Как сделать поп-хит из немецкой пьесы? История «Баллады о Мэкки-ноже»

Её мелодию слышали даже те, кто не знаком с творчеством немецкого драматурга Бертольда Брехта. Недаром многие испытывают лёгкий шок, когда узнают об истинном содержании этого приятного джазового стандарта.

Можно сказать, что история песни началась ещё в 1716 году, когда главный «тролль» английского общества — Джонатан Свифт — отослал своему другу Александру Поупу следующее письмо:

«Здесь неподалёку живёт молодой квакер, который пишет стихи своей возлюбленной, не очень правильные, но абсолютно в манере, которую и следует ожидать от квакера, воспевающего красоту и сложение своей избранницы. Это навело меня на мысль, что пародии на квакерские пасторали могли бы, пожалуй, пользоваться успехом у публики, если наш друг Гей (Джон Гей — английский поэт и драматург — С.К.) взялся бы за это дело. Какая благодатная почва! Сообщите мне, что он думает по этому поводу. Я полагаю, что возможности пародии на пасторальный жанр далеко не исчерпаны и пасторали о грузчике, лакее или носильщике портшеза могли бы иметь успех. А что вы скажете о ньюгетской пасторали, действие которой происходит среди проституток и воров?»

Джона Гея привлекла именно последняя идея — перенести приёмы и клише элитарных жанров прямиком в криминальную среду Лондона. И в 1728 году состоялась премьера «Оперы нищего», одно название которой уже звучало как смешной оксюморон.

Полли (поет на мотив «Нет, Томас, нет, я не могу»).

Качалась я, как бриг в пути,
На волнах дум угрюмых:
Ну, как решиться в порт войти,
Коль контрабанда в трюмах?
Но вот казна
С меня сполна
Всю пошлину взяла,
И без потерь
Свой груз теперь
Я на берег свезла.

Именно в «Опере нищего» впервые появляется будущий герой баллады — Мэкхит. Драматург наделил этого разбойника пылким романтическим сердцем и безупречными манерами английского джентльмена.

Джон Гей:

«Высшие и низшие круги так похожи в моей пьесе, что трудно решить, подражают ли знатные джентльмены джентльменам с большой дороги, или джентльмены с большой дороги подражают знатным господам».

Ровно через 200 лет — в 1928 году — «Опера нищего» была переработана Бертольдом Брехтом и превратилась в «Трёхгрошовую оперу». На дворе стоял не «загнивающий» феодализм, а «развитой» империализм, поэтому немецкий драматург (да ещё и левых взглядов) на этот раз вдоволь поиздевался над буржуа. Его Макхит, по кличке Мэкки-Нож, напоминал уже не благородного романтика «с большой дороги», а циничного «дельца».

«Вишенкой на торте» в образе Макхита стала та самая баллада, которую композитор Курт Вайль написал в модной джазовой манере, как, впрочем, и другие «зонги» (песни) «Трёхгрошовой оперы». Интересно, что главная музыкальная тема пьесы была сочинена в последний момент — по настоятельной просьбе тенора Гарольда Паульсона, исполнителя роли уличного певца. В самом начале «Трёхгрошовой оперы» певец как бы представляет нам Мэкки-ножа и описывает его «подвиги».

Издёвка авторов заключалась в том, что лёгкая игривая мелодия резко контрастировала с жутковатым текстом, где фигурировали не только убийства, но и изнасилование несовершеннолетней, и поджог, в котором погибли дети и старик. Надо сказать, что в классическом переводе С. Апта все эти моменты были сохранены:

Нож в груди у Дженни Таулер.
Содрогнулся стар и млад —
Мэкки-Нож с невинным видом
Совершает променад.

И на смерть Альфонса Глайта
До сих пор не пролит свет.
Расспросить бы надо Мэкки,
Но ведь он не скажет, нет.

И пожар в районе Сохо —
Семь детишек, старый дед, —
А в толпе все тот же Мэкки,
Но его не спросят, нет.

И растленье малолетней,
Той, чье имя здесь вокруг
Всем известно! Как же, Мэкки,
Вам такое, сходит с рук?

Постановка Брехта и Вайля имела успех, а вместе с ней обрела популярность и «Баллада», которую в оригинале называли либо просто «Тема из „Трёхгрошовой оперы“», либо «Moritat» («Убийственная баллада»). Уже в 1931 году пьесу экранизировали (благо эпоха немого кино закончилась). Интересно, что в этом фильме Брехт добавил к песне ещё одну строфу, сравнивающую мир богатых и бедных: «Вы видите только тех, которые на свету, но не замечаете тех, что в темноте».

В 1933 году Гиффорд Кокрэйн и Джеральд Кримски переводят текст пьесы на английский язык. Однако самый известный англоязычный перевод был сделан в 1954 году Марком Блицштейном. Именно его версия «Баллады о Мэкки-ноже» стала достоянием поп-культуры. Оно и не удивительно — Блицштейн изрядно смягчил образ душегуба, исключив упоминания об изнасиловании и поджоге. Мэкки снова превратился в «красавчика».

Надо сказать, что такое же преображение баллада пережила и в советских постановках (по крайней мере, в тех, где роль Мэкки играли Андрей Миронов и Николай Караченцов).

Может, есть на солнце пятна,
Но на Мэкки пятен нет…

Первым американцем, превратившим перевод Блицштейна в успешный музыкальный хит, стал Луи Армстронг. Его версия «Mack the Knife» 1956 года до сих пор кажется мне самой удачной.

Кстати, на записи этой песни случился казус. В студии присутствовала вдова Курта Вайля — Лотте Ленья, та самая, что сыграла роль Дженни в оригинальной постановке «Трёхгрошовой оперы» и распоряжалась всеми авторскими правами на наследие мужа. И вот в процессе импровизации Армстронг сделал Лотте своеобразное «алаверды» — добавил её имя в… список жертв Мэкки-ножа. Так на записи и осталось…

От Армстронга сия вольность перекочевала в версию «Mack the Knife», записанную другим американским певцом — Бобби Дарином. Идеей записать эту песню Дарин загорелся в 1958 году после того, как посмотрел постановку пьесы Брехта в нью-йоркском квартале Гринвич-Виллидж.

Менеджер певца изо всех сил пытался отговорить подопечного от рискованной затеи — мол, негоже исполнителю подростковых любовных песенок воспевать убийцу. К счастью, ему это не удалось. В 1959 году сингл Дарина возглавил американский хит-парад, став самым большим хитом в его карьере и самой успешной версией «Mack the Knife» в истории.

С этих пор язвительная песня Вайля и Брехта окончательно превратилась в элегантный поп-хит и даже попала в рекламу «МакДональдса».

Свои версии песни также записали такие рок-певцы, как Стинг и вышеупомянутый поклонник «убийственных баллад» — Ник Кейв.