«ЛИР король». Зачем нам сегодня нужен Шекспир?

Драматург в трагедии «Король Лир» отсепарировал человеческие пороки от человеческих добродетелей с таким мастерством, что даже неискушенному читателю сразу становится понятным, что является проявлением подлости, лести, самодурства, жестокости, а где просматриваются доброта, бескорыстие, порядочность и бесконечная преданность. «Король Лир» — это галерея человеческих достоинств и пороков, которые были в 1608 году. Такими же остались и в 2014-м. Никуда они не деваются. Никакие слова не меняют их сущности, даже если эти слова вырываются из уст высокопосаженной персоны. Никогда время не превращало лицемера в порядочного человека. А пустого демагога в философа.

Хотя время временами молчит, становясь «молчаливым». Со временем любое молчание заканчивается и все называется своими словами. Поэтому произведение английского драматурга не теряет актуальности. В «молчаливом» времени говорит классика. В сегодняшнее «молчаливое» время актуальность «Короля Лира» увеличивается в разы. Вопроса «Зачем нам сегодня Шекспир нужен?» никто не задает.

Михаил Левитин, постановщик спектакля «ЛИР король», перед премьерой с облегчением выдохнул:

 — Мы успели поставить ЛИРа!

О том, как Шекспир описывал человека, уже писано-переписано. А вот как его в очередной раз поставили на сцене, написать нужно. Это интересно. Особенно когда за постановку берутся современные классики — народные артисты России Михаил Левитин и Михаил Филиппов.

ЛИР (Михаил Филиппов) многозначительно восседает на троне. Он окружен движимыми и недвижимыми атрибутами власти. На лице отражается понимание своего величия и непонимание того, почему он ничего не чувствует. Самодурство у ЛИРа какое-то особенное: оно совестливое, тонкое и интеллигентное. Вроде и самодур, но с высокой самокритикой и… добрыми искрами. Хотя об этом писать не стоит, лучше увидеть.

Он окружен свитой. Рядом три дочери. Все готовы угодить. Но королю хочется еще больше лести. В наше время его назвали бы «маньяком угождения», потому что он неуемен, ненасытен. Аппетит во время еды и приходит, и уходит. Он желает услышать от дочерей, как его любят. От слов зависит доля наследства.

Старшая Гонерилья (заслуженная артистка России Дарья Белоусова) тщательно чеканит слова любви, с трудом сдерживая злобу и раздражение. Она буквально кипит от злости. Настоящая дочь своего деспота-отца. Она «изрыгает» слова любви, с трудом переживая встречу с самодуром. Средняя дочь Регана (заслуженная артистка России Ирина Богданова) заискивает умело. Со слов, за отца готова отказаться от жизни. Только надеется, что жизнь ее не понадобится. Ее захлестывает презрение к слабеющему умом старику. В любви Регана признается многословно и тоже ждет окончания этого нелепого церемониала.

Настоящей любви у старших дочерей нет. Это знают все. И ЛИР тоже. Но слов требует все равно. Он формалист и тиран, согласно первоисточнику. Лицо ЛИРа — как будто каменное. У его ног — власть, преданность, лицемерие и предательство. Он никому не верит и устал от власти.

Младшая дочь Корделия не поет дифирамбы. Она лишь смотрит любящими глазами и трется щекой о шершавую руку отца. ЛИР не слышит от нее слов любви. А ему так нужны слова, пусть даже лицемерные! Он самодурит до конца. Сердца своего слушать не привык, хотя оно никогда не молчало. В ответ на молчание дочери каменное лицо ЛИРа омрачается гневом. Он проклинает младшую дочь. Король беспомощно жесток и бесконечно одинок. Задыхается от гнева и сам первый от него же и страдает.

ЛИРу и веришь, и не веришь. Шекспир дал посыл на бесконечную озлобленность и самодурство короля, а в пространстве Сергея Бархина ЛИР вершит безрассудства и кается в них одновременно. Он понимает, что не прав. Но гордыня не дает остановиться собственным бесчинствам. Король может вести себя только так, а не иначе. Он испытывает свою королевскую волю и впадает в безумие от собственных же испытаний.

