Как похитили «Мону Лизу»?

Перейти ко второй части статьи

Другой международный делец, флорентинец Альфредо Гери, очень удивился, когда в ноябре 1913 г. получил письмо от некоего Леонарда, утверждающего, что «Мона Лиза» находится у него. Этот Леонард представился итальянцем, «внезапно ощутившим желание вернуть своей отчизне одно из многих творений, незаконно вывезенных из страны в эпоху правления Наполеона».

Тот факт, что «Мона Лиза» была привезена во Францию за два века до рождения великого полководца, никоим образом не смущало патриотизм автора письма. Он также намекал, что не просит за возврат шедевра награды, но в то же время является человеком малого достатка и был бы рад любой компенсации. На обороте конверта стоял штемпель французской почты.

Отбросив сомнения, Гери отвез послание Джованни Погги директору флорентийской галереи Уффици. У Погги в наличии имелись фотографии из Лувра с точным местоположением отметин на задней части оригинала — лучшее средство против любого лжеца. По совету Погги Гери пригласил продавца во Флоренцию, но Леонард подтвердил свой статус загадочной фигуры. Он несколько раз назначал дату своего приезда и несколько же раз сам ее отменял.

Гери уже начал подозревать, что вся история — сплошная мистификация, когда 9 декабря получил от Леонарда телеграмму, из которой стало ясно, что продавец собирается на следующий день посетить Флоренцию. Новости застали Гери врасплох, ибо Погги как раз уехал в командировку в Болонью. Гери выслал Погги срочную телеграмму:

«Наш друг приезжает завтра из Милана. Объект привезет с собой. Ты нужен мне здесь. Пожалуйста, ответь. Гери».

Погги ответил, что сможет вернуться только в четверг.

Гери решил потянуть время. Когда на следующий день стройный молодой человек с опрятными усиками прибыл в галерею дилера, Гери провел его в кабинет и задернул шторы. Не желая тянуть кота за хвост, он тут же попытался выудить из посетителя информацию о местонахождении картины. Леонард ответил, что «Мона Лиза» находится в гостиничном номере. Когда его спросили о подлинности шедевра, Леонард, по словам Гери, ответил:

«Речь идет о настоящей „Моне Лизе“. Я полностью в этом убежден».

Молодой человек дерзко заявил, что его уверенность произрастает из того факта, что он лично вынес картину из Лувра.

Затем разговор зашел о вознаграждении. Воришка нахально запросил 500 тысяч лир. В то время эта сумма соответствовала 100 тысячам американских долларов, что было очень внушительной цифрой. Стоимость самой картины оценивалась экспертами в пределах пяти миллионов долларов. Гери, понимая, что в любом случае лучше согласиться, признал притязания Леонардо осуществимыми.

Встретившись на следующие сутки, Гери познакомил Леонарда с Погги. Когда они втроем отправились в гостиницу, Гери вспоминал, что они с Погги очень нервничали, а вот их посетитель, наоборот, излучал хладнокровное равнодушие.

Леонард привел их в отель «Триполи-Италия». Комната располагалась на третьем этаже. Зайдя в номер, Леонард вытащил из-под кровати средних размеров ящик из белого дерева. Когда он открыл его, Гери охватил ужас. Чего там только не было: разбитые ботинки, потрепанная шляпа, плоскогубцы, инструмент для побелки, несколько кистей и даже мандолина.

Мужчина спокойно вытаскивал вещи одну за другой и бросал на пол. В этот момент Гери был на сто процентов уверен, что пропавшая двадцать восемь месяцев назад «Мона Лиза» вряд ли могла оказаться внутри этого ящика. А затем Леонард приподнял ложное дно, скрывавшее объект, завернутый в красную шелковую ткань. Он отнес сверток на постель и развернул его.

«Нашим глазам представилась восхитительная возможность лицезреть божественную „Мону Лизу“, — вспоминал Гери. — Она была цела и невредима».

Они поднесли полотно к окну, и Погги практически сразу определил ее подлинность. Даже оттиск каталога Лувра на задней стороне полностью совпадал.

Сердце Гери билось в груди, словно пулемет, но он понимал, что нужно держать себя в руках. Они с Погги объяснили Леонарду, что картину нужно будет отвезти в галерею, где над ней проведут ряд дополнительных тестов. Холст завернули обратно в красный шелк, и трое мужчин спустились вниз. Лица этих троих были настолько подозрительными, что консьерж отеля предположил, что в чемодане они выносят что-то из собственности отеля.

