Как я мчал в аэропорт на гнилой «копейке»? Из цикла «Челночные байки от Карпова»

Правда, иногда мне удавалось пристроить ее на закрытую площадку, куда имели право ставить своих железных коней только члены экипажей на время полетов. Но это никоим образом гарантировано не было. Вот и приходилось, чтобы хоть как-то обезопасить себя от всяких нехороших людей, которых в то время развелось, сказать, что много — это ничего не сказать, ездить на такой машине, которая если и обращает на себя внимание, то лишь ужасным внешним видом.

Жалко хозяина такого, с позволения сказать, средства передвижения становится: нищий, наверное, а машину на помойке подобрал — вот какая мысль первым делом в голову нормальному человеку приходит. Я даже запаску вначале дома оставлял, но после первого же прокола колеса от этого отказался. Нашел где-то в гараже абсолютно лысую покрышку, ржавый диск и вот это добро поместил на место, законным образом предназначенное для запасного колеса. Щетки снимал вместе с поводками и под тряпочку на полу сзади помещал, а то придется в непогоду ехать, а стекло лобовое даже почистить будет нечем. Жизнь в те времена была странной, но одновременно интересной какой-то, не только день на день не приходился, а каждый час какая-нибудь неожиданность нас всех поджидала.

Так вот, история из жизни. Мчусь я как-то во Внуково, боюсь опоздать к инструктажу старших групп, который каждый раз перед вылетом в девять утра проводится, ничего нового не говорят, но порядок есть порядок. На самом выезде из Москвы с правой стороны перед МКАД пост ГАИ стеклянный такой стоял. Обычно никто на меня внимания не обращал, они только груженые машины выискивали, чтобы за незаконную перевозку товаров каких-нибудь деньги взять, а тут скучно, возможно, им было, меня и тормознули. Я из машины выскочил, а гаишник не спеша так, палочкой поигрывая, ко мне подходит и говорит:

 — Уважаемый, как же вы на такой гнилой машине ездить-то можете?

 — Товарищ лейтенант, — отвечаю я, — на другую, наверное, теперь до конца жизни не заработаю, а сейчас вот надо маму старенькую во Внуково встретить, ее же на автобусе, который раз в час ходит, не повезешь. А машину я уже договорился на переварку кузова отдать, но это только через месяц будет, мастер так сказал, занят он сейчас очень.

 — Вот через месяц и поедете маму встречать, — он даже мое пришепетывание скопировал, ничего не скажешь, ловко это у него получилось. — Чуть ли не каждую неделю здесь катаетесь, и все встретить маму, что ли, никак не можете? На пост зайдите, товарищ водитель.

Пришлось подчиниться. Поднялся по лесенке, сидят там двое в форме, перегаром несет, мой нежный нос чуть не умер на месте.

 — Так, номера придется снять, — протянул один, паузу сделал такую многозначительную, а потом к напарнику обратился. — Вань, инструмент возьми, прогуляйся.

 — Сколько? — спросил я, поняв, что от меня хотят.

 — Ну, вы так прямо хотите нам взятку дать? — спрашивает с любопытством и интересом один, тот которого Ваней назвали.

 — Нет, конечно, просто хочу помочь людям, у которых с утра во рту ни одной маковой росинки не было, и заметьте, вполне добровольно, без какого бы то ни было принуждения.

 — Ну и где эта добровольная помощь ваша? Покажите.

Я достал три рубля.

 — Вань, ты инструмент-то взял, что тянешь?

Я прибавил еще одну трешку.

 — Вань, ну ты иди, видишь, человек ждет, неудобно как-то получается.

Пришлось еще одну такую же бумажку достать.

 — Вань, смотри, человек грамотный попался, понял, что две бумажки на троих не делятся, — и почти в голос оба буквально ржать начали.

На инструктаж я успел, правда, для этого пришлось значительно скоростной режим превысить. Но мне мои обидчики грамоту охранную дали, так они сами назвали ту бумажку, на которой написали всего одно слово «МОЖНО» — именно так, большими буквами, и какую-то закорючку поставили. Жаль, что меня никто не остановил, проверить силу этой «грамоты» я не смог.