В спектакле, несмотря на «королевский беспредел», ЛИР человечен и обаятелен. Младшая дочь смиренно принимает волю отца, надеясь, что он когда-нибудь наиграется королевскими бесчинствами. У короля, несмотря на посеянное им лицемерие, есть люди, любящие его бескорыстно. Шут короля виртуозно играет на тромбоне (Elias Faingersh — Золотой тромбон Европы, Швеция). Он извлекает звуки даже из кулисы (движущаяся часть инструмента), из мундштука и собственных губ, имитируя голос духового инструмента. Elias является и композитором спектакля. Он наполнил кульминационные сцены средневековой пафосностью, комедийной суетливостью и философской осмысленностью.

Над Лиром размышляли многие. Лев Толстой откровенно ненавидел Шекспира, а Короля Лира — особенно. Он даже писал об этом Чехову: «Вы знаете, что я терпеть не могу Шекспира. Но ваши пьесы ещё хуже…»

Постановщики не преминули в спектакле процитировать русского классика в отношении к классику английскому. Об этом в спектакле не раз эмоционально рассуждают граф Кент (заслуженный артист России Алексей Шулин) и граф Глостер (народный артист России Александр Пожаров), теребя в руках фотопринт Льва Николаевича, облаченный в файл. Ведь в Британском королевстве нередки ливневые бури. Бумажный портрет может испортиться.

Заворачивая фотографию в файл, в пространстве Сергея Бархина бережно относятся к отечественным классикам, даже безжалостно критикующим классиков заграничных. Пространство театра «Эрмитаж» сумело вместить в себя многое. Даже уважение к неклассическому мнению классиков. Пространство театра многомерно и отразило разные стороны мнений, взглядов и человеческих проявлений. Например, самодурство ЛИРа. С одной стороны, он глуп и непоследователен. А с другой — способен на жертвы, бесконечно одинокий и любящий человек. Гнев ЛИРа в спектакле кажется настолько убедительным, что зритель понимает, что гнев — это не то, чего нужно бояться. Бояться нужно не громкого гнева, а скрытного подобострастия и тихой подлости. Но пространство спектакля не бесконечно. Оно физически и морально не позволило вместить в себя коварные убийства и расправы над королевской семьей, которые содержатся в трагедии классика.

Театр «Эрмитаж» предложил свою версию, бесконечно уважая классика и тиражируя его слова в прекрасном переводе Григория Кружкова. Создатели спектакля не перекроили трагедию, они пересказали ее по-своему. Лишь умолчав там, где в подлиннике произошли кровавые расправы, нечеловеческие в своей жестокости. Но и бог с ними, с жестокостями, хоть они и классические. Жестокостей сейчас непростительно много. Они, к сожалению, не убывают. Если пророческие слова классиков претворялись бы в жизнь, как спектакль «ЛИР король», теряя по дороге самое жестокое, то современная история от этого бы только выиграла.

Спектакль закончился, наперекор смертям, великолепным гала-аккордом под Золотой тромбон Европы — жизнеутверждающим, жизнесохраняющим и жизневоспевающим. А как еще может жить театр? Ведь людей бесчинствами разъединить нельзя. Они объединятся все равно под пророческие звуки средневековых и современных классиков.

Aвтор — Уильям Шекспир
Перевод с английского — Григорий Кружков
Постановка — Михаил Левитин
Художник-постановщик — Сергей Бархин
Художник по костюмам — Мария Кривцова
Композитор — Элиас Файнгерш
Ассистент режиссера — Алевтина Пузырникова, Сергей Черных
Помощник режиссера — Екатерина Варченко
Художник Сергей Бархин
Постановка Михаил Левитин

Актеры: Михаил Филиппов, Дарья Белоусова, Сергей Олексяк, Александр Пожаров, Алексей Шулин, Евгений Фроленков, Петр Кудряшов, Ирина Богданова, Дмитрий Жаров, Александр Андриевич, Александр Ливанов, Денис Назаренко, Элиас Файнгерш.