• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Владимир Голубков Грандмастер

Почему в армии нежелательно грубить людям, особенно незнакомцам?

То, что незнакомцам грубить нежелательно, доказал ещё Булгаков в «Мастере и Маргарите», да и жизненная практика подтверждала это неоднократно. А уж на службе, тем более воинской службе, это обязательное условие.

Фото: Depositphotos

Дело было в учебной роте, в начале 70-х годов в Казахстане, в в/ч 68303. Гарнизон оказался разноцветным каким-то. Наша рота служила под тяжестью общевойсковых красных погон, а бойцы с узла связи прикрывали свои плечи чёрными погонами. Имелась ещё незначительная прослойка вольнонаёмных гражданских, работавших на республиканской метеостанции и разделявших нас на «краснопогонники» и «чернопогонники». Почти как остроконечники и тупоконечники.

Задачи и цели у нас были разные, начальство и командиры — тоже. Общими были только Родина-мать, жаркое местное небо, «Устав внутренней службы», да общая территория, огороженная большим забором.

Служба была ненапряжная, несмотря на то что бывших студентов в армии не очень-то и любят, считая больно умными. Всё началось с «Боевого листка». Никто не хотел его выпускать. А мне-то что? Мне только свистни! Всё же какое-никакое, а разнообразие. Ну и изобразил я в стиле социалистического реализма, как в парково-хозяйственный день бойцов отправляют на дачи и огороды к начальству, как постоянно хочется есть, потому что в столовой продукты воруют, и прочие прелести окружающей действительности.

«Листок» провисел в роте под дружный хохот минут десять, а потом был сорван дежурным по части. Потом была встреча с особистом, который торжественно заключил «Листок» в свой бездонный сейф со словами, что сей компромат на меня будет храниться у него теперь вечно. Не прижилась, короче, здоровая сатира в армии.

За это приключение, да и за многие другие, приходилось после отбоя заниматься всякими малопривлекательными, но очень полезными для поддержания казармы в должном санитарном состоянии делами. Наряды-то вне очереди не сокращались, а совсем наоборот — неуклонно увеличивались с каждым днём. А поскольку фронт работ внутри казармы был весьма ограничен, да и всё уже блестело, как у кошкиного ухажёра определённые места, то старшина додумался поручить мне разбить цветник напротив входа в казарму.

Я и сам эстетически был не удовлетворён унылым видом на входе. Выскочишь, бывало, после подъёма ни свет ни заря полусонный на зарядку и видишь: на улице бюст Ленина хмуро так и недовольно смотрит на голую, выгоревшую и вытоптанную землю. Молчит Ленин, но видно по выражению лица и облупившейся краске, что не нравится ему всё это. Ни кустика тебе, ни деревца, чего уж там о траве или цветочках говорить! Неудобно как-то каждый раз перед вождём становилось…

Молодец старшина! Да и мне опять же разнообразие очередное! И о других думать тоже всегда нужно. «Нарядчиков» в роте ведь всегда много, не я же один, нельзя быть таким махровым эгоистом! Им же тоже хочется узнать, чем лучше «горшок драить»: бритвочкой или стёклышком? Как они без таких знаний по жизни дальше пойдут?

Сказано — сделано! Следующей же ночью я принялся облагораживать территорию. Всё бы ничего, но земля местная какая-то непригодная к цветоводству оказалась. Самой-то земли как таковой почти и не было, одни валуны, да камни. Лопатой ничего не подденешь, только киркой орудовать приходилось. Выворачиваешь их один за другим, а вместо клумбы в земле только яма всё глубже да глубже образуется. А за казармой, куда я булыжники относил, наоборот, за несколько ночей появилась гора выше уличных умывальников.

Вот туда-то, к умывальникам, и забрёл тёмной ночью какой-то «чернопогонный» высокий чин, чтобы затушить внутренний пожар организма, а может, ещё по какой нужде. Гору с булыжниками с вражеских спутников сфотографировать, наверное, ещё не успели и на карты секретные их тоже не нанесли, а «навигаторов» тогда не было и в помине.

Вот он и навернулся со всего маха, подвернув ногу. Матерился он тогда ночью громко и высокохудожественно. Явно старший офицер был, а не прапорщик какой. Скорее всего — политсостав. Больно затейливо у него получалось. Даже от Ленина краска отскочила во многих местах.

