• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Сергей Курий Грандмастер

Почему Станислав Лем недолюбливал фантастику? Ко Дню рождения писателя

Для большинства людей Станислав Лем так и остался фантастом, прежде всего автором «Соляриса», окончательно канонизированного в среде интеллигенции экранизацией А. Тарковского. Но я считаю в какой-то степени своим долгом отдать дань великому поляку именно как мыслителю.

Из интервью со С. Лемом, 2004:
«- Одна немецкая энциклопедия называет Вас философом. Вы философ? Что Вы скажете по поводу присутствия философии в Ваших романах?
 — Я полагаю, стоит искать глубинный смысл в художественных произведениях, хотя я вполне осознаю высокую степень риска и неизбежность упрощений, ошибок и неумышленного абсурда, возникающих при таком подходе. Причина моих беспокойств, разочарований и замешательства, до сих пор не угасших, заключается в том факте, что многие считают философствование скучным и праздным занятием. Ведь для того, чтобы увлечься философией, надо быть очарованным ей, научиться извлекать личную пользу из этого занятия. Тяга к философствованиям должна быть кипучей страстью. Те, кому это чувство не знакомо, разумеется, разочаруются в некоторых моих книгах»
.

На самом деле философия Лема притягательна в первую очередь тем, что наряду с мыслителем в нем жил Художник. Многогранность интересов писателя вкупе с искрометным язвительным юмором сразу выделяла его произведения из скучных философских трактатов. Не обольщайтесь, книги Лема — далеко не легкое чтиво, но чертовски занимательное!

В попытке классифицировать творчество польского писателя было немало поломано копий и перьев — уж слишком не укладывалось оно в «прокрустово ложе» направлений и жанров. Одно лишь можно утверждать с уверенностью — писателю всегда было чрезвычайно тесно в жанре научно-фантастической литературы. Мало того — Лем этот жанр в массе своей терпеть не мог, и потратил несколько лет, пытаясь призвать фантастов к ответственности.

Усилия оказались бесплодны: Лем только разозлил производителей беллетристики. Поэтому и в Американском Сообществе Научных Фантастов (куда его приняли в 1973 г. и, наверное, считали, что оказывают этим большую честь) он задержался недолго. Поводом для изгнания из сообщества послужила статья «Science fiction: безнадежный случай с исключениями, в которой Лем назвал американскую фантастику на 99% обычной «макулатурой», далекой как от науки, так и от настоящей литературы. Лем не остался одинок: в знак протеста сообщество покинули также Урсула Ле Гуин и Майкл Муркок.

Забавно, что «исключением» в своей статье Лем назвал фантаста Филипа Дика, чье творчество ценил даже несмотря на то, что Дик писал параноидальные письма в ФБР, в которых доказывал, что Лема в действительности не существует. Мол, на самом деле под вывеской «Лем» творит целый коллектив. Иначе как можно производить на свет такую массу разной и качественной литературы?

Бесплодная «борьба за качество» и разочарование в научной фантастике (здесь и далее — научной фантастике) имели для Лема и более существенные последствия — он постепенно охладел к этому жанру, и после 1960-х годов обращался к нему все реже и реже. А его опасения целиком оправдались. Фантастика так и осталась своеобразным самовлюбленным литературным «гетто», окончательно приросла к телу массовой культуры, а исключений из этого правила как было мало, так и осталось.

Еще одна причина, которая заставила Лема покинуть фантастику, заключалась в специфике его творчества. Выше уже писалось, что книги Лема невозможно подвести под общий знаменатель, но я все же попытаюсь. Мне кажется, все его творчество — от чисто фантастического «Непобедимого» до философской футурологии «Сумма технологий» — преследует одну и ту же цель: моделирование самых разнообразных ситуаций, с которыми может столкнуться наша цивилизация, своеобразное конструирование будущего. А художественные произведения были для писателя прежде всего методом непосредственного опробования сухих теорий (все мы прекрасно знаем, как они хороши могут быть на бумаге и как ужасны, убоги или бессильны в своем воплощении).

Вот Лем и пытается представить, что будет с человечеством при том или ином развитии событий, при столкновении с тем или иным открытием, какие подводные камни ждут нас в будущем. Как истинный научный фантаст, он смотрит на человечество не только изнутри, но и со стороны. Поверхностный антропоцентризм чужд Лему изначально. Вспомним хотя бы как на межпланетной конференции по поводу принятия Земли в Космическую лигу наций Ийону Тихому довольно трудно доказать, что человечество является действительно разумной расой. В «Сказках роботов» роботы смотрят на человека (они называют его «бледнотиком»), как на диковинное и очень мерзкое на вид существо. А в «Осмотре на месте» изящно «опыляющие» друг друга инопланетяне приходят в ужас, узнав о способе размножения землян.

