Как был записан «подпольный» хит про девочку в баре и всенародный хит про плот? К 60-летию Юрия Лозы

В 1983−84 гг. по рукам моих одноклассников ходила запись некой «подпольной» группы ПРИМУС. Темы, заявленные в песнях, были по тем временам довольно откровенные и смелые, поэтому вокруг записи всегда витал некий дух «крамольности». По сути, это было изображение изнаночных сторон советской жизни — как на подбор неприглядных. Тут тебе и алкоголизм («Пора по чуть-чуть», «Утро с похмелья»), и стерва-жена с тещей («Достала»), и ультиматум малолетнего оболтуса о том, что он сбежит из дому, если мама не купит… джинсы, и даже еще очень новая и скандальная тема — «Мой приятель — „голубой“». Ну, а самой популярной песенкой стала зарисовка о 15-летней дурочке, прожигающей свою жизнь в баре. Содержанию соответствовала и форма подачи, напоминающая эдакую помесь рок-н-ролла с дворовой песней.

Путаница вокруг авторства записи, прозванной «Путешествие в рок-н-ролл», возникла неслучайно. Всё началось летом 1983 года, когда 29-летний Юрий Лоза неприкаянно бродил по Москве и мечтал сделать запись своих песен. До этого момента он кочевал по весям страны в составе группы ИНТЕГРАЛ, которой руководил Бари Алибасов — будущий продюсер НА-НА и прочих. Из ИНТЕГРАЛА Лоза ушёл, хотел поступить в ГИТИС, но провалился. Поэтому, прежде, чем продолжить свою музыкальную карьеру, Юрий хотел подкрепить своё резюме авторским музыкальным материалом.

Тут-то, в подмосковном Голицино-2, ему и подвернулась группа ПРИМУС. Ею руководил Ярослав Ангелюк — ещё один выходец из ИНТЕГРАЛА. К тому времени у ПРИМУСА была весьма добротная по советским временам электронная аппаратура. Ангелюк был в отъезде, и Лоза решил, что такой технике негоже простаивать без дела. Он явился на базу группы в Дом офицеров, и попросил участников ПРИМУСА — Александра Бондаря и Игоря Плеханова — позволить ему по-быстренькому записаться.

Ю. Лоза:
«Записывал я часов восемь… Если бы прапорщики с пивом к нам не заглянули, записали бы часов за пять. Правда, эти мужики подпевки делали».

Каких-то особых музыкальных изысков техника (да ещё в такие сжатые сроки) добиться не позволяла. Поэтому Лоза выбрал из своего богатого репертуара именно рок-н-роллы, которые всё равно звучали нетрадиционно, ибо игрались под ритм электронной драм-машины. Юрий утверждал, что остальные участники записи особого участия в записи не принимали — даже ритм-бокс программировал он сам, а остальные лишь жали на кнопки. Тем не менее, позже на альбоме укажут, что Бондарь играл на гитаре соло (говорят, безо всяких репетиций, чисто «на глаз»), а Плеханов делал клавишные «подложки».

Ю. Лоза:
«Сделать с музыкантами ПРИМУСА что-нибудь помимо рок-н-ролла было невозможно. Как только я показывал им сложную гармонию, все шло „мимо кассы“. Они сидели, раскрыв рты, и мы технически не могли исполнять другие песни, а техническая сторона рок-н-ролльной структуры подразумевает использование примитивных формул — когда в ритм-бокс забивается один такт, а следующий повторяет его при ручном переключении тональности».

В общем, с пылу с жару альбом записали на 2 канала примитивного магнитофона «Нота-203», после чего Лоза взял запись и пошёл своей дорогой. Но тут кто-то (говорят, Бондарь) взял копию записи, дописал в начало фразу «Для вас играет группа ПРИМУС» и пустил по ларькам звукозаписи. Версий того, кто и как запустил эту путаницу, до сих пор много (к тому же даже в устах одних и тех же свидетелей они постоянно меняются).

Ясно одно: такому продвижению альбома в массы не обрадовался ни Лоза, ни Ангелюк. Что не нравилось Лозе, понятно — его песни приписывались другой группе, в которой он никогда не играл. Что касается Ангелюка, то он создавал свой коллектив для популяризации модного тогда стиля «электропоп». Ну, а теперь, значит, группу стали ассоциировать с какими-то хулиганскими рок-н-роллами и ждать такого же продолжения.

