«Командиром экипажа бомбардировщика всегда назначали лётчика. Но исходя из моего опыта боевой работы, я с этим не согласен… Лётчик — это водитель самолета. Посудите сами: огневых средств он не имел, самолётовождением не занимался, даже полётной карты не имел… Бомбометанием он тоже не занимался и имел самое тусклое понятие, как надо анализировать погоду и выбор маршрута. Лётчик всегда полагался на штурмана и в полете был послушным слугой… Всё делает штурман и все боевые успехи экипажа зависят от него».
Так оценивает роль штурмана бомбардировочной авиации фронтовик, участник обороны Москвы и Сталинградской битвы, орденоносец, мастер самолётовождения и бомбометания Николай Николаевич Пантелей в своих «Записках штурмана».
Дорога в небо для паренька из белорусской глубинки началась в ноябре 1938 года по прибытии в мелитопольское лётное училище. Там он узнал, что курсантов готовят к службе в военной авиации, но не пилотами, а «лётнабами» — летчиками-наблюдателями, как тогда называли штурманов.
Крайне разочарованный, Николай написал рапорт с просьбой отчислить и отправить назад, в Борисов. Но старшие товарищи объяснили, что хоть отчислить его и легко, домой парня всё равно не отпустят, придётся дослуживать в роте охраны. Может, уж лучше выучиться на штурмана? Курсант согласился.
Лейтенантские кубари заалели в петлицах выпускника 1 мая 1940 г. Офицерская служба лётнаба началась в бомбардировочном полку, дислоцированном в Иваново. Но через полгода офицерская «вольница» внезапно закончилась.
Очевидно, слишком много комсомольцев откликнулись на призыв «Молодежь — на самолеты». Нарком Тимошенко 22 декабря 1940 года подписал приказ, по которому весь лётно-технический состав ВВС переводился на срочную службу. Лётчиков по новому приказу назвали пилотами, лётнабов — стрелками-бомбардирами, а авиатехников — механиками. Летным училищам всех их надлежало выпускать не офицерами, а сержантами.
Офицеров, которые успели получить звание, но прослужили менее 4 лет, перевели на казарменное положение, их семьям выдали по 2500 рублей и отправили на родину.
Утро 22 июня 1941 года
В строю эскадрильи бомбардировщиков «СБ», которая наносила удар по колонне вражеских танков около белорусской Вилейки, машина нашего героя была замыкающей. Стрелок-бомбардир прекрасно видел, как точно сбрасывали бомбы его товарищи: «Как попадет бомба в колонну, так сразу два танка кувырком летят в кювет».
Ещё Николай обратил внимание на каких-то чудных птиц, которые мелькали рядом с самолетами даже после бомбометания, когда эскадрилья развернулась, направляясь к аэродрому. За черных «птиц» неопытный стрелок-бомбардир принял разрывы зенитных снарядов.
Под Вилейкой обошлось без потерь, но следующий вылет в район Резекне (Латвия) закончился трагически. 4 июля эскадрилья вылетела на задание без сопровождения истребителей. В небе над целью советские бомбардировщики атаковали истребители фашистов.
Бомбардир приготовился к атаке: рассчитал угол прицеливания и снос, установил данные на прицеле, открыл бомболюки и, приготовившись к бомбометанию, приник к окуляру. И вдруг — удар, командир, безжизненно уткнувшийся в штурвал, пламя в иллюминаторе, крутое пике повреждённой машины. Штурман мгновенно сбросил бомбы и решил прыгать.
Это оказалось не так просто. Перегрузка не выпускала Николая наружу, вдавила в сидение. Штурман мысленно приготовился к встрече с землей, но каким-то чудом вывалился из люка, отделился от самолета и рванул кольцо парашюта.
До родного полка, который к тому времени сменил место базирования, офицер без документов — их оставляли в части пред вылетом — добирался 12 дней. За это время успел встретится с немецкими диверсантами, побывать «в гостях» у пехоты, слегка подлечиться в полевом госпитале и «побеседовать» с особистом. Один не в меру ретивый политрук даже запер Н. Пантелея под замок.