С. Лем «Восьмое путешествие Ийона Тихого»:
«- Достойный представитель Тарракании, рекомендуя кандидатуру так называемого Человека разумного, или, чтобы быть более точным, — типичного представителя плотоядных! — одержимца, не упомянул в рекомендации слово „белок“, считая его неприличным. Бесспорно, оно вызывает ассоциации, о которых приличия не позволяют мне распространяться. Правда, наличие даже такого строительного материала не позорит. Не в белке дело, Высокий Совет! …Даже плотоядность не может никому вменяться в вину, поскольку она возникла в ходе естественной эволюции. Но… если уж он должен это делать (выкрики: „Не должен! Пускай шпинат ест!“), если, говорю, должен вследствие трагического наследственного отягощения, то он обязан поглощать свою окровавленную жертву в тревоге, тайком, в норах своих и в самых темных закоулках пещер, терзаемый угрызениями совести, отчаянием и надеждой, что когда-нибудь удастся ему освободиться от бремени этих непрерывных убийств. К сожалению, не так поступает искусственник! Он подло бесчестит останки, колошматит и шпигует, душит и тушит их, забавляясь тем, и лишь потом поглощает их на публичной кормежке, среди прыжков обнаженных самок своего вида, потому что это разжигает его вкус к мертвечине…»

С. Лем «Осмотр на месте»:
Земляне — выродки Природы.
В любви у них имеет вес
То место, где исход находит
Метаболический процесс.
Узнав, где ищут идеал
Сии злосчастные страдальцы,
По всей Вселенной стар и мал
В отчаяньи ломали пальцы".

Но больше всего интересовало писателя, как поведет себя человек или человечество (это не совсем адекватные понятия) при встрече с новым или вовсе Неведомым. Лем, судя по его произведениям, далеко не разделял оптимистическую концепцию Ивана Ефремова о том, что инопланетный разум обязательно должен быть схожим с нами.

Мало того, сам контакт может оказаться вообще невозможным или проявиться в крайне неожиданных (и от этого еще более непонятных) формах. Так в повести «Эдем» (1959) экипаж земного космолета сталкивается с цивилизацией двутелов, на планете которых творится что-то с нашей точки зрения страшное (земляне обнаруживают множество трупов). Но Лем дает понять, что адекватно оценить происходящее невозможно, ибо непонятны ни его причины, ни суть. Конечно, можно пустить в дело «аннигилятор» и восстановить справедливость, в соответствии с нашим пониманием, конечно. Но вся беда в том, что герои повести ничего не понимают, они имеют дело не с людьми и спасение, на поверку, скорее всего окажется очередным злодеянием.

Но двутелы хоть чем-то похожи на нас. А что уж говорить о вроде бы как разумном океане, полностью покрывающем планету Солярис? Этот океан, безусловно, реагирует на вторжение людей, порождая вполне разумные фантомы, но эти фантомы конструируются из людской памяти и опять-таки невозможно понять, что происходит — контакт, проверка или просто безразличное «отражение отражения»?

Но и здесь наблюдается хотя бы что-то похожее на контакт, остается надежда на дальнейшее понимание. Однако в 1964-ом (через три года после «Соляриса») Лем публикует повесть «Непобедимый», где земляне сталкиваются с совершенно безразличным, чуждым и опасным явлением — организованной формой неживой материи — стаями металлической крошки, убивающей все на своем пути. И хотя главному герою удается выжить, он возвращается на корабль со знанием того, что «не всё и не везде существует для нас», и попытки уничтожить такого «врага», отомстить ему за погибших бесполезны и бессмысленны — враг не обладает злой волей и мстить, собственно, некому. Нужно просто оставить планету такой, какая она есть…

Придя к столь пессимистическим выводам, писатель теряет интерес к проблеме Контакта и большую часть внимания начинает уделять путям развития земной цивилизации. Именно Лем, по сути, изобретает термин «футурология», и в своем глобальном труде «Сумма технологий» (1964) впервые тщательно пытается прогнозировать, куда могут завести человечество технологии будущего. Многие прогнозы, сделанные Лемом в его произведениях, ныне уже не кажутся фантастическими. Так, воспринятая массами как откровение идея нашумевшего фильма «Матрица» является на самом деле до предела упрощенным изложением мыслей, высказанных писателем четверть века назад в повести «Футурологический конгресс». Только в «Конгрессе» фантомная реальность создавалась химическими галлюциногенами (вспомним веянья той эпохи — хиппи, ЛСД), а в «Матрице» — компьютерной системой.

