Драматург в трагедии «Король Лир» отсепарировал человеческие пороки от человеческих добродетелей с таким мастерством, что даже неискушенному читателю сразу становится понятным, что является проявлением подлости, лести, самодурства, жестокости, а где просматриваются доброта, бескорыстие, порядочность и бесконечная преданность. «Король Лир» — это галерея человеческих достоинств и пороков, которые были в 1608 году. Такими же остались и в 2014-м. Никуда они не деваются. Никакие слова не меняют их сущности, даже если эти слова вырываются из уст высокопосаженной персоны. Никогда время не превращало лицемера в порядочного человека. А пустого демагога в философа.
Хотя время временами молчит, становясь «молчаливым». Со временем любое молчание заканчивается и все называется своими словами. Поэтому произведение английского драматурга не теряет актуальности. В «молчаливом» времени говорит классика. В сегодняшнее «молчаливое» время актуальность «Короля Лира» увеличивается в разы. Вопроса «Зачем нам сегодня Шекспир нужен?» никто не задает.
Михаил Левитин, постановщик спектакля «ЛИР король», перед премьерой с облегчением выдохнул:
— Мы успели поставить ЛИРа!
О том, как Шекспир описывал человека, уже писано-переписано. А вот как его в очередной раз поставили на сцене, написать нужно. Это интересно. Особенно когда за постановку берутся современные классики — народные артисты России Михаил Левитин и Михаил Филиппов.
ЛИР (Михаил Филиппов) многозначительно восседает на троне. Он окружен движимыми и недвижимыми атрибутами власти. На лице отражается понимание своего величия и непонимание того, почему он ничего не чувствует. Самодурство у ЛИРа какое-то особенное: оно совестливое, тонкое и интеллигентное. Вроде и самодур, но с высокой самокритикой и… добрыми искрами. Хотя об этом писать не стоит, лучше увидеть.
Он окружен свитой. Рядом три дочери. Все готовы угодить. Но королю хочется еще больше лести. В наше время его назвали бы «маньяком угождения», потому что он неуемен, ненасытен. Аппетит во время еды и приходит, и уходит. Он желает услышать от дочерей, как его любят. От слов зависит доля наследства.
Старшая Гонерилья (заслуженная артистка России Дарья Белоусова) тщательно чеканит слова любви, с трудом сдерживая злобу и раздражение. Она буквально кипит от злости. Настоящая дочь своего деспота-отца. Она «изрыгает» слова любви, с трудом переживая встречу с самодуром. Средняя дочь Регана (заслуженная артистка России Ирина Богданова) заискивает умело. Со слов, за отца готова отказаться от жизни. Только надеется, что жизнь ее не понадобится. Ее захлестывает презрение к слабеющему умом старику. В любви Регана признается многословно и тоже ждет окончания этого нелепого церемониала.
Настоящей любви у старших дочерей нет. Это знают все. И ЛИР тоже. Но слов требует все равно. Он формалист и тиран, согласно первоисточнику. Лицо ЛИРа — как будто каменное. У его ног — власть, преданность, лицемерие и предательство. Он никому не верит и устал от власти.
Младшая дочь Корделия не поет дифирамбы. Она лишь смотрит любящими глазами и трется щекой о шершавую руку отца. ЛИР не слышит от нее слов любви. А ему так нужны слова, пусть даже лицемерные! Он самодурит до конца. Сердца своего слушать не привык, хотя оно никогда не молчало. В ответ на молчание дочери каменное лицо ЛИРа омрачается гневом. Он проклинает младшую дочь. Король беспомощно жесток и бесконечно одинок. Задыхается от гнева и сам первый от него же и страдает.
ЛИРу и веришь, и не веришь. Шекспир дал посыл на бесконечную озлобленность и самодурство короля, а в пространстве Сергея Бархина ЛИР вершит безрассудства и кается в них одновременно. Он понимает, что не прав. Но гордыня не дает остановиться собственным бесчинствам. Король может вести себя только так, а не иначе. Он испытывает свою королевскую волю и впадает в безумие от собственных же испытаний.
