• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Владимир  Жестков Грандмастер

Какими они были, те «старики», что шли в бой? Дмитрий Борисович Глинка. Часть 2: в небе ДБ и ББ

В сентябре 1942 года полк, в котором служил Дмитрий Глинка, был отведён в тыл, на Каспий. Разместили его на учебной авиационной базе неподалёку от Баку. Требовалось срочно пополнить сильно поредевший в боях лётный состав, дать возможность пилотам освоить новую технику, да и для того чтобы слетаться, переформированным эскадрильям тоже требовалось время.

Но самое главное, надо было отдохнуть до предела измотанным людям. Ведь в те дни, когда погода позволяла полёты, лётчики проводили в небе почти весь световой день. На землю они опускались только для дозаправки, пополнения боекомплекта, да выполнения мелкого ремонта. 5 или 6 боевых вылетов были не пределом. Известен случай, когда Дмитрий 9 раз поднимался в воздух. Он был неимоверно силён и вынослив, но всё когда-нибудь заканчивается. С трудом добравшись до кровати, он рухнул на неё и проспал 18 часов без перерыва. Врачи установили у него сильнейшее переутомление и даже порекомендовали отстранить его от полётов на недельку. Но Дмитрий изменил бы самому себе, если бы уступил врачам. Отоспавшись, он снова отправился в небо.

Наконец наступило время, когда можно было после теоретических занятий или тренировочных полётов спокойно погулять по улицам столицы советского Азербайджана в далёком тылу. Во время одной из прогулок по набережной Дмитрий заметил знакомую фигуру в лётной кожанке. Сам себе не доверяя, он тихонько окликнул:

 — Боря, это ты?

 — Димка, ты как сюда попал?

 — На переобучение. А ты чем здесь занимаешься?

 — Учу таких, как ты, — и Борис с завистью кивнул на грудь младшего брата, украшенную двумя орденами Красного Знамени и медалью.

 — Давай с нами.

 — Не отпускают.

Братья пошли в гостиницу и проговорили всю ночь, а утром пришли к командиру полка Ибрагиму Дзусову. Он-то и помог разрешить, казалось бы, неприступную проблему. Бориса отпустили на фронт.

Когда впоследствии Дзусова спрашивали, как такое удалось, он смеялся:

 — Да начальник училища кавказцем оказался, а чтобы два кавказца да не договорились, такого не бывает. Вернее бывает, конечно, но это же непримиримая вражда на всю оставшуюся жизнь. А жить долго и счастливо хотят все.

В то время начиналась знаменитая битва над Кубанью. Немцы сконцентрировали там более 1000 самолётов, тогда как у Красной Армии в этом районе находилось около 170 самолётов. Начало стягивать к Кубани авиационные части и советское руководство. В их числе оказался и полк, в котором служили братья. Теперь наши лётчики сидели за штурвалами «Аэрокобр», полученных по ленд-лизу из США.

Сенсацией закончился первый бой в небе Кубани. То, что Дмитрий сбил два Ju-88, не удивило никого, а вот два фашиста Ме-109 и Ju-88, сбитые Борисом, поразили всех. Первый боевой вылет, первая встреча с грозным противником, и такой успех, немыслимо! Случилось это 10 марта 1943 года.

Борис стремительно догонял брата. Одержав первую победу на год позже Дмитрия, звание Героя Советского Союза он получил ровно через месяц после Дмитрия. 24 мая 1943 года (опять заветное число 24!) он был удостоен этого высокого звания, сбив за первые два месяца боёв 10 самолётов противника.

Битва за Кавказ, частью которой были кубанские воздушные сражения, продолжалась. Теперь следовало разорвать пресловутую «Голубую линию», с таким названием она вошла в историю (в Третьем Рейхе она называлась «Готенкопф», в буквальном переводе «Голова Гота»), мощнейшее оборонительное укрепление, протянувшееся между Азовским и Чёрным морями с глубиной обороны 20−25 км, а на главном направлении — даже 60 км. До шести оборонительных полос, отсечные позиции, три рубежа в глубине, доты, дзоты, пулемётные площадки, орудийные окопы, паутина ходов сообщений, и всё это прикрыто минными полями и проволочными заграждениями (от 3 до 6 рядов). Особо надо отметить, что если на севере наступлению советских войск мешала масса болот, плавен, лиманов, то на юге располагались труднопроходимые горы, поросшие лесом.

