Какова история песен из фильма «Бумбараш»?

К этому времени он уже имел разряд по шахматам и успел поработать инженером-химиком на одном из заводов. И если бы в один прекрасный день женившийся сосед не отдал бы ему своё пианино, то, возможно, мы так бы и не услышали ни песню «Ходят кони», ни «Увертюру» к «Шерлоку Холмсу»…

Дело в том, что для широких масс творчество Дашкевича неразрывно связано с его работой в кино. Да и сам композитор считал, что в XX веке именно киномузыка стала неким «срединным путём», позволившим классической музыке пройти «по лезвию бритвы» между попсой и авангардом.

Владимир Дашкевич:
«Я бы сказал, в музыке зло выражается диссонансом, а добро выражается мелодией. Так вот мелодия должна исходить из преодоления этого диссонанса. Чем слаб авангард — он эксплуатирует один диссонанс. Чем слаба попса — она избегает диссонанса. И то, и другое нежизнеспособно и не даёт настоящих программ в жизни».

Первую всенародную славу Дашкевичу принесли песни из к-ф «Бумбараш» (1971). Однако это был не первый опыт его работы в кино. Ещё до «Бумбараша» к композитору обратился режиссёр Сергей Юткевич с просьбой сочинить киномюзикл по мотивам пьесы В. Маяковского «Клоп». Именно тогда напарником Дашкевича стал небезызвестный поэт и бард Юлий Ким, с которым он крепко сдружился.

Однако Юткевич неожиданно слёг в больницу и работа застопорилась аж до 1975 года, когда на экраны таки вышел фильм под названием «Маяковский смеётся». (К слову, Дашкевичу итоговый результат не очень понравился, и впоследствии они с Кимом сделают из «Клопа» свой собственный спектакль.)

И вот, пока Юткевич болел, на Дашкевича «положил глаз» другой режиссёр — Николай Рашеев, который как раз снимал «Бумбараша» по сценарию Евгения Митько. Сценарий, базировавшийся на неоконченной повести Аркадия Гайдара, был для того времени довольно необычный.

По сути, Митько решил превратить историю деревенского парня, попавшего с фронтов Первой мировой в гущу Гражданской войны, в некий комедийный фарс, гротескный водевиль (в той же «Свадьбе в Малиновке» красноармейцы не выглядели так комично, как рыжий комиссар из «Бумбараша»)… Разумеется, такой жанр требовал наличия в фильме большого количества яркой музыки и песен.

Сначала Рашеев обратился за помощью к композитору Андрею Волхонскому, но его музыка показалась режиссёру «довольно странной». Затем стал упрашивать Геннадия Гладкова, но тот уже был занят в спектакле Марка Захарова и посоветовал обратить внимание на Дашкевича.

В то время Дашкевич как раз сочинил музыку к спектаклю «Господин Макинпот» для Театра на Таганке (из-за этого у композитора даже возник конфликт с Владимиром Высоцким, который хотел вставить в спектакль свои песни). Музыка к «Макинпоту» настолько понравилась Рашееву, что он даже отснял под неё черновой материал «Бумбараша».

Николай Рашеев:
«Хотя она не имела прямого отношения к фильму, но мне необходимы были какие-то интонационные моменты, важно было, чтобы это во мне крутилось, постоянно звучало».

Владимир Дашкевич:
«Я приехал, посмотрел и пришёл в ужас: он снял кадры под все акценты! Мне пришлось делать совершенно немыслимую работу: заменять свою же музыку! В том-то и дело, что Бумбараш был русским человеком, а Мокенпот — немец, и у них не могла быть одинаковая музыка. Пришлось всё заменить».

Простонародный национальный характер музыки требовал соответствующих стихов. Разумеется, Дашкевич тут же обратился к Киму, но тот назвал сценарий «белибердой» и сотрудничать отказался. Однако композитор продолжал уламывать своего друга, показывал ему мелодии, и в итоге тот дрогнул.

Правда, своё решение Ким обставил необычным образом: привёл в гости к композитору перворазрядника по шахматам и выдвинул условие — совместная работа над «Бумбарашем» начнётся только, если Дашкевич выиграет три партии подряд. Когда Дашкевич выиграл, Ким тут же напел ему первую строчку песни. Вот только состояла она… всего из одного слова: «Ничаво, ничаво, ничаво…» (будущий «Марш четвёртой роты»).

Владимир Дашкевич:
«Я очень обиделся. Но на следующий день он принёс вот эту песню:

Дрожи, буржуй, настал последний бой.
Против тебе весь бедный класс поднялся…

И я понял, что Юлик нашёл совершенно замечательную интонацию».

Правда, сам Ким вспоминал о совсем другой песне:

«Пока они играли, я уже придумал две строчки — „Журавль по небу летит, корабль по морю идёт…“. Потому что мелодия была уже мне знакома».

Как бы то ни было, работа закипела. Надо сказать, что это был тот редкий случай, когда композитор и поэт решающим образом повлияли на концепцию фильма и даже подбор актёров.

Владимир Дашкевич:
«…практически волевым действием настояли, чтобы вместо Михаила Кононова главную роль играл Валерий Золотухин. Миша к тому времени на студии Довженко прекрасно сыграл главную роль в картине „В огне брода нет“ и шёл как кандидат номер один. А я увидел на „Таганке“ репетиции спектакля „Живой“, где совершенно гениально играл Валера Золотухин, и понял, что для музыкального решения нужен именно он. Мы с Юликом поднажали на Рашеева, и, когда показали ему Золотухина, он довольно быстро переубедился и постарался переубедить начальство. Кононов, конечно, был прекрасным актёром, но петь категорически не умел. А у меня уже была идея построить весь фильм на музыке.
…вместе мы уломали Рашеева перейти с несколько ёрнического жанрового хода сценария на эпическую трагедию, которая совмещала и комические, и драматические элементы».

