• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Константин Кучер Грандмастер

Как из-за внука отцу от деда досталось?

С лагерем этим пионерским у Андрюхи как-то сразу не задалось. Если октябренок, так что, кровать обязательно у дверей должна стоять? А у окошка только пионерам положено? Нет, так-то понятно, что октябрята слушают старших. Но ведь и пионеры не обижают маленьких! А если «не обижают», так сам и ложись у дверей. А я — тожить не хочу!

spline_x , Shutterstock.com

Вот только про это никто не спрашивает. И не только про это. Хочешь днем спать, не хочешь… Вопрос сам по себе какой-то странный. Ну, какой придурок хочет спать днем? Когда можно в лапту, чижика, городки… А если мяч есть, так и в футбол! Нет, хочешь не хочешь — спи! Тихий час.

Умеешь плавать, не умеешь — только до буйков. А там… По пояс! И это что, «плавать» называется? И только всем отрядом на речку. Одному — ни в жизнь! Нарушение… Ещё, мол, раз — и родителям сообщим. Пусть отец с ремнем приезжает. И на общелагерной линейке… Чтоб все видели!

В общем, два дня Андрюха продержался. А на третий — сил уже никаких просто не осталось. Хорошо, что в отличие от них, сохранилась часть конфетных запасов, заботливо положенных матерью в рюкзак при отъезде. Вот на них местные пацаны и купились. Горсти ирисок и плюсом к ним немного карамели хватило, чтобы Андрюху на велосипедной рамке довезли до самого склада сырья Бумажной фабрики. Ну, а там найти вставшую под разгрузку леспромхозовскую машину… Дело если не пяти минут, то часа — максимум.

В общем, к обеду Андрюха был дома.

* * *
Как там вопрос с этим лагерем утрясался, о том ему никто не докладывал. Но обратно Андрюху не повезли. И без ремня обошлось.

Вечером, правда, мать с отцом о чем-то долго шушукались. А утром, сразу после завтрака, ему и сказали, что нечего, мол. Не хочешь, как все нормальные дети отдыхать… Не надо! У деда с бабкой кроме коровы и телушки ещё бычок на откорме. И сколько это надо сена на зиму? Ещё не знаешь? Вот с отцом поедешь на сенокос, посмотришь.

* * *
У деда так вроде и ничего оказалось. Лес рядом. А в нём уже малина. Причем она свет любит, поэтому далеко в лес заходить и не надо. Уже по-за опушкой кусты. Иди и собирай потихоньку. Андрюха и не торопился. С обеда они пошли с Машкой, младшей отцовой сестрой, и совсем так, краем леса, как она сказала — «пробежались»… Но трехлитровый бидончик насобирали. А съели-то сколько… Наверное, такой же бидончик. Не меньше!

А вечером с Толиком… Он ещё младше Машки. Ещё в школе учится. Вечером с ним ходили, закидушки ставили. Вообще-то, ставил Толик, а Андрюха в это время удочку опробовал. Очень даже. Два окуня и подлещик небольшой. И ещё было бы, да Толик закидушки поставил и стал налимьи норы под берегом проверять. Налимов, правда, вчера не было… Может, сегодня? Но чуть больше десятка раков они на двоих с Толиком вчера поймали.

Бабуля их почти сразу же и сварила в чугунке с укропом. После ужина все ели раков и нахваливали. И Толика, и Андрюху. Но больше Андрюху. И дед тоже… Похвалил! Сказал, что «молодец».

А спать с Толиком их положили на повети. На ней прохладнее, чем в летней избе, где всем остальным бабуля постелила. Там мукой, крупой и немного — совсем чуть-чуть — мышами пахнет. А на повети совсем по-другому — приятно. Свежим, уже этого года, сеном. Через прорубленные в бревнах «пазухи» утром, заливая своим мягким и теплым светом весь сеновал, на поветь заглядывает солнышко и в его лучах можно разглядеть даже самую маленькую пылинку. А где-то внизу уже вовсю горланит петух, начинающий свои ежедневные ухаживания за курами, с самого ранья высыпавшими во двор.

И Толик… Как начал с вечера рассказывать! Сначала про рыб, как и на что они клюют. Где их ловить лучше. И когда. А потом как стал про русалок… И водяного! Аж живот заболел.

Хорошо, что к утру перестал, а то бы, наверное, и есть не хотелось бы. Хотя…

* * *
Есть такой старинный русский рецепт, не сохраненный для нас, потомков, безжалостной историей — «картошка, обжаренная в молоке». Вернее, если уж быть точным и беспристрастным, а последнее, между прочим, совсем не так просто по отношению к этому блюду… Так вот, если уж быть хотя бы точным, то картошка — не совсем обжаренная.

