Стихосложение-8. Какие звуковые повторы, кроме рифмы, используются в поэзии?

Перейти к предыдущей части статьи

Аллитерации, как и рифмы, связывали слова между собой, придавая стихотворению особое выразительное звучание. Иногда подобный приём применялся с целью обратить внимание на саму повторяющуюся букву.

Так Ломоносов написал целое стихотворение, построенное на звуке «г». Написано оно было специально для полемики с Тредиаковским, который настаивал на том, чтобы звук «г» произносился глухо, как принято на юге России и Украине (наподобие латинского h). Вот отрывок:

Бугристы берега, благоприятны влаги,
О, горы с гроздьями, где греет юг ягнят,
О, грады, где торги, где мозго-круглы браги…
И деньги, и гостей, и годы их губят…

О большом мастерстве Ломоносова свидетельствует то, что из 95 слов стихотворения букву «г» содержали аж 83.

То же проделал экспериментатор В. Хлебников, веривший, что за каждым звуком и буквой закреплено особое глубокое значение. Вот отрывок из его «Слова об Эль»:

Где лужей пролилися пальцы,
Мы говорили — то ладонь.
Когда мы легки, мы летим.
Когда с людьми мы, люди, легки, —
Любим. Любимые — людимы.
Эль — это легкие Лели,
Точек возвышенный ливень,
Эль — это луч весовой…

Однако чрезмерное акцентирование одного и того же звука может звучать искусственно и навязчиво. В своё время подобной чрезмерной аллитерацией увлекался К. Бальмонт, писавший стихотворения вроде:

Вечер. Взморье. Вздохи ветра.
Величавый возглас волн.
Близко буря, в берег бьется
Чуждый чарам черный челн…
Чуждый чистым чарам счастья,
Челн томленья, челн тревог
Бросил берег, бьется с бурей,
Ищет светлых снов чертог…

И если поначалу подобные опыты восхищали публику, то потом редкий поэт не издевался над бальмонтовским «Челном», как примером дурновкусицы. Злоупотребление аллитерацией может вообще превратить строчку в труднопроизносимую скороговорку, наподобие «Голые голени големов Гомеля». А вот в стихотворении О. Мандельштама перекличка «сухих» и шипящих звуков звучит намного изящней:

Что поют часы-кузнечик.
Лихорадка шелестит,
И шуршит сухая печка, —
Это красный шелк горит.

Что зубами мыши точат
Жизни тоненькое дно, —
Это ласточка и дочка
Отвязала мой челнок…

Здесь буквально слышно тиканье часов, треск огня, шуршание мышей. Как и в строках Пушкина слышно:

Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой…

…а в стихах Маяковского

«…бронзы звон
или гранита грань?»

Чаще всего аллитерацией пользуются дозированно, чтобы звучание не стало монотонным.

Тебя расстреляли — меня расстреляли,
и выстрелов трели ударились в дали,
даль растерялась — расстрелилась даль,
но даже и дали живому не жаль…
В. Ходасевич

Ты в ветре, веткой пробующем,
Не время ль птицам петь,
Намокшая воробышком
Сиреневая ветвь!
Б. Пастернак

Кроме повтора согласных, поэты пользуются и повтором ударных гласных звуков. Этот поэтический прием называется ассонансом (не путать с ассонансными рифмами) и часто встречается в народных песнях:

…Сени нОвые, кленОвые, решЁтчатые…

…Полети ты, мой сОкол, высОко и далЁко…

Тот же пОвтОр звука «О» найдЁм у И. ВеличкОвского:

СлОвО плОтОнОснО
МнОгО плОдОнОснО.

А тУт Упор на звУк «У» У ПУшкина:

БрожУ ли я вдоль Улиц шУмных,
ВхожУ ль во многолЮдный храм,
СижУ ль меж Юношей безУмных,
Я предаЮсь своим мечтам…

Аллитерации и ассонансы вовсе не требуют постоянного использования на протяжении всего стихотворения.

