Чей танец - театр переживания? К юбилею Махмуда Эсамбаева

Сегодня Махмуду Эсамбаеву исполнилось бы 90 лет. Его удивительный природный талант, великолепная пластика, яркая эффектная «орлиная» внешность покорили весь мир.

Мне не довелось побывать на его концертах — в силу возраста, а вот моя мама рассказывала про свои впечатления от выступлений этого артиста. История была забавной. Эсамбаев дважды был на гастролях в городе, где жила мама с родителями. Она была подростком, лет 11−12, и обычно на вечерние концерты детей такого возраста не брали. Но как-то ей повезло — то ли отличными оценками родителей порадовала, то ли еще что — она уже не помнит, но на первый концерт родители взяли ее с собой.

Концерт не просто понравился — он ошеломил. «Танцы народов мира» — добрых полтора десятка ярчайших миниатюр в невероятных по тем временам костюмах, отлично поставленный свет и игра с тенью — все это очень впечатлило мою маму.

Сама она к танцу склонна не была по природным данным, а то бы точно подалась куда-нибудь себя попробовать. Где могла, мама искала новости про танцовщика, собирала публикации в газетах и журналах.

Прошло года 3−4 — и вдруг на афишах она снова видит это имя и фигуру любимого артиста. Ну и конечно же, просится у родителей на концерт. Родители ей отвечают, что концерт она уже видела, и просьбу исполнять не собираются. Тогда юная барышня вытряхивает свою копилку, бежит в кассу филармонии и становится гордой обладательницей билета на волшебное представление.

А дело было поздней весной, в период посадки картофеля. И как назло, родителям выделили землю, и надо было копать надел под картофельные посадки. Девочка уже не маленькая, девушка даже — и конечно же, родители приобщают ее к копке земли. В день концерта, между прочим. Все мольбы о том, что билет пропадет, разбиваются о железное отцовское — «вскопаешь вот этот участок — и иди себе, куда хочешь». Участок, по маминым словам, был весьма немаленький. Сначала она очень расстроилась. Но характер у нее отчаянный, скоро включился внутренний трактор — и буквально за пару часов она по-стахановски все вскопала… Усталая, но совершенно счастливая, она успела вернуться домой, накрутить локоны, переодеться — и в филармонию.

На втором концерте уже акценты впечатлений сместились. Самый запомнившийся факт — это тончайшая талия артиста: представляете, всего 47 сантиметров! И он этим весьма гордился, рассказывал со сцены о том, что вынужден строго следить за питанием и не позволять себе никаких излишеств, несмотря на очень жесткие ежедневные тренировки. Талия ведущей концерта, дамы в черном платье, очень заметно проигрывала в сравнении с талией Эсамбаева, и потому она одновременно с ним на сцене старалась не появляться.

Танцевальные миниатюры были по-прежнему великолепны. Особенно маме запомнился танец «Золотой Бог». Танец, между прочим, очень непростой. Он был ключом концертов и визитной карточкой артиста и был создан на основе индийского храмового ритуального танца. Сюжет танца рассказывает о том, как бог Шива, проснувшись, наблюдает за событиями, происходящими на землях Индии от восхода до заката солнца. Танцовщик начинал танец сидящим на корточках на полу («полное плие» в балетной терминологии), к щиколоткам у него привязаны многочисленные колокольчики. Из этого положения ему нужно было неторопливо и очень плавно встать и подняться в полный рост за полторы минуты. Причем ни один колокольчик на ногах не должен был зазвучать. Затем шесть минут длился основной танец — и так же медленно, за полторы минуты и с молчащими колокольчиками на ногах ему нужно было сесть в первоначальное положение, символизируя закат. Индийские консультанты утверждали, что движения танца можно изучить минимум за восемь лет. Махмуд их освоил за двадцать дней!

Я с удовольствием слушала эти мамины рассказы. Благодаря им, я узнала этого замечательного артиста, посмотрела ролики с его танцами, прочитала материалы о нем.

У него, конечно, был невероятный природный талант и завидная работоспособность. Танец был с ним всю его жизнь. С семи лет он бойко отплясывал на чеченских свадьбах, в 15 стал солистом Чечено-Ингушского государственного ансамбля песни и танца, а в девятнадцать был принят в Пятигорскую оперетту. В сороковых годах прошлого века его семья попала под депортацию и была сослана в Киргизию. И здесь талант не пропал — его приняли солистом Киргизского театра оперы и балета, и фактически он стал у истоков киргизской хореографии. Здесь им были исполнены многие классические партии.

Но вскоре академические рамки стали ему тесны, и он обратился к народному танцу. Так постепенно и возникла его знаменитая программа «Танцы народов мира». С этой программой Махмуд Эсамбаев объездил весь мир, и весь мир был покорен его талантом.

«Непременно посмотрите Эсамбаева! Танцы Эсамбаева — это театр переживания, а не представления. Каждое выступление мастера на эстраде, каждая его миниатюра — это, я бы сказал, маленький законченный балет», — говорил о Махмуде известный балетмейстер Юрий Григорович.