И надо всем этим в течение трёх месяцев шли непрерывные воздушные бои. В некоторые дни проходило до 50 боёв, в которых с каждой стороны участвовало до сотни самолётов. Эдакая непрерывная воздушная чехарда, сопровождаемая надсадным рёвом моторов и гарью выхлопных газов. Задачи нашей бомбардировочной авиации были ясны. Если наземные войска противника закопались в землю и стронуть их с места у пехоты с танками никак не получается, то надо помочь им сделать это с неба. Наносить непрерывные удары по передовой противника, утюжить её, не давать фашистам головы поднять. Но ведь и у немецких бомбардировщиков и штурмовиков были аналогичные цели. Поэтому на первый план вышли истребители. Именно они должны были и сопровождать бомбардировщики, и осуществлять перехват вражеских самолётов, и прикрывать наземные войска.

В боях над Кубанью отличились оба брата: Дмитрий стал там самым результативным лётчиком, сбив за несколько недель 18 вражеских самолётов. Ненамного отстал от него Борис, записавший на личный счет 14 побед. Много было боёв, но один запомнился всем.

Это случилось 15 апреля 1943 года. Напряжённый бой, в котором наши истребители должны были недопустить немецких «бомбёров» до передовой, заканчивался просто замечательно. Спикировав сверху и промчавшись через плотный строй «юнкерсов», Дмитрий короткой очередью сбил ведущего в звене «мессеров», сопровождавших около 60 Ju-88. Перед ним стояла другая задача — боем связать нижнюю группу сопровождения. С верхней должна была завязать бой ещё одна наша пара, ну, а остальным лётчикам эскадрильи следовало разогнать «юнкерсов», вынудив освободиться от бомбового груза, не долетев до наших позиций.

Пять мессеров, разозлённых дерзким русским, погнались за ним. Дмитрий круто стремился вверх, утягивая за собой немецкие истребители. Виртуозно владея машиной, он ловко уходил от снарядов немецких авиационных пушек, внимательно следя за самолётами противника. Затащив немцев на максимальную высоту, Дмитрий резко изменил направление полёта и оказался в хвосте у слегка отставшего немца. Ещё одна меткая очередь — и немец, кувыркаясь, устремился к земле. Через несколько секунд в очередной атаке Дмитрий сбил ещё один «мессер», но сам увернуться от очередей разозлившихся не на шутку врагов не успел — был подожжён и упал на землю на глазах у товарищей.

В часть вернулись все, кроме Дмитрия Глинки. Все решили, что он погиб. Лётчики полка поклялись отомстить за смерть своего товарища. В тот день они дрались наиболее ожесточённо. 20 немецких самолётов не вернулись на свои аэродромы. Особенно отличился Борис. Также как и младший брат, он сбил три фашистских самолета: один Ju-88 и два Ме-109.

Что же произошло с Дмитрием? Товарищи видели, как его горящий самолёт врезался в горный отрог, но было это далеко, и никто не заметил, успел он выпрыгнуть с парашютом или нет. Оставалась призрачная надежда, что успел.

Через несколько дней, когда Борис был на вылете, на аэродроме появился высокий, хорошо сложенный молодой человек в изодранной одежде.

 — ДБ вернулся! — раздались радостные крики однополчан.

Практически в эту же минуту произвел посадку самолёт Бориса. Встреча братьев была такой, что сбежались все, кто был на аэродроме.

Оказалось, что Дмитрий успел вывалиться из горящего самолёта и дернуть за кольцо парашюта. Потерявшего сознание лётчика подобрали внимательно наблюдавшие за боем местные жители. Аккуратно положив Дмитрия на шёлковое полотнище, спасшее ему жизнь, горцы понесли его в ближайший госпиталь. Там лётчик пришёл в себя и, несмотря на запреты врачей, через пару дней сбежал в часть.

И снова в воздухе звучало:

 — Я — ДБ. Атакую.

А в ответ:

 — Я — ББ. Вас понял.

Продолжение следует

Статья опубликована в выпуске 26.03.2016
Обновлено 5.08.2022

Комментарии (0):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети: