Так и в этой картине: есть и вино, и мужчины, и женщины. Но за радостной идиллией, впечатление о которой создается обилием золотых бликов, просматривается далеко не простая жизнь его персонажей.
Солнечный день. В окно льются потоки яркого света. Отделанная золочеными обоями высокая и просторная комната. Шкаф на шарообразных ножках — из палисандрового дерева, с инкрустацией. На шкафу — китайские чаши (дорогие по тем временам). Над шкафом — картина с очень откровенной любовной сценой. Дверь справа открыта, видна анфилада. Мраморный орнаментированный пол — чередование белой и золотистой плитки. Стол покрыт ковром с затейливым узором.
На столе — солонка и тарелка с булочкой.
Центр картины — два светлых пятна: сидящая за столом девушка (почти ребенок) и белый передник другой особы женского пола возле стола. Между ними — длинноволосый рыжий мальчик. В его левой руке — кувшин, он готов из него налить в бокал, который ему протянула сидящая девушка. Похоже, что она уже хлебнула и что-то ее развеселило.
Стоящая рядом со столом женщина одета в ярко-голубую кофту (видимо, из атласа), на ней блестящая желтая юбка с каймой по подолу и белый до пола фартук. На голове — затейливая шляпка с цветами.
Вполоборота к зрителю за столом (напротив девушки) сидит молодой мужчина. В его левой руке — трубка, в которой тлеет табак. Черная шляпа с высокой тульей лежит коленях. Возле его ног примостился пес (символ греха?).
В дверном проеме, ведущем в анфиладу, стоит еще один гость. В конце анфилады виден седобородый старец с клюкой и шляпой в левой руке — похоже, что нищий.
Кто эти люди? Что их связывает? Что происходит?
В этой картине все странно: от золотистых обоев до персонажей. Вряд ли такую сцену видел художник, скорее, это соединение каких-то событий, очевидцем которых он был. А красивый, можно сказать, золотой интерьер — дань вкусам потребителей: покрасивее, чтобы можно было быстрее продать картину.
Смутное ощущение порочности происходящего возникает при взгляде на картину над шкафом. Может быть, это дорогой веселый дом? И девушка за столом — обитательница этого дома? А женщина в переднике — хозяйка заведения (один из элементов, который наводит на такую мысль — ее шляпка, она совершенно непривычна для женщин того времени)?
Если это предположение верно, становится понятным, почему гость слева сидит, как бы ожидая развития событий, почему девушке наливают вино, а на столе ничего нет, кроме кусочка хлеба (чтобы была слегка пьяна, но не переела). И почему гостю не наливают, тоже понятно: он уже слегка пьян, ему достаточно.
А что же две фигуры в анфиладе? Здесь реальность, видимо, переходит в назидательность: где-то вдалеке маячит нищая старость. И мораль: будешь вести разгульную жизнь — все твое состояние (в том числе и мозги) проглотит чаша желаний.
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...