Мы-то попроще были, всё-таки рядовой состав. Если и выражались, то не так развесисто. Но иногда — с более серьёзными последствиями.

Старшина тогда тоже ругался и на меня, и на яму. Шесть грузовиков земли пришлось завозить. Но самому засеять клумбу так и не пришлось.

От старшины получил очередное ответственное задание: подкрасить низ казармы чёрной краской. Раздобыл смолу, решил её нагреть, чтобы быстрее растворилась в солярке. Только успел развести у знаменитой теперь горы из булыжников костёр, как подходит какой-то сугубо гражданский человек и начинает делать бойцу Советской армии замечания: мол, смотри пожар не устрой тут и всё такое… И откуда здесь образовалась такая куча камней?

Гражданские с метеостанции обычно в наши дела нос не совали. У них «своя свадьба, у нас — своя!». Чего к бойцу приставать? Заведёт ещё какой провокационный разговор, тайны военные захочет выпытать. Особист мне тогда много чего интересного за два часа понарассказывал про врагов и тех, кто не проявляет должной бдительности. Не дай Бог, печеньки с вареньем начнёт предлагать, а я же голодный, это же хуже пытки будет! Лучше уж его сразу отогнать от себя.

Ну и пришлось послать его далеко и коротко, по-солдатски. А кто ж знал, что это новый командир части «чернопогонников». На нём же ничего не написано было! Ни бирки, ни погон. Впечатление нормального человека производил, а не офицера.

Я уж потом сообразил, что он настоящий полковник, когда услышал его хорошо отработанный командирский голос, обращённый к проходившему мимо наряду, возвращающемуся с развода на плацу.

— Арестовать!

Так начался новый, но не менее увлекательный период службы…

В то время комендантом гарнизона только-только был назначен «чернопогонник» капитан Батырлиев. Перевели его из печально известного Карагандинского дисциплинарного батальона. Ему же надо было отличиться на новом месте! Вот он и создал, как он сам говорил, образцовую гарнизонную гауптвахту, оборудовав её из бывших душевых кабинок: четыре камеры размером три на полтора метра с лязгающими засовами на капитальных металлических дверях с глазками. Всё по-взрослому, по-настоящему.

Одна из камер даже была предназначена для особо отличившихся и непокорных. Выпуск бывшего водопровода там был не демонтирован и в камеру можно было при желании пускать воду. Вдоль пола посередине проложили кусок рельса. Арестант должен был спать на деревянном щите, который и устанавливался с трудом на этом рельсе. Для того, чтобы не упасть в воду, надо было лёжа на этом щите постоянно контролировать себя, поддерживая равновесие. Называлась такая система «вертолёт». Какой тут сон на вертолёте, лётчик же не должен спать!

И такое великолепие простаивало уже вторую неделю, арестантов-то не было! А тут и я, первый постоялец.

Глаза Батырлиева сияли неописуемым восторгом: наконец-то! Тут же выставили первый караул, появилось даже два «выводных». Моё самомнение тогда резко возросло (два выводных — для одного меня!).

Капитан лично внёс первую запись в «Журнал задержанных и арестованных». Со званием, ФИО и прочими формальностями затруднений никаких не возникло. Единственная незадача была со сроком ареста. Наряд, который привёл меня, был не в курсе срока задержания. Не полковнику же звонить и уточнять какие-то мелочи? Тем более, капитан прекрасно знал «Дисциплинарный устав». Поэтому Батырлиев, зная причину задержания, вынес вердикт:

— Послать командира части, полковника — это не шутка. За это полагается максимальный срок, который он может объявить по Уставу — пять суток ареста.

И сделал приписку об освобождении только по личному распоряжению полковника.
Так появилась первая запись в журнале. Кто-то же должен идти впереди, быть первопроходцем? Не каждому это дано…

Камеры стали постепенно наполняться арестантами и жизнью. Сидеть-то мне долго пришлось. Продление сроков происходило всегда одинаково однообразно и неинтересно. Через каждые очередные пять суток меня как бы освобождали по бумагам, а потом снова арестовывали. Ну нельзя больше пяти суток держать, порядок есть порядок!

