Ольга Спесивцева. «Трагическая муза» русского балета – кто она? Часть 2

Модернизм и классика

В Парижском Гранд-Опера Спесивцева с триумфальным успехом танцевала «Жизель». Балерину называли первой русской звездой первого театра Франции. По окончании контракта приняла приглашение Сергея Дягилева и выступала в его труппе. Репертуар специально для Спесивцевой был переориентирован на классику.

Но труппа Дягилева переживала далеко не лучшие времена. Мать балерины с горечью писала, что Ольга «очутилась в кабале». Потом Спесивцева вернулась в Гранд-Опера. Однако классические балеты отошли в театре на второй план. Ольга Александровна же не могла не танцевать и соглашалась на роли в новомодных постановках — «Вакх и Ариадна», «Трагедия Саломеи».

Участие, пусть и вынужденное, в модернистских балетах очень ярко показывало, насколько многогранным было дарование артистки. Но всё же её подлинным призванием был классический танец. Рассказывали, что она повсюду возила с собой портрет легендарной Марии Тальони. Это был тот идеал, приблизиться к которому Ольга Спесивцева всегда стремилась.

Закат

После смерти Анны Павловой Виктор Дандре организовал труппу «Классический балет». Намечалось турне по Австралии. Звездой труппы была избрана Ольга Спесивцева. Несмотря на трудности поездки и непривычный климат, успех выступлений был триумфальным. Но гастроли пришлось досрочно прервать из-за обострившихся проблем со здоровьем.

Некоторое время спустя Спесивцева открыла в Париже собственную студию. Силами учеников поставила несколько спектаклей, в том числе одноактные балеты, созданные специально для неё Михаилом Фокиным. Периодически гастролировала. Последнее выступление состоялось в Аргентине, в Буэнос-Айресе. А затем наступили трагические события.

Темница болезни

Ещё во время турне по Австралии Ольгу Спесивцеву сопровождал некто мистер Браун. Он же уговорил её уехать в США, затем наотрез отказался вернуть ей советский паспорт. Напряжённый разговор лишил артистку остатка душевных и физических сил. В тяжёлом состоянии она оказалась в стенах психиатрической клиники. Там великая балерина провела двадцать два года.

Она была обречена на мучительное одиночество. Утешением были дни, когда её навещала школьная подруга — известная танцовщица Фелия Дубровская. Ольга Спесивцева отнюдь не была полностью невменяемой — она помнила и годы учёбы, и работу в театре. Светлые промежутки чередовались с приступами беспамятства.

Потребовался долгий срок, чтобы выбраться из темницы душевной болезни. Были найдены лекарства, которые помогли Ольге Александровне существенно улучшить состояние. Её разыскали сестра Зинаида и брат Анатолий. Встал вопрос о возвращении в Россию. Сохранилась переписка Зинаиды Папкович-Спесивцевой, Фелии Дубровской и самой Ольги Александровны. Эти письма — как памятник той горькой истории, когда великая артистка желала увидеть Родину, но в ответ встречала лишь равнодушие.

«Пройдут годы, — писала сестра балерины, — и спохватятся, когда наверх всплывёт, как таланты затаптывали. Это вопль моей души, поймите».

Ольга Спесивцева стала пленницей новой темницы — человеческого равнодушия. Сколько ни предпринималось попыток, обратный путь оказался невозможен. Оставалось жить, постоянно нося в душе тоску по Родине.

Эпилог

С 60-х годов, после выхода из клиники, Ольга Спесивцева поселилась на ферме под Нью-Йорком. Александра Львовна Толстая — дочь Льва Толстого — создала фонд с целью помочь соотечественникам, оказавшимся на чужбине. Основанная ею ферма стала своеобразным приютом. Там русская балерина прожила до конца дней.

Не раз она встречалась с артистами, приезжавшими за океан на гастроли — в разные годы её навещали Галина Уланова, Майя Плисецкая, Марис Лиепа. Ольга Александровна постоянно переписывалась с родными и друзьями. Кроме того, её очень поддержала религиозная философия.

Осенним днём 1991 года великой балерины не стало. Ей было 96 лет.

Такой на редкость долгой оказалась жизнь — несмотря на тяжёлые переживания и поистине страшные, трагические события в ее судьбе. Ольга Спесивцева стала одним из символов русского балета и высокого искусства вообще. Но не только — это ещё и пример верности своим идеалам, которая сохранялась вопреки обстоятельствам. Это та стойкость, которая будет удивлять ещё столетия.