В отличие от рифмы, повторяющейся регулярно, звуковые повторы внутри стиха то появляются, то исчезают, то едва улавливаются, то слышны очень отчётливо. Поэтому, когда после ряда «нейтральных» в звуковом отношении стихов возникают явно слышимые повторы, стих заметно выделяется.
В. Холшевников

Экспериментируя со звуками, поэты иногда пробовали заниматься и прямым звукоподражанием. Вот как Сумароков изобразил кваканье лягушек:

О как, о как нам к вам, к вам, боги, не гласить!

Крылов — соловьиную трель:

То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался…

…а Высоцкий — рев пикирующего яка-истребителя:

Мирррр вашему дому!

Р. Киплинг в стихотворении «Пыль» передал звук марширующего отряда ритмическим повторением коротких слов:

День-ночь-день-ночь — мы идем по Африке,
День-ночь-день-ночь — все по той же Африке
(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне!
Перевод А. Оношкович-Яцына

Кстати, в переводной поэзии эффект звукоподражания часто теряется. Так в стихотворении «Ворон» Э. По пернатый горевестник постоянно каркал: «Nevermore!» Однако в русском аналоге — слове «Никогда!» — полностью пропадал этот зловещий каркающий звук, и стихотворение очень многое теряло. В итоге один из переводчиков — М. Зенкевич — просто решил оставить это слово непереведённым и, как мне кажется, был совершенно прав.

Конечно, звучание стихотворения совершенно не обязательно должно напрямую быть связано с его содержанием. Однако понятно, что если вы пишете о битве, то обилие мягких звуков снизит накал стихотворения. Как будет неуместным злоупотребление «рычащими» и твердыми звуками при передаче нежных чувств.

Например, Г. Державин нередко избегал грубого звука «р». Он писал целые стихотворения, лишенные этого звука — «Ласточка», «Бабочка», «Соловей во сне». А в стихотворении «Тишина» Державин сознательно вводит «р» только в последних строчках, где:

…Возгремела балалайка,
И я славен в тишине.

Итак, повторение сродных звуков — одна из главных особенностей фонетики стихотворения. Еще одна особенность — повторение целых слов и словосочетаний — появилась, видимо, еще во времена, когда поэзия была неразлучно связана с музыкой. Ведь именно для текстов песен характерны повторяющиеся строчки и строфы (рефрены и припевы). И то, что в прозе бы звучало излишне скучно и громоздко, в поэзии и песнях может быть вполне органично.

Вот отрывок из довольно длинной песни группы АЛИСА, каждая строчка куплета которой начинается с «Где» и заканчивается рефреном «Там иду я»:

…Где рассветы купаются в колодцах дворов
да в простуженных лужах,
Где в грязи обручилась с весенним дождем
стужа.
Где глоток, как награда за прожитый день
ночью без сна,
Где пропиты кресты,
там иду я…
«Стерх»

В чистой поэзии желательно, чтобы повторы были более умеренны и разнообразны.

Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять,
Все большое далеко развеять,
Из глубокой печали восстать…
О. Мандельштам

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет…
К. Симонов

А вот пример стихотворений, в которых накал чувств передан не столько рифмой и размером, сколько именно многократным повторением:

И музыка, музыка, музыка
Вплетается в пенье моё,
И узкое, узкое, узкое
Пронзает меня лезвиё…
В. Ходасевич

Ты просто будь —
Я проломлюсь сквозь слёзы.
Ты про-сто будь —
Я про-читаю по слогам.
Ты просто будь —
Как небо, лес, как воздух!
Ты просто будь…
И всё.
Ты просто будь.
Всегда.
Ты просто будь!
ты будь!
ты будь!
ты будь!!!