Когда много народу, конечно, сидеть веселее. Но с другой стороны, Батырлиев решил полностью реализовывать свой талант. Одним мной ему несолидно было командовать, а тут у него уже много народа стало скапливаться. Помимо всяких хозяйственных дел, типа мытья щётками с мылом асфальта перед штабом к приезду очередного начальства, приходилось почти каждый день ползком штурмовать «вражеские позиции» на вершине холма над Запасным командным пунктом, заросшим жесткой колючей травой. Очень любил капитан играть в войнушку, устраивая нам тактические занятия на жаре.

Зато я уже был старожилом. Знал хорошо: в какой камере и в какой щели лучше всего окурок спрятать, спички. Знал, какой наряд караульных нормальный, а какой — беспредельщики. Знал, как лучше залечить многочисленные порезы за животе от тактических атак на горе. Много чего знал и умел…

Так и шла неторопливая служба. Наученный жизнью, незнакомцам я больше не грубил, с караульными не ссорился, но на всякий случай вывел из строя «вертолёт», развинтив сгон в подвале на трубе и забив её глиной с тряпками. На всякий случай…

А тут ещё старшина и сержанты из моей учебной роты попались за пьянку. Пришлось их под своё покровительство взять, за что они впоследствии были мне благодарны.

Жизнь, хоть и не сразу, но потихоньку налаживалась.

Так прошло тридцать семь суток… Благодать прервал, естественно, тот самый полковник. Ездил по территории, заехал на «губу». То да сё, обычные вопросы. А Батырлиева не было на месте. Начальник караула и брякнул случайно: когда, мол, «этого» отпускать? Историю-то все знали…

Дальше — понятно. Батырлиеву, похоже, «вломили» потом хорошо. Но я-то здесь ни при чём. Я же честно исполнял свой воинский долг, даже в неволе. Всё по Уставу!

Рота встретила меня свежим газоном. Цветов не было (ни на газоне, ни на встрече), но сержанты и старшина не забыли добро. Да и многие военные в душе мечтают определенно хоть раз в жизни послать полковника куда подальше! Не у всех вот только получается, потом многие всю жизнь жалеют, что не сбылось.

Так что с этим всё нормально, желание было реализовано. Вот где бы ещё особиста того найти, чтобы «Листок» забрать? Всё же красиво я тогда нарисовал, жизненно. Опять же, авторская работа, а он хранить обещал.

Статья опубликована в выпуске 14.09.2018
Обновлено 27.05.2021

Комментарии (20):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • Если есть музей части, можно туда обратиться с инициативой представить посетителям стенгазету в качестве экспоната. Если забота о музее возложена на инициативных ребят - отыщут.

    Оценка статьи: 5

  • Вера Цибизова Читатель 20 сентября 2018 в 13:30 отредактирован 20 сентября 2018 в 22:20 Сообщить модератору

