• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Марк Блау Грандмастер

«Хождение по мукам». О чем проговаривается название?

Во втором издании Большой Советской энциклопедии Алексею Николаевичу Толстому (1883−1945) и статья посвящена большая. В ней щепетильно перечислены все звания и награды, дающие право «красному графу» быть зачисленным в пантеон советской литературы.

При чтении подобных панегириков, возникает впечатление, будто ты присутствуешь на похоронах. Под плачущую музыку несут на черно-красных подушечках награды усопшего. Сам покойник движется следом, положенный в лакированный гробик, навсегда успокоенный и, следовательно, готовый к канонизации. То есть к препарированию.

Но Алексей Николаевич Толстой, при всем том высшем пилотаже приспособленчества, который он показал при жизни, в лакированный гробик «выдающегося советского писателя» влазил с трудом. И не потому только, что был телом могуч. Его ведь еще и талантом писательским природа одарила в полной мере. Особых доказательств для этого не требуется. Как говорил некий отставной регент из знаменитого романа М. А. Булгакова, «…возьмите вы любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете дело с писателем».

Попросту говоря, книги А. Н. Толстого читать интересно, в отличие от творений большинства «совписов». Как говорится, талант не пропьешь. И полностью не продашь тоже. Даже если сам продашься с потрохами.

Одна из увесистых наград, полученных А. Н. Толстым — Сталинская премия первой степени в 1943 году за трилогию «Хождение по мукам». По тем временам высшая оценка преданности литератора официальным советским идеологическим канонам. И лично тому, кто эту премию выдавал.

Нынешнему вдумчивому, хотя и не слишком образованному, читателю название трилогии А. Н. Толстого покажется странным. Что это за хождение такое, и по каким мукам? Но современникам писателя особого объяснения не требовалось.

Сто лет назад любой образованный человек в России знал о «Хождении Богородицы по мукам», известном произведении русской духовной литературы XII века. Произведение это было апокрифическим, то есть в церковный канон не вошедшим, но несмотря на это, почитаемым и любимым. К тому же, «Хождение…» было произведением чисто русским. В других христианских странах этот апокриф не известен. Потому перевод заглавия трилогии А. Н. Толстого на западные языки представлял проблему для переводчиков. Для европейского читателя такого библейского сказания попросту не существует.

О чем же рассказывает эта легенда? Богородица просит архангела Михаила показать ей, как мучаются в аду души грешников. Архангел исполняет ее волю, демонстрирует картину адских мучений и объясняет, кто из грешников за что наказан. Богородица обращается к своему сыну и молит об облегчении участи несчастных. Вняв молитвам Матери, Господь отменяет мучения в аду ежегодно на пятьдесят дней: от Пасхи до Троицы.

Известный факт из биографии А. Н. Толстого: Октябрьскую революцию он не принял и в 1919 году эмигрировал из Одессы через Константинополь в Париж. В 1920 году русский писатель-эмигрант пишет, а в 1922 году публикует роман, в котором пытается разобраться, что же произошло с ним и со многими другими беглецами из охваченной бунтом России. Вот этому-то роману название «Хождение по мукам» подходило идеально. Для автора, так же, как и для первых читателей, изгнанных с родной земли происшедшими событиями, эти события — ад, в котором им всем, грешникам, воздалось по заслугам. За грехи в прежней, еще довоенной и дореволюционной жизни. И надежда на избавление — только Бог и сострадательная дева Мария.

Впрочем, на Бога надейся, да сам не плошай. Автор романа решил выбраться из ада при помощи собственных сил и собственного таланта. В 1923 году А. Н. Толстой возвращается в Советский Союз в качестве «красного графа» и включается в литературный процесс на вновь обретенной Родине. А дальше все идет в соответствии с грубоватым анекдотом о том, что девушку «танцует» тот, кто ее кормит.

А. Н. Толстой изрядно перерабатывает написанный роман и разворачивает его в идеологически правильную сторону. Роман стал называться «Сестры». Его дополняют еще две книги, «Восемнадцатый год» (1927−1928) и «Хмурое утро» (1940−1941), написанные уже в полном соответствии с «Кратким курсом истории ВКП (б)». «Хождение по мукам» теперь становится названием всей трилогии. И плоховато соответствует общему оптимистическому пафосу творения, которое завершается не в Париже, а в Москве, в Большом театре. Герои слушают здесь не «Чио-Чио-Сан» какую-нибудь легкомысленную, а доклад об электрификации России. Хождения закончены, и муки тоже закончены. Мы еще увидим небо в алмазах! Не на пятьдесят дней, а навсегда. И при чем тут Спаситель небесный? Все в руке Спасителя, сидящего в Кремле!

Пожалуй, немереным талантом писателя-обманщика надо было обладать, чтобы в то время уверить в этом и себя, и читателей. Впрочем, читатель у А. Н. Толстого был уже другой, доверчивый и не шибко грамотный. Который вряд ли догадывался о смысле, вложенном в достаточно странное название. Что им, комсомольцам, Богородица?

Писатель об этом прекрасно знал. Вероятно, потому и сохранил не вполне «политграмотное» название трилогии, не сменил его на что-нибудь типа: «Светлый путь». Встретившись в 1937 году с одним из приятелей, оставшихся в Париже, художником Ю. П. Анненковым, Алексей Николаевич вполне откровенно признался: «Я иногда чувствую, что испытал на нашей дорогой родине какую-то психологическую или, скорее, патологическую деформацию. Но знаешь ли ты, что люди, родившиеся там в 1917 году, в год знаменитого Октября, и которым теперь исполнилось двадцать лет, для них это отнюдь не „деформация“, а самая естественная „формация“: советская формация…»

Впрочем, девушка, которую «танцуют» за ужин в ресторане, совсем не обязана безоглядно восхищаться умом и прочими качествами кавалера. Напротив, чем циничнее она будет подыгрывать своему партнеру, тем лучше справится со своими обязанностями. И здесь А. Н. Толстой впал в главный грех советской, да и русской тоже, интеллигенции: покусывал руку дающую.

