…9 мая 1992 года был очень солнечным во Львове. В этот день я вместе со своими сыновьями (одному из них шел седьмой, другому пятый год) купил букет цветов и отправился на знаменитый Львовский Холм Славы, где похоронены отважные советские воины, павшие во время проведения Львовско-Сандомирской наступательной операции летом и осенью 1944 года.
Мои львовские знакомые, узнав о том, что я собираюсь возложить цветы на мемориале, пожимали плечами: 9 мая — тот день во Львове, когда можно ожидать любых провокаций. Собственно говоря, на Холме Славы собрались в основном ветераны, чьи парадные мундиры украшали боевые награды, молодежи практически не было.
Мы подошли с сыновьями к скромной табличке, на которой прочитали: «Дважды Герой Советского Союза гвардии капитан
— Папа, а кем был этот дядя? — спросил младший.
— Летчиком, — ответил я, — и очень хорошим человеком…
Мы положили на белую мраморную плиту алые гвоздики…
А дальше я, сколько знал, рассказывал о любимце всего покрышкинского полка, улыбчивом и отважном Саше Клубове. О том, как с его юбилейным, 50-м, сбитым самолетом поздравлял его тезка Александр Покрышкин. Который как-то заметил на встрече с летчиками полка много лет после Победы: «Если бы Сашка не погиб так нелепо, он бы наверняка сбил гораздо больше самолетов, чем я…»
Ах, как непросто начиналась его жизнь. Федор Кубов, его отец, матрос с той самой героической «Авроры», десятки раз смерти в глаза смотрел, прошел через ад Гражданской войны, был ранен. Вернулся в родную деревню Еруново, что на Вологодчине, чтобы растить с женою сына и строить новую жизнь. А смерть подкралась поздней осенней ночью с кулацким обрезом в руках. Вышибли дулом тонкую створку окна и пальнули в то место, где на кровати спал Федор.
Сашку воспитывала Советская власть. Он был очень хрупкий, тоненький, как бы сказали сегодня, ни грамма лишнего веса, да и откуда тому взяться, если был постоянный голод? В 16-летнем возрасте, в1934 году уехал в Ленинград, поступил в школу ФЗУ при заводе «Большевик». Некоторое время работал токарем в инструментальном цехе этого завода, а с 1936 года — на Ленинградском карбюраторном заводе. А в 1939-м Клубов стал курсантом авиационного училища. С первых дней Великой Отечественной — на фронте.
Сведения, которые есть о Клубове, на разных сайтах разнятся. Я же буду ориентироваться по своему блокноту, куда фиксировал записи из полкового музея. Так что в датах могут быть кое-какие расхождения. В датах, а не в подвигах!
Саша встретился с Покрышкиным в августе 1942 года. Вот как вспоминал о нем в своей книге Александр Иванович:
«Я так любил его, он был беззаветно предан авиации, дружбе, умный и прямой в суждениях, горячий в спорах и тонкий в опасном деле войны».
«Тонкий в опасном деле войны» — лучше и не скажешь. И в подтверждение небольшой фронтовой эпизод.
…Четверка истребителей, ведомая Героем Советского Союза капитаном Александром Клубовым, встретила около 40 фашистских бомбардировщиков «Юнкерс-88», сопровождаемых несколькими «мессерами». Вчетвером биться с полусотней фашистских машин выглядело полным безумием. Во всяком случае, так посчитали сами гитлеровцы.
Клубов сделал вид, что уходит без боя. Он пропустил несколько «юнкерсов», а потом резко сманеврировав, обрушился на бомбардировщики. Пока «мессеры» разобрались, что к чему, командир звена завалил два бомбардировщика, а еще два сбила вторая пара звена.
Тут и подошли Ме-110. Пока они оценивали обстановку, Клубов снова совершил нечто абсурдное с точки зрения противника. Он резко набрал высоту и встретил «мессеры» лоб в лоб. За две минуты боя еще два «мессера» запылали после точных выстрелов Клубова. И тут, наконец, фашисты осознали, с кем имеют дело. Сразу квартет истребителей навалился на клубовскую машину, пользуясь тем, что его ведомый подотстал.