    Очень жизненная история. Особенно про "Губу". Тоже вспомнилось былое. К женщинам-военнослужащим отношение особое. Общее мнение: или жена офицера, или чья-то протеже. В 1992 году после развала СССР всех солдат из частей отправили на свои родины. Срочников не осталось. На их места призвали нас. Дали отношение, выдали предписание, издали приказ, приняли присягу и тут началось. Кто намеком, кто чуть не в открытую предлагали "теплое место". Особо разозлило меня предложение от командира части."Нет уж, никому постели греть не буду. Пусть увольняют"- решила я и назойливым сказала резко: "Нет." Но служить кому-то надо. В результате оказалась не в теплом месте штаба, а помощником дежурного на холодном КПП. Но даже обрадовалась- подальше от начальства. Когда командир проезжал на Уазике, его всегда встречал дежурный по КПП- прапорщик. Зимой нам- женщинам выдали теплую форму, но шапок установленного образца не досталось. Пришлось нам ходить в гражданской. Наступил март, накануне 8 марта, погода была плохой- мокрый снег, сильный порывистый ветер. На КПП поставили дежурным уже сержанта- контрактника. Ворота распашные, ограничители от ветра не спасали. Чтобы не ударить машины, воротины держали вдвоем. Вижу- едет командир на Уазике. Говорю дежурному: "Представься по форме. Что-то душа болит" Он вышел, доложил, выпустил машину. Заходит и говорит: "Командир злой, думал, привяжется к чему-нибудь". Через полчаса машина назад заезжает. Ветер разносит половинки ворот. Я выскакиваю из КПП, держу воротину, вдвоем закрываем ворота на замок. Вижу: Уазик останавливается вновь, командир орет из машины: "Наряд ко мне". Подлетаем, докладываем. Командир -" Вы что командиру честь не отдаете?" Я подумала: "Чести моей захотел, козел. Нужно- "воинское приветствие" говорить". Контрактник: "Товарищ полковник, ветер воротиной мог уазик помять." Я говорю: "Товарищ полковник, нам шапки с кокардой не выдали, прикладывать руку к норковой шапке- тоже нарушение строевого устава". Командир со злой миной на лице: "что на губу захотели?" Я так мило посмотрела на контрактника и говорю: " С ним хоть на губу, только в одну камеру" Командира перекосило всего: "Пять суток ареста!", хлопнул дверью и поехал. Контрактник: "Вот мы попали!" Я подумала:" Не вышла бы я из КПП, ничего не было". Вызвали патруль для замены и пошли докладывать по команде о наложенном взыскании. Пришла к сержанту( жена офицера). Она говорит: "Ничего не знаю. Иди к начальнику штаба. Пусть решает, куда тебя". Я пошла в штаб в предвкушении 5 суток домашнего ареста. Думаю: "Дома посижу и надо работу искать. Этот командир теперь на военной службе не оставит. Стопудово через пять суток приказ об увольнении отдаст". Прихожу к начальнику штаба, докладываю о случившемся и об наложенном аресте. Подполковник стоит, улыбается: " Да я даже в карточку вносить это не буду. Пришел приказ об увольнении командира на пенсию, он сегодня последний день служит,вот и кипит зло у него, власть теряет. Я сейчас несу ему все карточки для снятия взысканий на всех военнослужащих. Иди назад на КПП" Иду и думаю:" Если б я вчера узнала про его увольнение, я бы его прямо на КПП послала далеко. Какая упущенная возможность поквитаться. Такой облом!"

    • Поддерживаю Володю. Вера, действительно: а почему бы и нет? Тем более, в Вашем рассказе есть два очень интересных момента, малознакомых рядовому читателю. Во-первых, о том, что, оказывается, после развала Союза, всех срочников распустили по республикам, из которых они призывались. Я этого не знал. А во-вторых, тема женщины в армии. Тем более, в таких вот, внештатных ситуациях. Не так уж и много об этом пишут. Если вообще пишут.

      Оценка статьи: 5

    • Вера Цибизова, замечательная история, абсолютно жизненная и прекрасно всё изложено!
      Почему бы Вам её не опубликовать , как рассказ об упущенной возможности?

      • Вера Цибизова Читатель 21 сентября 2018 в 11:32 отредактирован 21 сентября 2018 в 12:02 Сообщить модератору

        Владимир, я не писатель. Сейчас про все свои переживания с улыбкой вспоминаю. Потому и прислала. Просто в любой ситуации нужно человеком оставаться. А в армии больше порядочных офицеров и прапорщиков встречала. Особенно один майор запомнился, лицо даже помню, а фамилию, представьте, забыла. Он два срока в Афгане пробыл с своими солдатами- сапёрами. Обращался уважительно, все проблемы решал корректно. Когда он прибыл, я увидела, что на его капитанских погонах след от большой звездочки. Позже при случае спросила: "Вас разжаловали?" Он ответил: "Был случай. Ребята воюют, некоторые погибают. А кто-то приезжал на месяц ордена срубить. Не терплю таких. Высказал все, что думаю" Звание майор ему здесь опять присвоили. Он уехал служить в другую часть. Потом случайно кто-то мне рассказал: погиб здесь, в России. Заложили пятую категорию на уничтожение, он отвлекся, в стороне метров 10 стоял. Увидел- солдат закурил, побежал к солдату, не успел. Взрыв. Такого человека не стало. Жаль. Я думаю, что таких военных больше, чем плохих. На них армия и держится. А Вам спасибо за добрые слова.