Более того — Золотухин признавался, что списывал образ своего героя прямо с Юлия Кима.

Валерий Золотухин:
«Я увидел живого Бумбараша. Я увидел всего, целиком — с мимикой, с пластикой… Мне не надо было играть Бумбараша, мне надо было играть Кима. …Из его песен, вернее, из того, как он их разделывал, сложился образ, я понял, как играть, когда Юлик несколько раз и по-разному проиграл свои песни».

Николай Рашеев:
«Он (Ким — С.К.) не просто написал много песен, что для картины было очень важно, — Юлик дал некий камертон всей истории. Первое, что у меня появилось — „Марш четвертой роты“: „Дрожи, буржуй, настал последний бой, против тибе весь бедный класс поднялси“. Отсюда — определенный настрой, некая атмосфера и многое другое, что помогло появиться „Бумбарашу“».

Авторы песен принимали непосредственное участие и в разработке отдельных сцен — например, сцены знакомства Бумбараша с цыганом Лёвкой. Это и неудивительно, учитывая, что симпатия и доверие этих героев друг к другу зарождается на экране без разговоров — посредством одной лишь песни. Благодаря ей, Бумбараш ощущает, что они с Лёвкой — родственные неприкаянные души в водовороте исторических событий.

…Ой, куда мне деться, дайте оглядеться,
Спереди застава, сзади западня.
Белые, зеленые, золотопогонные,
А голова у всех одна, как и у меня.

Журавль по небу летит, корабль по морю идет,
А кто меня, куда, влекёт по белу свету,
И где награда для меня, и где засада на меня,
Гуляй солдатик, ищи ответу…

Новые песни продолжали сочиняться и во время съёмок. Немалую роль в этом сыграло то, что Юлий Ким, который в своё время редактировал диссидентский журнал, находился в Москве под колпаком спецслужб. Поэтому и решил «сбежать» вместе с Дашкевичем в украинский Канев, где проходили съёмки «Бумбараша».

Сразу после заселения в гостиницу композитор завалился спать. Однако толком отдохнуть ему не удалось.

Владимир Дашкевич:
«Он (Ким — С.К.) 20 минут над моим ухом стучал (печатной машинкой — С.К.), а потом растолкал меня и диким голосом завыл: „Ой, ходят кони над реко-о-ю!“. Он приехал на Украину и думал, что здесь надо так петь. Я разозлился и говорю: „Юлик, это надо на трёх нотах…“».

Юлий Ким:
«…в разгаре съемок мы любили с Золотухиным состязаться, кто лучше и громче споет „Реве та стогне Днипр широкий“. И я таким же образом запел эту песню. Дашкевич послушал и говорит: „Нет, это нужно сделать на трех нотах“. И тут же он сочинил эти три ноты, просто на моих глазах. …Чем вызвал мое завистливое восхищение. Потому что я бился над текстом минут тридцать, а он в течение пяти минут. И уже вечером мы все это пели в унисон».

Интересно, что первоначально эта песня предназначалась актёру Юрию Смирнову, игравшему бандитского атамана Гаврилу. Смирнов лично попросил сочинить для его героя что-нибудь лирическое.

Юлий Ким:
«Он канючил: „Что такое — бандит и бандит, я хочу, чтобы образ был сложнее“. Он хотел что-то вроде Григория Мелехова. „Дайте мне песню, чтобы я поднялся до этого масштаба“».

Однако песня оказалась столь хороша, что Золотухин наотрез отказался отдавать её Смирнову и на правах главного актёра забрал «Ходят кони» себе.

А в виде компенсации Ким и Дашкевич сочинили для Гаврилы романс «Дайте мне минуту отдыху, спокою…».

Владимир Дашкевич:
«Правда, в финале (где Гаврила убивает возлюбленную Бумбараша — С.К.) они (Смирнов и Золотухин — С.К.) пели ["Ходят кони"] вместе. Но финал-то возник как раз потому, что появилась песня».

Каких-то особых проблем с выходом фильма тоже не было. И опять — во многом благодаря песням…

Владимир Дашкевич:
«…начальство поначалу было от режиссёра не в восторге, но, когда мы с Юликом пришли и спели наши песенки, сразу всё устаканилось. Они попросили сделать для них персональную запись, и песни таким образом ушли в народ ещё до выхода фильма».

Всесоюзный успех «Бумбараша» резко изменил судьбы как поэта, так и композитора. Хотя из-за диссидентского прошлого в титрах Кима указали под псевдонимом «Ю. Михайлов», этот фильм помог ему легализоваться и сочинить ещё немало замечательных кинопесен. Ну, а Дашкевич тут же стал одним из самых востребованных кинокомпозиторов СССР.

Правда, из всей массы песен, сочинённых Дашкевичем после «Бумбараша», в народной памяти прочно закрепилась лишь детская песенка «Приходи, сказка», долгое время служившая заставкой к телепередаче «В гостях у сказки». Свой окончательный вид она приобрела не сразу и подробнее об истории песни можно прочитать здесь.

Из других детских киноработ Дашкевича я бы отметил песни из к-ф «Пеппи Длинный Чулок» (1984), снова написанные совместно с Кимом.

Очередной всплеск народной славы композитора пришёлся на 1979 год, когда на экраны вышел фильм Игоря Масленникова «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Но о нём — в следующей статье…

Продолжение следует…