Конечно, пришлось туго. Особенно тогда, когда очередью из крупнокалиберного пулемета в упор на куски разнесло бронестекло. Осколки стекла глубоко впились в лоб и щеки отважного пилота. Но Саша не отвернул, развалил все-таки еще одного фашистского истребителя, и только убедившись, что гитлеровцы драпанули во все лопатки, увел группу на свой аэродром…
Самолет требовал капитального ремонта. Его делали второпях, тем более, Клубов сам спешил. Он едва успел дождаться, пока все более-менее «подгонят». Он поднялся в воздух, чтобы облетать свой истребитель. Внезапно отказал двигатель. В принципе, у Саши был шанс — оставалось только покинуть самолет. Но малоуправляемый истребитель сваливался в аккурат на головы наших пехотинцев, и Клубов не успокоился, пока не вывел машину в безлюдное место. Прыгать было поздно…
И еще об одном летчике из покрышкинского полка хотелось рассказать особо. Это Владимир Бобров. Его имя, кажется, не занесено в книгу рекордов Гиннесса, хотя ему там самое место.
- В годы войны Владимир Иванович воспитал 31 (!) Героя Советского Союза. В воздушных боях он лично сбил 43 самолета и еще 24 — в группе! (я переписал это из боевых сводок полка, в некоторых источниках эти данные сильно занижены).
Но мы больше знаем о ведомом Владимира Ивановича — летчике Михаиле Девятаеве. Том самом, что в феврале 1945 года, в концлагере Заксенхаузене вместе с группой заключенных совершил дерзкий побег на немецком самолете «Хейнкель-111». Самолет принадлежал коменданту лагеря, в кабине пилота было поставлено новое, экспериментальное оборудование…
Еще меньше мы знали о том, что Владимир Бобров на куски развалил фашистский истребитель, который минутами раньше подбил самолет Михаила Девятаева. Михаил выпрыгнул с парашютом и попал в плен…
А ведь в биографии Боброва была еще и Испания, где он сбил 4 самолета лично и 13 в группе…
И вот этому человеку отказались присвоить звание Героя Советского Союза! Хотя к этому званию Бобров и был представлен 11 августа 1944 года. Справедливость восторжествовала лишь 20 марта 1991 года, через 21 год после смерти отважного летчика. Но разве от этого его подвиг становится менее значимым…
А теперь коротко перепишу тех летчиков, которыми по праву гордится покрышкинский полк.
- Это три Дважды Героя Советского Союза: Александр Федорович Клубов, Дмитрий Борисович Глинка, Григорий Андреевич Речкалов.
- Это Герои Советского Союза
И. И. Бабак ,В. Е. Бондаренко ,Г. Г. Голубев ,Б. Б. Глинка ,П. И. Гучек ,Н. М. Искрин ,Н. В. Исаев ,В. П. Карпович ,П. П. Крюков ,А. Е. Лавицкий ,С. И. Лукьянов ,К. Е. Селиверстов ,Н. Д. Старчиков ,К. В. Сухов ,Н. Л. Трофимов ,А. И. Труд ,В. Д. Фигичев ,А. В. Федоров ,В. И. Фадеев ,В. М. Шевчук .
Это далеко не полный список…
Жаль, не успел рассказать о Вадиме Фалееве, который только за два месяца в небе над Кубанью сбил 19 самолетов врага и погиб 5 мая 1943 года. И о братьях Дмитрии и Борисе Глинках, отправивших на «тот свет» 99 асов Геринга на двоих!
А всего покрышкинцами произведен 13 681 боевой вылет, сбито 618 самолетов противника. Сколько это будет авиационных дивизий?
Однажды Шандор Петефи написал такие строки:
Блаженны те, кому дано
В короткой этой жизни
Любить подруг и пить вино,
А жизнь отдать — Отчизне!
Разве к этому можно что-то добавить?
Александр Клубов погиб не так, как написано в статье: 1 ноября 1944 года на одном из прифронтовых аэродромов Турне (Польша), приземляясь после тренировочного полёта на новейшем истребителе Ла-7 . Из-за бокового ветра его истребитель отклонился в сторону и выкатился за пределы полосы; колесо шасси попало в размытую дождём канаву, и самолёт скапотировал. При перевороте на спину истребитель левым бортом придавил голову пилота.
0 Ответить
Настоящий героизм не забывается. Когда Клаус сказал Татьяне, как погиб его отец, она тотчас с восторгом воскликнула: "Так ты сын Гамилькара Барки!", в то время как Клаус и не представлял, сколько значит это имя для пилотов - о том, кто был его отец, знали все соседи и бывалые старики-пилоты, и никто в общем-то не ахал по этому поводу. И когда Михаил увидел в руке Клауса мэскот с ваншипа своего брата, то не отпустил его, пока не узнал всё о последних минутах Ральфа. А мэскот, сохранённый Клаусом, впоследствии укрепили на памятнике пилотам-героям, поставленном на высокой скале над морем.
Оценка статьи: 5
0 Ответить