Любимая!
…просто..
Ничего больше не надо.
Просто будь.
Всегда.
Даже не рядом.
Просто будь…
Можно?..
…будь…
С. Аксёненко

Нередко в стихотворениях, как и в песнях, периодически повторяется какой-нибудь рефрен. Как в «Поэме Конца» М. Цветаевой:

Тумана белокурого
Волна — воланом газовым.
Надышано, накурено,
А главное — насказано!
Чем пахнет? Спешкой крайнею,
Потачкой и грешком:
Коммерческими тайнами
И бальным порошком.

Холостяки семейные
В перстнях, юнцы маститые…
Нашучено, насмеяно,
А главное — насчитано!
И крупными, и мелкими,
И рыльцем, и пушком.
…Коммерческими сделками
И бальным порошком…

После теоретического обзора пришло время поговорить о самых распространенных ошибках, которые поэты (иногда даже именитые) допускают в фонетике своих стихов.

Самой распространенной ошибкой в стихосложении являются неблагозвучные скопления в одном месте согласных и гласных звуков. Например, «Вдруг взгрустнулось…», «Ах, почаще б с шоколадом…», «Видишь дом Марии и Иисуса…». Обычно такие ошибки появляются, когда поэт пишет стихотворение, сразу перенося его из головы на бумагу. Но то, что в записи может производить впечатление вполне удобоваримого произведения, при чтении вслух обнаруживает все свои недостатки — звуки начинают сливаться, язык заплетаться, а слова «кувыркаться» и «застревать» во рту.

Помню, как однажды я сам написал следующие строчки шуточного гимна животных:

Если есть клюв — чирикай,
Если есть пасть — рычи…

Однако стоило мне начать петь, как я понял, что быстро и внятно произнести сочетание «Если есть» никак не получается. Пришлось слово «есть» вообще выбросить, благо песня это позволяла:

Если клюв — чирикай,
Если пасть — рычи…

Иногда бывает, что рядом стоящие слова сливаются между собой так, что начинают восприниматься совсем иначе. Подобные непредсказуемые сочетания известный литератор А. Квятковский назвал сдвигом. В своем «Поэтическом словаре» он приводит несколько замечательных примеров (обнаруженных, кстати, не у графоманов, а признанных классиков):

Слыхали ль вы (львы) за рощей глас ночной
Певца любви, певца своей печали?
А. Пушкин

В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом (с винцом) в груди лежал недвижим я.
М. Лермонтов

Шуми, шуми волнами, Рона, (волна Мирона)
И жатвы орошай.
К. Батюшков

Ну и самый смешной:

Утек, подлец! Ужо постой, (У, жопа, стой)
Расправлюсь завтра я с тобой.
А. Блок

Впрочем, некоторые остряки расслышали матерное слово и во фразе Цветаевой «…и бальным порошком», но в данном случае — это больше их проблема.

Не стоит забывать также, что неправильное восприятие может быть вызвано и характерными для поэзии паузами, которые далеко не всегда совпадают с синтаксисом. Хрестоматийным примером, который приводил Маршак, является строчка Плещеева: «И, смеясь, рукою дряхлой гладит он…». Несмотря на запятую, ритмическая пауза делит строчку так, что мы слышим: «Смеясь рукою…».

Для того, чтобы не «смеяться рукою» и не «лежать с винцом в груди», написанное стихотворение надо обязательно прочитать вслух, прежде чем показывать широкой публике. А еще лучше — постоянно скандировать строчки еще в процессе написания. Повторяю — скандировать вслух, а не у себя в голове. Поэзия всё-таки должна восприниматься ушами.

Что касается чтения стихов на публике, то главное — избежать монотонности и заунывности. Читать нужно выразительно, но без фанатизма, не стараясь произвести каждой строчкой эмоциональный шок. Акцентируйте только важные места. Слова произносите внятно. Не торопитесь, делайте паузы, чтобы слушатель успевал воспринять сказанное.

Когда-то в советские времена Андрей Вознесенский шокировал слушателей в зале, громко скандируя:

Уберите Ленина…

И, выдержав нужную паузу перед оцепеневшей от «антисоветчины» публикой, добавлял тише:

…с денег.

Продолжение следует…