• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Юрий Москаленко Грандмастер

Кого Максим Горький вывел в «Жизни Клима Самгина» как «толстого поэта»?

Сегодняшний выпуск «Антологии отечественной поэзии» будет посвящен поэту, у которого была очень трудная и в чем-то мистическая судьба. Он прожил столько же лет, сколько наш великий гений — Александр Сергеевич Пушкин. Но остался в истории практически только одной песней. Да и то она долгие годы считалась народной, и авторство было восстановлено много лет спустя после ее написания.

Этого молодого человека звали тоже Александр, родился он 13 марта 1883 года, 125 лет назад, в Коломне. Жизнь не оставила нам очень много подробностей о его родителях, но если совершенно точно известно, что его отца звали Степан Рославлев, то имя матери мне отыскать не удалось.

С самого детства судьба не баловала будущего поэта (впрочем, как и его великий тезка, он писал еще и прозу). Достаточно сказать, что в четвертом классе Сашу с треском выгнали из Коломенской гимназии с вердиктом: «за неспособность». Отец не вынес такого позора и отравился. Мама, оставшись без мужа, сошла с ума, была помещена в психиатрическую больницу и в тот же год умерла…

Родителей заменила улица

Так, в течение считанных месяцев, Саша остался круглым сиротой. Воспитывала его улица, кормился он тоже с того, что зарабатывал тут же. Как ни парадоксально звучит, но работу Саша нашел в Коломенской земской управе, да еще и писарем. Проработав чуть меньше года, он решает перебираться в Москву.

В столице его никто не ждет. Он прибивается к шайке таких же как он беспризорников, часто ночует под открытым небом, зимой — в ночлежках, среди своей братии слывет философом и мечтателем, что не мешает ему торговать на базаре спичками и «билетиками счастья». Это когда человек разворачивает бумажку и узнает, что уготовила ему судьба…

Друзья ему советуют обратиться в какую-то из газет, чтобы пристроить свои стихи, которые у Саши копятся день ото дня. Когда ему исполнилось 18, он решился, и вскоре в газете появляется первое стихотворение молодого поэта — «Шарманщик»

…Зачем с тобой, смутьянка,
Связался невзначай?
Играй, играй, шарманка,
Живого отпевай…;

Стихи босяка и бродяги показались литераторам свежими, незамыленными, вот почему его довольно охотно публикуют. Он был белой вороной в среде поэтов-дворян, и уже этим вызывал живой интерес к себе. В короткое время он становится узнаваемым. Его близкими знакомыми становятся Леонид Андреев, Александр Бунин, несколько раз на литературных вечерах он общается с Антоном Чеховым и Максимом Горьким.

Последнего так вдохновляет поэт из низов, что он выводит его в образе «толстого поэта» в своем романе «Жизнь Клима Самгина» и даже несколько раз цитирует его стихи…

На первый поэтический сборник Рославлева откликнулся Николай Гумилев, похвалив выразителя мнения большинства Чуковского, который не скрыл правду о поэзии Рославлева: она так же ненадежна, как и мнение опьяненной своими победами толпы…

В 1907 году, 24-летний Александр договорился с редакцией журнала «Пробуждение» о том, что пришлет свои «Новогодние стихи».

Над конями да над быстрыми
Месяц птицею летит,
И серебряными искрами
Поле ровное блестит.

Веселей, мои бубенчики,
Заливные голоса!
Ой ты, удаль молодецкая,
Ой ты, девичья краса!

Гривы инеем кудрявятся,
Порошит снежком лицо.
Выходи встречать, красавица,
Мила друга на крыльцо.

Ляг, дороженька, удалая,
Через весь-то белый свет.
Ты завейся, вьюга шалая,
Замети за нами след.

Нас свела не речь окольная,
Бабий нюх да бабий глаз:
Наша сваха — воля вольная,
Повенчает месяц нас.

Глянут в сердце очи ясные —
Закружится голова.
С милой жизнь что солнце красное,
А без милой трын-трава.

Словно чуют — разъярилися
Кони — соколы мои.
В жарком сердце реки вскрылися
И запели соловьи.

Веселей, дружней, бубенчики,
Заливные голоса!
Ой ты, удаль молодецкая,
Ой ты, девичья краса!