Вспомнив какие-то окончательно не стершиеся в памяти детали, можно провести аналогию с известным и привычным, домыслить непонятное. И когда сделаешь всё это, а потом чуть-чуть подумаешь, то получается, что, скорее всего, картошка просто заливалась сливками и в них томилась. Но не просто так, и не абы где. Для того, чтобы её приготовить, нужна была ещё не вышедшая из повседневного обихода русская печь и дополнением к ней — ёмкая чугунная посуда того времени. Именно в ней картошка и томилась. Чтобы в результате получиться и не вареной, и не жареной. Но очень вкусной!

Вот такую, обжаренную на молоке картошку, что бабушка утром поставила на стол в огроменной сковороде, Андрюха мог бы есть всегда, везде и при любой погоде! Тем более, когда она с чуть подгоревшей, хрустящей корочкой. А тут её… Если поковыряться вдоль бортика… Для этого и надо-то! Упереться ногами в нижнюю перекладину, которая, чтобы табуретка была прочнее, крепилась к ней со всех четырех сторон, привстать и, наклонившись над столешницей, потянуться к дальнему краю, к той части сковороды, где самая зажаристая и чуть прилипшая к её бортику картошка.

Андрей, не подозревая о том, что каждый из сидевших за столом, должен есть со своего края, да ещё и в строго определенной очередности — «по старшинству», так и сделал. Он не знал, что нельзя буровить ложкой по всей «территории» общей посудины, даже если с твоего края не то что поджаристой корочки, а и кусочка мяса не будет. И потому уперся ногами в нижнюю перекладинку табуретки, привстал и, наклонившись над столешницей, потянулся к дальнему краю сковороды. Но не успел…

В установившейся вдруг на кухне тишине отцова ложка с хорошо слышимым «бумц» плотно впечаталась прямо посередине Андрюхиного лба. Он так и сел. Обратно на табуретку. И с недоумением уставился на отца. Непонятно как уже успевшего переместиться с лавки на пол и почему-то ошарашено потирающего отвисшую до колен челюсть.

И вот тут-то, негромко, но внятно и убедительно заговорил дед:

 — Андрюшенька, внучок. Да ты хоть на стол садись. Бери и ешь всё, что тебе хочется. А вы, дармоеды… А вы — запомните. Это — мой первый и любимый внук. И если хоть одна сволочь посмеет его не то что обидеть, подзатыльник дать… Так и знайте — лишу наследства к чертям собачьим! Все всё поняли?

Говорить убедительно дед умел. Косая сажень в плечах и ростом — под два метра, он мог даже Андрюхиного батю — взрослого, отслужившего срочную и женатого мужика, так отходить морским ремнем, что потом неделю и завтракать, и обедать, и ужинать приходилось стоя, а спать — исключительно на боку. Или на животе.

Вот такие правила хорошего тона действовали во времена нашего детства. И преподавались они немногословными, но хорошо запоминающимися уроками.

Во всяком случае, Андрюха свой — на всю оставшуюся жизнь усвоил. И когда подрос манехо, да стал помогать отцу на сплаве, как «Отче наш» знал, что хоть в колхозе и общее всё, в том числе и миски-сковородки на обеденном столе, но есть каждому можно только со своего края. И по старшинству. Так что отцу за него краснеть не приходилось…

Статья опубликована в выпуске 7.10.2014
Обновлено 22.07.2020

Комментарии (2):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • Еду в метро. Заходят бабушка с внуком. Лоб лет десяти-двенадцати хлоп на сиденье, а бабушка рядом стоит. Пришлось мне встать, уступить женщине место, а внучку хоть бы что. Сказал ему все что о нем думаю, так еще и от бабушки получил, что "суюсь не в свое дело,а ребенок устал и пускай сидит". А потом на молодежь обижаться будем, что грубая она и невоспитанная. А как воспитываем - такая и молодежь.

    Оценка статьи: 5

    • Как-то одна моя знакомая высказала одну интересную мысль: "Даже если ты обладаешь информацией, которая на 100 процентов доказывает, что муж твоей лучшей подруги козлятина, не говори ей об этом. Они всё равно помирятся. А вот лучшей подруги ты лишишься навсегда".
      Наверное, этот жизненный постулат можно было использовать и в описываемой Вами, Александр, ситуации. Хотя бы для сохранения своего внутреннего спокойствия.
      P.S. Вроде бы завтра должна пройти статья о тыквенном супе. Это, Александр, мой ответ на Вашу августовскую просьбу, что прозвучала при обсуждении материала о форели по-карельски. Может, и не самое достойное блюдо, но... Пока то, что есть в дополнение к тому, что уже было. Мои, как ни удивительно, суп съели весь.
      Да, там я ничего не говорю об исходном литраже жидкости. Всё зависит от того, какой густоты супа хотелось бы добиться по итогу. Для густого супа на килограмм тыквы достаточно пары литров. Соответственно, если жидкости будет больше, то суп получится менее густой.