Музыка романтизма: какой она была?

Что поразительно: автор этого напечатанного исследования является одновременно и автором журнала «ШколаЖизни.ру». Бывает же такое… Так что если Григорий Ганзбург захочет, он напишет о замечательной девушке — Елизавете Борисовне Кульман (1808−1825 гг., Петербург). А также о песнях на ее стихи, которые сочинил немецкий романтик Роберт Шуман.

А мне придется ограничиться коротким биографическим очерком и обзором фортепианных миниатюр замечательного композитора.

Роберт Александер Шуман родился 8 июня 1810 года (город Цвиккау), младшим ребенком в семье. Отец был книгоиздателем, сын с детства помогал отцу — и тяга к литературе сохранилась у Шумана на всю жизнь. Все его творчество пронизано тесными связями с литературой.

Шуман учился в Лейпцигском университете, но все сильнее увлекался музыкой. Карьера концертирующего пианиста была для него закрыта: желая приобрести феноменальную гибкость пальцев, он сам разработал специальный аппарат (одна из версий). И навсегда повредил правую руку.

Но тут же обнаружился талант к композиции. И Шуман начинает сочинять, целиком посвятив себя музыке.

Шуман, как и Берлиоз, много занимался музыкальной журналистикой. Но он пошел еще дальше, основав собственное издание — «Новый музыкальный журнал». У него была мечта — единение всех передовых художников своего времени в борьбе с теми худшими качествами, которые он видел в современном ему немецком бюргерском обществе: косностью, пошлостью, мещанством, «торгашеством» и так далее.

Романтикам всегда тесно — в обществе, в рамках жанров, но их идеалы нерушимы. Эти идеалы невозможно повергнуть, они уходят только с людьми…

Это то, что сейчас называется «нонкомформизмом». Но это был настоящий нонкомформизм. Тот, ради которого можно пожертвовать очень многим. Вот как охарактеризовал когда-то музыку Шумана Петр Чайковский:

В ней мы находим отголосок тех… глубоких процессов нашей духовной жизни, тех сомнений, отчаяний и порывов к идеалу, которые обуревают сердце современного человека.

Для «своих» Шуман придумывает вымышленное «Давидово братство» («Давидсбунд»). Библейский царь был покровителем музыкантов, и братство должно было противостоять тем самым обывателям, исповедующим «филистерские ценности». Филистеров Шуман буквально «изображал» — например, используя для этой цели мелодию старинного немецкого танца под названием «Дедушкин танец».

Главное для Шумана — пропаганда этического предназначения искусства. Он клеймил косность, ограниченность и затхлость современного ему общества. Шуман обрушивался на «торговцев искусством». А ведь те «торговцы искусством» были, в сущности, сильными профессионалами — просто предпочитающими выставлять напоказ виртуозный блеск в ущерб содержательной стороне. Что бы Шуман сказал сейчас?

И как свойственно каждому идеалисту с пылким, чистым и чутким сердцем, Шуман искренне приветствовал других гениев, которыми так была богата эпоха. Он фактически первым писал в своем журнале о Берлиозе, Шопене, Листе, Брамсе. «Шапки долой, господа, перед вами гений», — это он о Шопене, с которым родился в один год. И в шопеновской музыке он сразу услышал главное: «пушки, прикрытые цветами».

Но это было не только «слово», но и «дело». Вместе с Мендельсоном и Листом были собраны деньги на первый памятник Бетховену. Опять вместе с Мендельсоном была найдена последняя симфония Шуберта, которая была исполнена.

Разлад с действительностью, столь характерный для романтиков, и особенно для Роберта Шумана, не мог не сказаться на душевном здоровье композитора. Были периоды депрессии, случилась попытка самоубийства. Шумана поместили в частную лечебницу, где он и скончался 29 июня 1856 года.