        • Вера Цибизова, я присоединяюсь к словам Владимира Голубкова и Константина Кучера - Ваши истории интересны и пишите Вы хорошо, Вам нужно публиковать статьи на ШЖ. Зачем? Не все читают комментарии, сам признаюсь - редко это делаю. Еще аргументы - это очень просто, редакция поддерживает авторов, читателям нужны Ваши рассказы.

          Оценка статьи: 5

        • Вера, здесь нет профи. Все, точно такие же, как Вы, самые обычные люди, с каким-то жизненным опытом и багажом воспоминаний. И каждый вспоминает так как может и то, что посчитает нужным.
          Я посмотрел: объем Вашего первого коммента - 2700 знаков. По правилам журнала это - уже самодостаточный рассказ. Просто его надо немного причесать: придумать название (например, "Как я чуть не загремела на губу?"), выделить абзацы и т. п. При желании, думаю, Вы с этим справитесь. Смотрите, конечно сами, но лично мне будет искренне жаль, если такой хороший материал так и останется в комментах.

          Оценка статьи: 5

  • Валерий Попков Читатель 16 сентября 2018 в 16:49 отредактирован 17 сентября 2018 в 09:26 Сообщить модератору

    комсомольский значек располагается на воинской форме с лева на груди....

  • Джейсон Вурхиз Читатель 15 сентября 2018 в 18:48 отредактирован 16 сентября 2018 в 07:47 Сообщить модератору

    Норм рассказ.

  • Что делать - ностальгия однако. Когда живешь уже далеко и давно от мест, где родился, интересует разное. Если Спасск - то понятно, это не сама Караганда, закрытый район был, там еще какой-то, говорят, полигон был. Есть они там или нет, действительно, уже не важно. А статья понравилась, вот и нахлынули воспоминания о своих подобных приключениях в армии.

  • Поздравляю, Володя. Отличная получилась вещица. Просто замечательная.

    Оценка статьи: 5

    • ВАЛЕРИЙ ОДИНЦОВ Читатель 17 сентября 2018 в 04:12 отредактирован 17 сентября 2018 в 09:35 Сообщить модератору

      Очень интересный рассказ об армии.У каждого были подобные и другие истории.Как нибудь возможно и напишу здесь подобное,но сейчас ночь и поэтому кратко о том,что было-посылал я полковника и капитана с одного батальона в учебном центре потому,что больше всего привык к безнаказанности,что не подчинялся никак на прямую на территории учебного центра ,,Яглуджа,, где служил на данной территории имея свою территорию и считался ее начальником.Срочная служба не была монотонной и в основном больше была типа гражданской,а я был чернопогонником так как сначала относился к связистам,а затем к танкистам в рембате.Должность была на уровне прапорщика хотя был рядовым,а затем сержантом в своем кусочке земли на территории краснопогонников-мотопехоты,танкистов.Кто там служил то должен знать так я там прослужил всю свою почти службу с мая 1984 года по май 1986 год.

      ----Маленькая история...---

      Ну кто с солдат не ищет и не дружит с земляками? Я уже годик прослужил и вот в учебном центре появился земляк живший от меня в 80 км.Как обычно их посылали в техпарк к БМП и я туда свободный доступ имел так как многие меня знали и с его роты сержанты все были друзьями.

      Зашел и нашел его и веду с ним разговор и вдруг подходит полковник и делает мне замечание по поводу внешнего вида-прическа-кучерявый, волос уши прикрыл даже, в парадной рубашке, парадных брюках и в казарменных тапочках и узнав, что я никакого отношения не имею к ихней части выпроваживает меня за пределы парка и говорит, что у КТП там его жди и разговаривай.
      Я спокойно вышел и жду так как надо было договорить. А тут полковник выходит с парка через КТП и мне говорит
      -Солдат, съе..лся, я же сказал.Сначала я культурно, что мол вы же сказали у КТП поговорите, но ответ тот самый и тогда я его послал. Тут же мат и крик. Вызвал он своего капитана-командира роты и еще пять сержантов и отдал приказ взять меня. Ну я же уже не полный дурак и к своей территории ходу-они бегут-я бегу, они идут и я иду потому, что мне не резон я же им не подчиненный и какой там Устав для меня.Вот так эпопея с полкилометра прошла.Когда я уже возле своей территории то остановился и сделал капитану замечание, что приближаться им к моей ответственной территории для них грозит опасностью так как я и мои подчиненные имеют право применить силу при охране нашей территории.