Статья опубликована в выпуске 12.09.2010
Обновлено 22.07.2020

Комментарии (23):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • "Футурологический конгресс" мы с девочками прослушали в прошлом году в записи "Модели для сборки". Всю ночь слушали. Последняя часть особенно впечатлила, предыдущие показались даже во многом смешными, а завершение заставило призадуматься.

  • Ну тему матрицы я положим встречал и в рассказе "Счастливец" 63-го года, так что совсем некорректо заявлять что идею нагло слизали у Лема.
    А то что он фантастику недолюбливал чувствуется )) Месяц назад я гостил у родственников, у них был сборник Лема. Ну я и прочитал оттуда несколько рассказов про пилота Пиркса, чтобы узнать что за писатель (имя всё таки известное). В одном из них Пиркс сетует на то какая бредятина нынче царит в фантастике, приводя примеры из беллетристики. По мне так, с тех времён, уровень глупости в популярной фантастике не уменьшился ))
    В детстве читал что то из рассказов про Йохана Тихого, но мне не понравилось. Как правило он брал так какой нибудь предрассудок и доводил его до абсурда (например "на земле не может быть жизни")
    Что понравилось - так это то что он всё таки стремиться придерживаться научной фантастики. Такое редко встретишь. Но глюков по моему и у него немало. Например Пиркс во время патрулирования сходит с ума, смотря часами в космос, ибо смотреть нужно внимательно (зачем, а радары и детекторы на что?). У космических кораблей нет иллюминаторов, так как они слишком ненадёжны (их же всегда ставили). Пиркс развлекается тем, что даёт задания вычислителю перемножить одно число на другое (тяжела жизнь без компьютерных игрушек)
    Но хорошо переданы полёты в космосе, величина пространства и его пустота(жмёшь на полную мощь, день за днём, неделю за неделей - и ничего не меняется). Его подход к будущему достаточно сдержанный - нет ничего таинственного, у сего находится обычно объяснение (обычно - глюк аппаратуры)

    Оценка статьи: 4

    • Тимур Шакиров,

      А кто "Счастливца" написал? Не читал. Интересно.

      Я не писал, что идею "Матрицы" слизали, просто хотел сказать, что она не так нова, как многим кажется.
      А вот к рассказам про Пиркса я почему-то всегда относился без особого восхищения. Я просто давно уже не фанат чисто космической фантастики. Кроме юмористической фантастики и "Соляриса" мне у Лема до сих пор нравятся "Маска" и "Возвращение со Звезд".

      Спасибо за внимание к статье!

  • Лем - философ и социолог, несомненно. Тут мне в журнале "Наука и жизнь" попалось "13-е путешествие Ийона Тихого" - о шибко закидонистых планетах Пинта и Панта, и ещё "Приёмные часы профессора Тарантоги".

    • Денис Леонтьев,

      Я в 1998 году купил наконец-то отличное издание ЭКСМО-пресс (серия "Классика приключений и научной фантастики"). Там по-моему собраны почти все "Дневники" + "Футурологический конгресс".

      В сочетании с изданием 1990 г. "Из воспоминаний Йона Тихого" (где более поздние и серьезные вещи) - это почти весь цикл про знаменитого "звездопроходца".

      Правда, из современных изданий стыдливо исчезло 26-е путешествие с явной политической сатирой в сторону капиталистического лагеря. Там герой сбился с пути и, высадившись в Америке, думал, что попал на чужую планету. Что у нас теперь "капиталистическая самоцензура", или сам писатель запретил?

      читать дальше →

  • Отлично!

  • Хорошая тема, отличный текст!

    Оценка статьи: 5

  • Сергей, спасибо за такой большой, кропотливый и по -настоящему красивый труд.

    Оценка статьи: 5

  • Елена Рыбалко Елена Рыбалко Дебютант 12 сентября 2010 в 12:43 отредактирован 12 сентября 2010 в 14:27 Сообщить модератору
    Неслучайное совпадение

    Неоднократно смотрела "Солярис" Тарковского. Два дня назад достала из книжного шкафа Лема, что бы прочесть. Почувствовала, что это - не просто фантастика, а нечто большее. И вот в Интернете - Ваша статья. Думаю, что произведения Лема - это гораздо больше, чем просто моделирование. Статья познавательная.

  • Спасибо! Лемовскую фантастику и его юмор не всегда понимаю. Но вы подстегнули кое-что ещё прочесть.

    Оценка статьи: 5