В спектакле, несмотря на «королевский беспредел», ЛИР человечен и обаятелен. Младшая дочь смиренно принимает волю отца, надеясь, что он когда-нибудь наиграется королевскими бесчинствами. У короля, несмотря на посеянное им лицемерие, есть люди, любящие его бескорыстно. Шут короля виртуозно играет на тромбоне (Elias Faingersh — Золотой тромбон Европы, Швеция). Он извлекает звуки даже из кулисы (движущаяся часть инструмента), из мундштука и собственных губ, имитируя голос духового инструмента. Elias является и композитором спектакля. Он наполнил кульминационные сцены средневековой пафосностью, комедийной суетливостью и философской осмысленностью.
Над Лиром размышляли многие. Лев Толстой откровенно ненавидел Шекспира, а Короля Лира — особенно. Он даже писал об этом Чехову: «Вы знаете, что я терпеть не могу Шекспира. Но ваши пьесы ещё хуже…»
Постановщики не преминули в спектакле процитировать русского классика в отношении к классику английскому. Об этом в спектакле не раз эмоционально рассуждают граф Кент (заслуженный артист России Алексей Шулин) и граф Глостер (народный артист России Александр Пожаров), теребя в руках фотопринт Льва Николаевича, облаченный в файл. Ведь в Британском королевстве нередки ливневые бури. Бумажный портрет может испортиться.
Заворачивая фотографию в файл, в пространстве Сергея Бархина бережно относятся к отечественным классикам, даже безжалостно критикующим классиков заграничных. Пространство театра «Эрмитаж» сумело вместить в себя многое. Даже уважение к неклассическому мнению классиков. Пространство театра многомерно и отразило разные стороны мнений, взглядов и человеческих проявлений. Например, самодурство ЛИРа. С одной стороны, он глуп и непоследователен. А с другой — способен на жертвы, бесконечно одинокий и любящий человек. Гнев ЛИРа в спектакле кажется настолько убедительным, что зритель понимает, что гнев — это не то, чего нужно бояться. Бояться нужно не громкого гнева, а скрытного подобострастия и тихой подлости. Но пространство спектакля не бесконечно. Оно физически и морально не позволило вместить в себя коварные убийства и расправы над королевской семьей, которые содержатся в трагедии классика.
Театр «Эрмитаж» предложил свою версию, бесконечно уважая классика и тиражируя его слова в прекрасном переводе Григория Кружкова. Создатели спектакля не перекроили трагедию, они пересказали ее по-своему. Лишь умолчав там, где в подлиннике произошли кровавые расправы, нечеловеческие в своей жестокости. Но и бог с ними, с жестокостями, хоть они и классические. Жестокостей сейчас непростительно много. Они, к сожалению, не убывают. Если пророческие слова классиков претворялись бы в жизнь, как спектакль «ЛИР король», теряя по дороге самое жестокое, то современная история от этого бы только выиграла.
Спектакль закончился, наперекор смертям, великолепным гала-аккордом под Золотой тромбон Европы — жизнеутверждающим, жизнесохраняющим и жизневоспевающим. А как еще может жить театр? Ведь людей бесчинствами разъединить нельзя. Они объединятся все равно под пророческие звуки средневековых и современных классиков.
Aвтор — Уильям Шекспир
Перевод с английского — Григорий Кружков
Постановка — Михаил Левитин
Художник-постановщик — Сергей Бархин
Художник по костюмам — Мария Кривцова
Композитор — Элиас Файнгерш
Ассистент режиссера — Алевтина Пузырникова, Сергей Черных
Помощник режиссера — Екатерина Варченко
Художник Сергей Бархин
Постановка Михаил Левитин
Актеры: Михаил Филиппов, Дарья Белоусова, Сергей Олексяк, Александр Пожаров, Алексей Шулин, Евгений Фроленков, Петр Кудряшов, Ирина Богданова, Дмитрий Жаров, Александр Андриевич, Александр Ливанов, Денис Назаренко, Элиас Файнгерш.
Ольга Рррр, Спасибо за отзыв!