в шесть утра. Выгрузившись с поезда, мы оставили вещи и помчались к долгожданному морю.

Прямо у набережной окунулись, поплавали, поныряли. Вода тихая, теплая, прозрачная. Народу почти никого, рано. Солнце еще не припекало, и я решил позагорать на самом полезном, утреннем солнце.

Я присел на ступеньки, и вдруг слышу сзади негодующий ропот каких-то курортниц: «Ну, что за родитель, оставил маленьких детей в воде, такой бесчувственный, нисколько о детях не заботится», — и т. д., и т. п. Зудят и зудят.

Это, конечно, было несправедливо, из поля зрения я детей ни разу не выпускал, но — молчу, как бы не реагирую. А они распаляются все громче. Ну, думаю, сейчас прямо ко мне обратятся.

Но тут из воды вылезает моя Аннушка, отряхивается по-собачьи и подбегает ко мне. Показав глазами на причал, спрашивает: «Папа, можно?» Ну, как отказать ребенку в любимом развлечении?

 — Можно, — говорю, — теплоходы только часа через полтора ходить начнут. — Тогда она пробежала по причалу туда, где глубина метра два будет, и — плюх с него в воду! И в темпе плывет к берегу. Опять вылезла, опять отряхнулась, и опять на пирс. И опять.

За спиной — гробовое молчание. Ну, что, было мне, чем гордиться?