Стихи очень понравились читателям, но судьба иной раз играет с поэтами злую шутку. Музыку к этим словам написала спустя 20 с лишним лет уральская школьница Елизавета Горина, причем первая строчка стихотворения «потеряла» коней и звучала так:

Над полями, да над чистыми
Месяц птицею летит,
И серебряными искрами
Поле ровное блестит!

Его не лягал разве только ленивый

Но вернемся к началу века. Ставшего неожиданно знаменитым Рославлева охотно печатали, ему удалось выпустить 14 поэтических сборника. Но тон Николая Гумилева резко меняется. Если раньше он только присматривался к собрату по перу, то спустя три-четыре года, не оставляет на его поэзии камня на камне.

«Александр Рославлев давно перестал считаться в рядах поэтов. Лет шесть-семь тому назад на него возлагались кое-какие надежды, думали, что, пройдя период ученичества, он найдёт себя. Но вскоре выяснилось, что, это ученичество было только грубое и бестолковое захватывание чужих приёмов, тем, мыслей, переживаний. Так же обстоит дело и теперь. Новые книги Александра Рославлева, не имея свежести начала, пугают своей „поэзиеподобностью“. „Цевница“ отличается только тем, что в ней больше плохих стихотворений».

Но подобные оценки нисколько не смущали Александра Степановича. Он продолжает считать себя поэтом, хотя с грустью замечает, что в газетах появляется все больше и больше пародий на его стихи. Но, конечно, очень язвительного Александра Иванова, как полвека спустя, в тогдашней литературе не было…

Например, написал Рославлев такие строки своему учителю, коим считал Валерия Брюсова:

Учитель, в сердце откровенье
Стрелою огненной впилось…

А пародист С. Горный, который с особым вниманием отслеживал сборники Александра, тут же превратил это в другие две строки:

На мне следы своих ударов
Оставил брюсовский каблук…

Не знаю, за что уж взъелся Горный на Рославлева, но Брюсова он ему еще долго забыть не мог.

Иные краски зарябили…
На окнах, в лужах свет дрожит.
Гудя, снуют автомобили,
И звонок мерный стук копыт

Это из стихотворения А. Рославлева «Весна». А вот пародия С. Горного.

И в четком воздухе повисли
Твои гудки, автомобиль…
«На башне» брюсовские мысли
Уткнули в небо острый шпиль…

Остается пояснить, что «В башне» назывался сборник, выпущенный Рославлевым в год написания своего знаменитого стихотворения…

В революцию окунулся с головой

«Толстый поэт» с жаром воспринял весть о победе пролетариата в социалистической революции. Практически сразу он принимает предложение Анатолия Васильевича Луначарского прийти на работу в народный комиссариат просвещения. И хотя до высот Демьяна Бедного Рославлеву было не подняться, но свой вклад в дело агитации за Советскую власть и развенчание «старого мира», он внес. Особенно после того, как в 1919 году вступил в партию большевиков. В качестве корреспондента центральных газет Рославлев отправляется на фронты гражданской войны. Ярко и взволнованно рассказывает в очерках и корреспонденциях о положении в Красной Армии, о боях с белогвардейцами.

Впрочем, мы так и не узнаем никогда, смог бы Рославлев замахнуться на славу «Вильяма нашего Шекспира» или хотя бы живость и правдивость Исаака Бебеля или Артема Веселого. В 1920 году Александр оказывается на Кубани, в Новороссийске. Он стал одним из организаторов Новороссийского театра политической сатиры и написал для него сатирическую пьесу «Царь Обалдуй». Вот только насладиться сладким бременем славы, увы, не смог.

Осенью 1920 года Рославлева перевели в освобожденный Екатеринодар (Краснодар). Едва приехав, он умудрился подхватить тиф. 10 ноября того же года поэта, писателя и драматурга не стало…

И только через 8 лет, в 1928 году Елизавета Горина вдохнула новую жизнь в песню «Над полями да над чистыми». По-моему в советские годы не было бы дня, чтобы эту песню не передавали по радио или телевидению. Был бы жив Рославлев, он бы, несомненно, утешился…

Статья опубликована в выпуске 10.10.2008
Обновлено 22.07.2020

Комментарии (1):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети: