Лавровый лист, Аполлон, Купидон. Как они связаны?

Зевс оскорблен! Его ярость безгранична: он превращает Ликаона в волка, но на этом не успокаивается. Он решает утопить всех людей, вызывает потоп, в котором гибнет все живое.

Уцелели только муж и жена — Пирра и Девкалион. Они восстанавливают человечество, разбрасывая камни: из камней Девкалиона появляются мужчины, из камней Пирры — женщины. После этого Земля начала возвращаться к жизни.

Так, лишь потоп миновал, и земля, покрытая тиной,
435 Зноем небесных лучей насквозь глубоко прогрелась,
Множество всяких пород создала — отчасти вернула
Прежние виды она

В результате потопа какая-то живность исчезла совсем и — как бы невзначай — Земля непреднамеренно родила нечто новое:

…сотворила и новые виды,
И не хотела, но все ж, о огромный Пифон, породила
Также тебя…

Размер чудища — с гору! Убить его — далеко не простая задача — удалось Аполлону:

… он ранее это оружье
Против лишь ланей одних направлял да коз быстроногих, —

То была мелкая добыча, а на Пифона понадобилась тысяча стрел!

Какая необходимость была убивать пифона — неясно, возможно, он ел всех без разбора. В память о своем подвиге Аполлон учреждает Пифийские игры, победитель получал венок из дубовых листьев (в тот момент еще не было лавра, лавр появится чуточку позднее).

Аполлон, хоть он и божество, как простой смертный, очень доволен, можно сказать, горд своей победой. И тут он видит порхающего Купидона: пухленький малыш, маленькие крылышки, маленький лук, маленькие стрелы. Ну, что какой-то пупсик перед героем? И Аполлон с высоты своего величия говорит ему:

«Что тебе, резвый шалун, с могучим оружием делать?» —
«Будь же доволен и тем, что какие-то нежные страсти
Может твой факел разжечь»…

Другими словами, тебе по силам только игрушечный лук. Ну, можешь ты зажечь в ком-то страсть, но убить чудище — оставь это мне! Купидона эти речи задели, он решил наказать гордеца:

Сын же Венерин ему: «Пусть лук твой все поражает,
Мой же тебя да пронзит!»

Между прочим, в колчане Купидона было два сорта стрел: одни вызывали любовь, другие — отвращение (назовем их условно «любовная» и «отвратная»).

Последствия этого безобидного спора были не очень хорошие, если не сказать — плохие: стрела Купидона любовная попала в Аполлона — и тот влюбился в нимфу Дафну, а отвратная была пущена в Дафну — и она возненавидела Аполлона.

470 Та, что внушает, с крючком, — сверкает концом она острым;
Та, что гонит, — тупа, и свинец у нее под тростинкой,
Эту он в нимфу вонзил, в Пенееву дочь; а другою,
Ранив до мозга костей, уязвил Аполлона, и тотчас
Он полюбил, а она избегает возлюбленной зваться.

В своем полотне Рубенс изобразил летящего Купидона с нацеленным на Аполлона луком в момент победы над Пифоном (лук Аполлона почему-то развернут от Пифона).

Замысел художника остался скрытым от потомков, никто не выдвинул никаких гипотез по поводу такой интерпретации древнегреческого мифа. Может быть, Рубенс своей картиной хотел показать, что, даже если ты бог (божественность на обеих картинах обозначена свечением вокруг головы Аполлона), не надо обижать маленьких презрением, это может привести к неприятностям.

Дафна не поддалась на увещевания Аполлона, она пыталась убежать от него. И когда Аполлон догнал и коснулся ее, она обратилась в дерево — в лавр.

Все могло сложиться по-другому, если бы Дафна сдалась: не было бы дерева под названием «благородный лавр», не было бы у служителей кухонной плиты всенепременной приправы — лаврового листа.

Кстати, есть предположение, что название лаврового листа в иврите — «листья Дафны» — корнями уходит в древнегреческий миф.