«Я циник, — откровенничал он в той же беседе с Ю. П. Анненковым, — мне на все наплевать! Я — простой смертный, который хочет жить, хорошо жить, и все тут. Мое литературное творчество? Мне и на него наплевать! Нужно писать пропагандные пьесы? Черт с ним, я и их напишу! Но только это не так легко, как можно подумать… Я уже вижу передо мной всех Иванов Грозных и прочих Распутиных реабилитированными, ставшими марксистами и прославленными. Мне наплевать! Эта гимнастика меня даже забавляет! Приходится, действительно, быть акробатом…»

После смерти М. Горького Алексей Толстой занял место первого советского писателя. Первого не по должности и не по таланту, как ему бы хотелось думать. В той же беседе с Ю. П. Анненковым он беспечно выболтал главный секрет своей советской славы. «Кувыркаются» все советские литераторы, а вот граф среди них — только он один.

Похоже, что именно на примере графа А. Н. Толстого товарищ Сталин более или менее точно определил цену, которую следует платить деятелям искусств. Отдельная плата назначалась за лояльность, за послушание, за умелое, верткое перо. И получалось, честно говоря, не так уже дорого. За прошлое дворянство тоже следовала приплата. Единовременная, но пожизненная. Как за потерю девственности.

Статья опубликована в выпуске 23.06.2010
Обновлено 22.07.2020

Комментарии (5):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • "Марк! Ты не прав!"

    Чохом обвиняя всех совписов в приспособленчестве и угодничестве. Было немало и критики и искренних попыток "сделать жизнь" лучше. Пьесы и стихи В.Маяковского,М.Булгаков - список можете продолжить по вкусу.Совлитнаследие и сейчас не поблекло - знай перечитывай,проникайся и по части лирики и пр. интересам. А вот совр.литреалии удрЮчают "по полной программе". Не стало ни литкумиров,ни "властителей дум",если ,конечно, не считать Д.Горчева и Артёмку Лебедева. Вы исправно держите нос по ветру,также как те в своё время,которых Вы тут развенчиваете.Вам не хватает отстранённой объективности,разговора "по факту",конкретных примеров. "За державу (сов. литературы) обидно!"

    • Марк Блау Марк Блау Грандмастер 23 июня 2010 в 10:47 отредактирован 23 июня 2010 в 10:48 Сообщить модератору
      Сергей, я прав!

      В том-то и дело, что названные Вами навскидку Маяковский и Булгаков очень явно искали себе высокого покровителя. Так же как и все советские писатели. Одним повезло больше (как А.Н.Толстому), другим - меньше (как И.Бабелю), но в 1920-1930-е году, действительно, шел отбор в "советские литераторы" и это, действительно было похоже на торг: "А за барское происхождение мы тебе прибавим!" - "А я вот еще по-французски знаю!" - "Тоже хорошо. Но лучше бы ты был знаком с Пабло Пикассо. Знаешь такого?" - "Нет" - "Тогда возьмем Эренбурга".
      При этом первоначальных талантов тех, кто попал в "совписы" я не отвергаю. "Города и годы" К.Федина - замечательная книга. И "Разгром" - в некотором смысле новаторская. И по материалу (Дальний Восток) и по его подаче (наши не победили)
      А.Н.Толстой, как раз и на "барских хлебах" не позволял себе лени и писательства левой ногой.

      • "Но я всегда скажу...

        Марк Блау, ...что Вы несправедливо поступили!". Частично(как бы сквозь зубы) Вы согласились. Но ещё надо помнить,что дорогА ложка к обеду. Все эти "приспособленцы" помогали людЯм выжить в кромешной круговерти событий. Возьмите обласканного самим Сталиным К.Симонова,его "Жди меня" и пр. О сборнике его лирики вождь величественно пошутил,что издать его надо в 2-х экземплярах: для К. Симонова и В.Серовой. Какое "приспособленчество" Вы можете найти,напр., в "Ужасающей фамильярности" В.М.? Или в строчках "Небось не напишут мой портрет//Не тут полнапрасну кисти//Ведь тоже лицо как-будто!//Ан нет! Пишут,кто поцекистей!". Вы и иже с Вами так усердствуете в несправедливых наездах на прошлое,что потеряли созидательное начало.Поэтому литнебосвод такой унылый,без блёсток и это,похоже,теперь "всерьёз и на долго". Даже пострадавшие от властей не имели такой злобной ненависти к ней. В. Боков. "Моё сибирское сиденье//Не совершило убиенье//Моей души,моих стихов//За проволокой месяц ясный//Не говорил мне:"Ты несчастный//Но говорил мне:"Будь здоров".Читать дальше тож интересно,ведь Вы же профи по-видимому.

  • Можно считать, что оба правы - автор и первый комментатор. Непростая это тема - советское писательство, как непростой была судьба почти каждого из творческих людей того времени, находился человек под покровительством или в опале.
    Своей пятеркой я оцениваю не только очень собственное мнение ( и эрудицию - тоже) Марка Блау, но и его стремление и умение отстаивать свою позицию.

    Оценка статьи: 5

  • Марк Блау, согласна с вами. Мне всегда нравились, своей искренностью, две первые части романа, а последнюю я даже не помню. В самом деле, я согласна и стем, что жизнь советского литератора была нелегка -- но когда поэту было легко в жизни? Спасибо за статью!

    Оценка статьи: 5