      Он сначала борзонул и ответил грубостью, но его слова обрубил мой заместитель который выскочил с автоматом и передернул затвор.Тогда я в ответ и его послал.Он начал извиняться так как его же комбат послал и лучше нам с ним переговорить и уладить конфликт.Поразмыслив я ответил, что сейчас мое начальство приедет и мне же просто попадет.Он ответил, что постоит на этом месте и объяснит, что полковник был не прав в той ситуации и,ч то я скоро вернусь.Я решил сходить так как такое приключение конечно мои командиры не одобрили бы, а тем более, что капитана не будет при разговоре с его комбатом.Вернулся и спрашиваю т.полковник я же выполнил ваш приказ и вышел с парка, а вы после мне нагрубили в использовании матерных слов и я был вынужден так же ответить, но полковник дал приказ рядом стоящим сержантам-привести меня в солдатский вид-то есть подстричь и потом он будет со мной разговаривать.Меня взялись стричь, а они так же с моих хороших знакомых. Я им так в аккурат как подобает моему статусу .

      Они говорят, ну зачем задрачивал то бежал, то шел ? Ну убежал бы и наши вернулись бы без проблем для всех. И тут снова мимо проходит полковник и говорит сержантам-подстричь наголо, я ег

      • ВАЛЕРИЙ ОДИНЦОВ Читатель 17 сентября 2018 в 16:18 отредактирован 17 сентября 2018 в 17:03 Сообщить модератору

        ВАЛЕРИЙ ОДИНЦОВ, Обрубили мой маленький армейский рассказ.Когда я общался в больничке недавно с журналистом то тот охреневши от моих рассказов сказал,что мне стоит написать книгу,но книга то будет единственная правдивая,а остальные если писать то будут ложью и сказкой.Однако одна книга будет очень толстой так как очень много интересного происходило на моей службе и я очень благодарен своему руководству части.На жаль не в курсе где сейчас бывший командир части,а вот с начштаба в друзьях и переписываемся иногда....

  • А где в Караганде располагался дисбат? Я сам родом из этого города, но про это "достойное" воинское учреждение не слышал. Мне самому не пришлось сидеть на губе, но бывать там - бывал. Я служил в Польше в Северной группе войск, в одном из средневековых городков, а губа была в старинном здании, разделенном на 2 половины. Одна половина - гауптвахта со строевым плацем, а на 2-я половине - 1-й гарнизонный караул. В него и ходил время от времени. И видел конечно, что на губе творилось. Сам туда получал "приглашение" от ком. роты на 3 суток несколько раз, но отмазывался тем, что отказывался отнесения дополнительных неформальных обязанностей ротного писаря-художника. И посадить хотел меня ротный, и нуждался во мне. Кто вместо отбоя в 10.00 сидел бы до полуночи в ротной канцелярии с бумагами?
    А однажды в командировке в одном из польских городов видел их дисбат (Народного Войска Польского) и офигел. На КПП в дисбат - караульная будка, часовой стоит, а у него на полочке окошка будки бутылка пива стоит начатая. А из дверей КПП их арестанты выходят в форме, но без погон и идут одни сами в город. Я у этого часового спросил - кто это мол? Да наши арестанты - говорит часовой, пошли в увольнение. Вот это да - подумал я. И у нас социализм, и у них тоже, но какие-то они разные.

    • Владимир Голубков Владимир Голубков Грандмастер 14 сентября 2018 в 16:06 отредактирован 14 сентября 2018 в 16:07 Сообщить модератору

      Ильгиз Ибрагимов, честно говоря даже не было желания искать месторасположение д Карагандинского дисбата.
      Пришлось...
      В ч 75190, одно время 34-й, потом 344-й отдельный дисциплинарный батальон.
      Скорее всего находился в районе Спасска. но назывался Карагандинским
      Мне вот даже и не интересно, есть он там, или нет сейчас...
      Рассказ разве об этом?...