И это ещё не всё. Вскоре на запись обрушилась советская пресса. В частности, «Комсомольская правда» опубликовала статью «Что варит ПРИМУС?» (хотя под этим словом подразумевалось латинское «первый», а не тот керогаз, что «починял» булгаковский кот).

В статье ПРИМУС обвиняли в пропаганде «сладкой жизни» и мещанства. Масла в огонь подлил и Сева Новгородцев, рекламирующий запись на «вражеском» радиоголосе BBC.

Лозу раздражало всё — и неадекватное восприятие его сатиры, и навязанная роль «подпольного» певца (рокеров-любителей Юрий никогда недолюбливал и высоко ценил только близкого ему по духу Майка Науменко).

Ю. Лоза:
«Сева Новгородцев пытается вылавливать во всем „скрытый смысл“, и он прекрасно знает, за что ему платят. Его волею я стал автором песен, чуть ли не пропагандирующих пьянство, но это полнейшая чепуха…
…Этот „диск“ был воспринят публикой как запись „подпольного“ ансамбля ПРИМУС. На самом деле я никогда не был каким-то „подпольным“ исполнителем.
…Песню „Девочка в баре“ ругали по первым двум куплетам. Говорили, что это восхваление „сладкой“ жизни, хотя на самом деле — всё наоборот. Это песня-сатира, песня-протест. А что нет в ней нравоучений и назиданий, так я их сам не терплю».

Постепенно Лоза выходит из тени ПРИМУСА. В 1984 году он записывает свой «Концерт для друзей» со знаменитой песней про «веселье Новогоднее» («…и выбрали снегурочкой жену соседа — дурочку»). Затем начинает сотрудничать с группой ЗОДЧИЕ, где проявляет себя не только как бытовой сатирик (как тут не вспомнить отличную песню «Пиво»), но и как лирик («Зима», «Я умею мечтать»).

В интервью 1987 года Лоза заявляет: «Я хочу написать песню, которая бы… ну, скажем, имела судьбу. Чтобы её пели, не рассуждая про стили и аранжировки, не интересуясь автором и не тревожась за точность текста. Просто пели и пели…».

Забавно, что такая песня в его репертуаре уже присутствовала — но про её потенциал автор тогда ещё не подозревал. Удивительно и то, что будущий хит про плот, «свитый из песен и слов», Лоза написал ещё в 1982 году, когда был в составе ИНТЕГРАЛА. Но Бари Алибасов творение своего подопечного не оценил. Поначалу Лоза даже думал, что причина в тексте, и предлагал эту мелодию профессиональным поэтам. Но иные тексты не прижились, и песня вернулся к первоначальному варианту.

Долгое время Лоза никакой особой ставки на «Плот» не делал, даже считал песню несколько нетипичной для своего творчества.

Ю. Лоза:
«Она более напевна, чем-то, что я пою обычно. Я стараюсь не тянуть так долго ноты, а она вот такая получилась». (Надо отметить, что позже Лоза напишет ещё одну похожую «напевную» песню «Пой, моя гитара, пой» — С.К.)

Всё изменилось в 1987 году, когда Лоза записал на студии Александра Кальянова альбом «Что сказано, то сказано». В 1988 году запись вышла на виниловой пластинке, и тут обнаружилось, что народ полюбил именно «Плот». До этого момента Юрий носил песню по радио и ТВ, но её везде игнорировали. В 1989 году популярность «Плота» стала настолько массовой, что игнорировать его стало невозможно. И Лозу приглашают выступить на главном музыкальном телешоу СССР «Песня года». С этого момента бывший «подпольный» рок-певец попадает в «мейнстрим» — наряду с Пугачёвой и Леонтьевым.

Недаром впоследствии «Плот» отметится в саундтреке фильма А. Балабанова «Груз 200», как некий музыкальный символ перестроечных времён. Правда, это совсем не обрадует Лозу, когда он увидит, что на фоне его лирики режиссёром «смакуется патология».

Ю. Лоза:
«Плот» был песней не лучше и не хуже других, а известным он стал только потому, что попал в нужное время и в нужное место".