В музыке Шумана много скрытых смыслов и тайнописи, поэтому его фортепианные циклы лучше слушать с «путеводителем». Таков «Карнавал». Здесь проносятся маски — и вымышленных героев, и реальных людей (пьесы «Паганини», «Шопен»), и автопортрет самого Шумана в двух ипостасях. Бунтарский порыв с элементами иронии и элегическая проникновенная мечтательность — две стороны Шумана. Образы Флорестана и Эвзебия — автобиографические образы самого Шумана. Но это одновременно и две главные тенденции романтизма.

Германия — исток и ядро европейского романтизма. Музыкальный романтизм уже расцвел в творчестве Вебера и Гофмана. Об Эрнесте Теодоре Амадее Гофмане требуется отдельный разговор: все его знают как изумительного сказочника, прекрасного писателя («Щелкунчик», «Крошка Цахес» и многое другое). Но мало кто знает, что основная сфера деятельности Гофмана — музыка. Он и работал капельмейстером, и много сочинял. О «Житейских воззрениях кота Мура» поговорим как-нибудь в следующий раз, а сейчас вернемся к Шуману.

Прототип лирического героя другого произведения — Иоганнес Крейслер — капельмейстер из книг Теодора Гофмана. Человек с бурными порывами к недосягаемо прекрасному вынужден ублажать обывателей с их вкусами. Этот герой с его эмоциональной заостренностью не может не стать изгоем в чуждом ему обществе. И этот лирический герой крайне близок и Гофману, и Шуману. Иоганнес «носился то туда, то сюда, будто по вечно бурному морю, увлекаемый своими видениями и грезами, и, по-видимому, тщетно искал той пристани, где мог бы наконец обрести спокойствие и ясность, без которых художник не в состоянии ничего создавать».

Таков герой Гофмана из нескольких произведений, таков герой Шумана в его цикле «Крейслериана».

Роберт и Клара

Это особая тема. Женой Шумана была выдающаяся женщина. Юный Роберт влюбился в дочь своего учителя — Клару Вик (1819−1896), которая уже в детстве была известной пианисткой. Четыре года Роберт добивался согласия отца Клары на брак. Влюбленные даже подавали в суд и выиграли процесс, получив право завести семью. Тут нужно еще помнить, что Клару воспитывал отец, но она пошла против его воли. За 13 лет совместной жизни с Шуманом у них родилось 8 детей.

Шуман даже «как муж жены» сопровождает Клару в гастролях — в том числе и в Россию (1844 год), где их обоих ждал грандиозный успех.

Клара прожила долгую жизнь, была профессором консерватории и концертирующей пианисткой (61 год на сцене!). И основу ее репертуара составляла музыка ее покойного мужа. Именно Клара подготовила издание сочинений мужа в 30 томах. Наконец, Клара сама сочиняла музыку.

Историю любви Клары и Роберта Шумана можно увидеть в старом сентиментальном американском фильме «Песнь любви» (Song of Love, 1947 год, США, в роли Клары — Кэтрин Хепбёрн).

Но практически в любой биографии Роберта или Клары Шуманов можно встретить имя композитора Иоганнеса Брамса. И вот письма Брамса к Кларе — не наше дело, так мне кажется. Фрау Шуман после смерти мужа не стала фрау Брамс, а сам Брамс так и не женился.

Мечты

«Детские сцены» Роберта Шумана — воплощение мира детства. Но это не дидактический материал для обучения детей. Это очень взрослая музыка — но для тех взрослых, которые помнят свое детство. И не собираются его забывать.

Крохотную пьесу их этого цикла — «Мечты» — очень часто играют по самым разным поводам, в основном — торжественно-скорбно-возвышенно-радостным (а по-другому не сказать). А ведь эта пьеса — о мечтах ребенка. Такая удивительная поэтичность, самоуглубленность и устремленность вовне одновременно, что словами эта музыка не описывается. Нужно слушать.

Музыка Шумана довольно часто звучит в фильмах. Для примера просто назову кинокартину Ингвара Бергмана, которая получила 4 премии Оскар — «Фанни и Александр». Фильм просто начинается большим отрывком, в котором почти целиком звучит музыка шумановского Квинтета.

В один год с Шуманом родился великий романтик Фредерик Шопен. Поэтому — пора в Польшу.