В галерее Уффици Погги сравнил картину с фотографиями Лувра и развеял свои сомнения окончательно. Шедевр да Винчи был найден. Гери и Погги убедили молодого человека, что известной картине лучше остаться в галерее, ибо им нужно связаться с властями по поводу вознаграждения. Удивительно, но Леонард согласился. Как только он покинул галерею, Гери позвонил в полицию; по прибытии в отель Леонарда уже ждали два полисмена.

Когда журналист позвонил в Лувр и сообщил о находке, там ответили, что это чушь собачья и повесили трубку. На следующий день, 12 декабря 1913, Лувр опубликовал осторожное официальное заявление:

«Руководство Лувра пока не может с уверенностью утверждать, что „Мона Лиза“ нашлась, пока не увидит саму картину».

Когда же итальянское правительство официально подтвердило находку Погги, французский посол начал названивать премьер-министру и министру иностранных дел Италии, выражая свою благодарность. Решение о возвращении «Моны Лизы» было принято не сразу и не большинством, итальянский парламент был против. Тем не менее министр образования заявил:

«Мона Лиза» будет доставлена французскому послу со щедростью, достойной Леонардо да Винчи, и радостью, достойной улыбки самой Моны Лизы. И хотя сей шедевр живописи безумно дорог всем жителям Италии, как одно из величайших творений гения Леонардо, мы охотно вернем шедевр в страну, где он столько лет находился в целости и сохранности. Как дань уважения нашей дружбе и единству двух наций".

После триумфального шествия по Италии, 4 января 1914 года, «Мона Лиза» вновь заняла свое место на стене Salon Carre. Она отсутствовала 2 года и 4 с половиной месяца. За следующие два дня выразить свое почтение и поприветствовать картину пришли в Лувр более 100 тысяч человек.

Молодым вором, известным читателю под именем Леонард, оказался Винченцо Перуджа, уроженец деревни у озера Комо. Переехав жить во Францию, начинающий художник временно занялся покраской домов. Он также недолго проработал в Лувре, с октября 1910 по январь 1911-го, и, как выяснилось, даже участвовал в монтаже стеклянного ящика для «Моны Лизы». К тому моменту, когда Перуджа предстал перед судом Флоренции в июне 1914 г., его мечты о вознаграждении развеялись окончательно.

А вот Гери, наоборот, получил двадцать пять тысяч франков от «Сообщества друзей Лувра», клуба ценителей искусств, за информацию о местонахождении картины. Благодушно настроенное французское правительство представило его к правительственной награде.

Однако Гери показал свою истинную сущность, когда в ответ подал на французов в суд, требуя награды в размере десяти процентов от стоимости «Джоконды». Его требование основывалось на старой Галльской традиции. Суд посчитал, что творение да Винчи бесценно, а Гери поступил так, как должен был поступить каждый честный гражданин на его месте.

Тем временем судебный процесс над Перуджей, учитывая, что его вина была очевидна, являлся показательным и ставил перед собой цель найти истину. Сам обвиняемый по-прежнему настаивал на том, что его поступок был определен исключительно патриотическими намерениями.

Перуджа прекрасно держался на суде, хотя и изменил первоначальные показания, данные им полиции вскоре после задержания. Он утверждал, что всё похищение было спланировано и исполнено им одним, без помощников. Само собой, для «патриотической версии» такой расклад был предпочтительным и смягчающим. По словам Перуджи, «Мона Лиза» привлекла его внимание не своей ценностью для музея или общества, а своими средними размерами по отношению к большим полотнам Рафаэля или Корреджо.

Лукавил Винченцо или нет, сейчас узнать невозможно, но суд принял во внимание, что за исключением просьбы о вознаграждении во Флоренции, в остальном похититель вел себя бескорыстно. Его приговорили к заключению в тюрьме сроком на один год и пятнадцать дней.

Позднее адвокат Перуджи подал апелляцию и «самый гуманный суд в мире» пересмотрел срок заключенного Винченцо в сторону понижения. Он вышел на свободу через семь месяцев и сразу отправился в отель, чтобы забрать свои вещи. К его удивлению, вывеска вместо «Триполи-Италия» теперь гласила «Отель Джоконды», а стоимость среднего номера была совсем не по карману бывшему заключенному.

К тому времени внимание публики уже переключилось на дерзкое убийство эрцгерцога Франца Фердинанда. А затем в Европе грянула Первая мировая война и ажиотаж вокруг преступления Перуджи окончательно спал и уступил место событиям гораздо более мрачным и судьбоносным.