К 16 июля от пяти эскадрилий полка остались две, остальные были потеряны в боях. Большинство их лётчиков погибли, и лишь немногим посчастливилось вернуться.
Ещё через две недели непрерывных боёв от 134-го скоростного бомбардировочного полка осталось всего 9 машин, из которых сформировали эскадрилью, продолжившую воевать. Полк, как боевую единицу, отправили в тыл на формирование.
На построении 10 августа 1941 года командир эскадрильи, в которую попал и наш герой, зачитал перед строем поздравительную телеграмму командования. В числе других отличившихся
Во второй раз машину с
Сориентироваться на местности, определить направление к линии фронта и выбраться к своим помогли штурманские навыки. Трое суток без воды и еды изучал Николай местность, систему огня немецких подразделений и маршруты движения советских самолетов. Даже выбросил новые яловые сапоги, которые отчаянно скрипели, и ходил босиком, чтобы подбираться к немцам поближе.
Усилия принесли результат. Штурману удалось набросать план местности, разработать примерный маршрут и даже заручиться обещанием лётчика «поставить пол-литра», когда выйдут к своим.
«У своих» лётчика, который, покидая подбитый бомбардировщик, сильно ушиб спину, сразу же увезли в госпиталь. А нашего героя определили «за колючую проволоку в какой-то каземат», потому что «так нужно. Здесь все проходят проверку, кто появляется из-за линии фронта».
К счастью, разборки закончились благополучно. Через неделю после боя
Товарищ по несчастью, командир экипажа, с которым Николай выбирался из вражеского тыла, тоже вернулся. При случае он, как и обещал, отблагодарил своего спасителя, но «выкатил» не пол-литра и даже не литр, а целый ящик водки.
Великая Отечественная Война продолжалась. К началу 1942 года, когда полк, где служил
В третий раз самолет отважного штурмана, на этот раз уже Пе-2, был сбит 13 июня 1942 года под Сталинградом. Покидая горящую машину, погиб стрелок-радист, командир при приземлении сломал ногу.
Николай дотащил лётчика до деревни, спрятал его там у крестьян, а сам пошел через линию фронта. Добравшись до своих,
Штурман объяснил, где остался его командир, разработал маршрут и вылетел за боевым товарищем вместе с прибывшими на помощь. Командира экипажа успешно эвакуировали из-за линии фронта.
За этот подвиг один из лётчиков По-2 был удостоен звания Героя Советского Союза, а
Трижды сбивали штурмана враги, и трижды этот солдат Победы смог найти дорогу домой.
Насчет приказа о переводе летчиков на казарменное положение читал, что это была идея Командующего ВВС Речкалова, а не Тимошенко.
0 Ответить
рассказ интересен. Спасибо автору. Он напомнил, что и тогда был не "Праздник победы", а тяжелая, полная опасностей, горя, успехов и трагедий работа.
Сбитые самолеты заменялись новыми. Бомбы сброшенные по врагу пополнялись. А их производили и женщины и дети.
Не давно был в музее уральского летчика Героя 2-й Мир. войны...
Он сбил лично 48 самолётов противника и в группе 6-ть не прошенных и дерзких "гостей" нашей страны.
Дорого достался Германии бессмысленный захват соседних мирных территорий. Более 8500 немецких лётчиков-истребителей погибло, 2700 пропали без вести или попали в плен.
Всем посетителям был интересен рассказ о герое. Узнали много подробностей рождения жизни земляка.
Один мальчик спросил экскурсовода: "почему в Германии во время вторжения в ссср, летчиком героем называли тех, кто сбивал в воздушных боях не менее 100 наших машин...?"
Ребенку были интересны ПРИЧИНЫ этого трагичного для нас, но удивительного явления.
оценку статье - 4
0 Ответить
Интересная фронтовая судьба!
Оценка статьи: 5
0 Ответить