Что делать, если под рукой нет «Антиполицая»? Морские байки

Лучший способ — стопочка, граммов на сто, не больше. И сразу за ней — глубокая тарелка горячего борща. Со всем, что полагается к нему: сметанка, порезанное тонкими ломтиками сало и пара-тройка зубчиков чеснока.

После такой комплексной «микстуры» не только запах исчезает, но (что значительно важнее!) само похмелье проходит. Нельзя сказать, чтобы моментально, но потихоньку, потихоньку… Хвала Николе-угоднику, покровителю всех страждущих мореходов! Благодаря ему и комплексной «микстуре», потихоньку и голова светлой становится.

Но это — в идеале. А если нет под рукой ни водки, ни стопочки, ни борща с салом?! Ну, тогда приходится прибегать к помощи иных подручных средств. Того же чеснока, жареных семечек. Или подсолнечного масла. Препротивная скажу вам штука! Причем не только противная. Но и опасная. После него и предохранительные клапана можно напрочь сорвать. От запаха избавишься, зато из гальюна потом — сутки (не меньше!) вылезать не будешь. И… Как вахту стоять? Не говоря уже о том, что гальюн, вообще-то, не частная лавочка. А потому — не только тебе нужен.

Но иногда и его, этого проклятого подсолнечного масла, тоже под руками нет. Что тогда? А ничего… Есть одно проверенное поморское средство. Действует почище жареных семечек или головки ядреного чеснока…

В тот самый раз, когда произошла эта история из жизни, мы как раз заканчивали погрузку пиломатериалов на архангельском ЛДК № 3. Уже закрепили пакеты с грузом на палубе (караванку) и собирались уходить под разведённый в ночь мост через Двину. Поэтому все портнадзоровские службы и пограничники должны были прибыть прямо на причал. А у нас боцман…

Этот старый флибустьер нажрался какой-то дряни и от него даже на палубе шмонило во всю. На палубе! А ему же с досмотровой службой надо лазить по всем трюмным закоулкам. И что тогда с ними будет в закрытых помещениях?! Раз-два вдохнул этот перегарище, и сам — с копыт?! Да это-то, если честно, не беда. И даже не полбеды. Выволочем мы как-нибудь общими усилиями досмотровую команду из трюма. Обдует их свежим двинским ветерком, очухаются они…

Спустили всех на талях в портнадзоровский катер и… Привет! Досмотр пройден, можно отдавать концы и отходить от причала.

Вся заковыка была в том, что мы на тот момент числились в экипажах коммунистического труда. Со всеми отсюда вытекающими. Разными там коэффициентами трудового участия и иными гениальными «изобретениями» кабинетных теоретиков-экономистов. И кто их только на нашу голову придумал, не к ночи будь помянуто его славное, но неизвестное нам имя!

В общем, из-за этого боцманового перегара, не только квартальная премия могла полететь, но и годовая прогрессивка накрывалась медным тазом. Ну, трюльник (третий помощник капитана), что как раз со мною вахту стоял, и дал боцману наказ… Наистрожайший! Мол, или ты в пять минут избавляешься от этого запаха, или… Чтоб глаза мои тебя не видели! Прочь, прочь, прочь! Дабы своей поганой харей не портил всю красу российского флота. В нашем с ним лице.

Конечно, трюльника и его молодой радикализм можно было понять. Но кто тогда с досмотровой командой по трюмным шхерам будет шариться?!

В общем, после недолгих, но разумных размышлений трюльник сменил гнев на милость и стали мы с боцманом экспериментировать. И так, и эдак. Но все наши многочисленные попытки избавиться от так и прущего от него и сбивающего непривычного к тому человека с ног запаха не увенчались успехом и ни к чему хорошему не привели. От боцмана как шмонило перегаром на три морских мили, так и продолжало шмонить. А старым добрым проверенным способом — свежачком и горячим борщиком с сальцом и чесночком — уничтожить этот перегарище… Ну, никак! Не было у нас с собою водки. Да и борща тоже.

Конечно, где-то в подкорке мы держали в виду имевшийся у капитана запас представительского коньячка. Но… Это к мастеру идти надо. Вводить его в курс дела. Так, мол, и так, Христофор Бонифатьич… Перегар типа у боцмана. А ему досмотровую команду принимать.

Вот только реакцию мастера на все эти известия предугадать было трудно. И как это всё нам троим может аукнуться… Даже всезнающий Гидрометеоцентр сказать не мог! Ну, а мы — и подавно.

Нет, так-то риск — благородное дело. Но не тогда, когда это касается квартальной премии, прогрессивки, да и, собственно, визы моряка загранзаплыва. Поэтому общими усилиями мы пришли к единодушному решению — мастера не беспокоить. Но с запашиной-то… Надо что-то делать! Причем срочно!

И тогда этот гад не придумал ничего лучшего, как наковырять сосновой смолы из экологически чистых, наисвежайших беломорских досок. Типа, мол, это — старый и проверенный способ, о котором он ещё от своего деда слыхал. Усиленно пожевал эту гадость несколько минут и не нашёл ничего лучшего, как испытать свой выхлоп на нас с трюльником.

Эффект был ошеломляющий! Сравнить его можно, пожалуй, только с дихлофосом, который тебе брызнули прямо в лицо. Думаю, по своей эффективности он на порядок превосходил все современные газовые баллончики. Сначала у нас ручьем потекли слезы из глаз. Потом напала такая чихота, что трюльник «ласково» обозвал Филиппыча «старым обгалдырем» (1) и сказал, чтобы этот гад, как только на борт поднимутся досмотровики, не вставал у нас с подветренной стороны.

Но цель была достигнута! Не важно, что от боцманюги пахло, как после фумигации всего парохода. Перегар-то… Совершенно не чувствовался! И нашей с трюльником радости не было границ. О Филиппыче уж не говорю. Он, до невозможности довольный произведённым на нас эффектом, пообещал распространить своё изобретение среди всей палубной команды.

На что трюльник ему ехидно посоветовал сделать это во время вахты старпома, и не где-нибудь на палубе, а в замкнутом пространстве ходовой рубки. Для чистоты же эксперимента и в целях воссоздания устойчиво-концентрированного похмельного «аромата» использовать все судовые запасы одеколона «Шипр». На том и порешили. И как раз вовремя. К трапу уже приближалась досмотровая команда.

Правда, насколько помню, эксперимента со старпомом боцман так и не провел. Но не потому, что побоялся лишиться загранвизы. Кто бы и когда посмел покуситься на святое право старого флибустьера?! Скорее всего, к моменту отхода «Шипра» на судне уже не оставалось…

Глоссарий:

* Абгалды́рь (обгалды́рь, обга́лдер) — гак или крюк с коротким отрезком троса, предназначенный для растаскивания якорных и такелажных цепей и тросов.