Перейти к первой части обучающей сказки
— Эх, хозяйство-то какое, великолепие, куда ни посмотри!
— Угу, — пробурчал мальчик, замерев у книжной полки.
— Добро пожаловать, гости дорогие, — высокий худой мужчина, одетый в нелепый костюм, возник откуда-то сбоку. — Позвольте представиться, проводник по дворцу и ваш помощник Языковедов.
— Филимон я, домовой. А это — мой друг Саша.
Тронный зал, куда Языковедов привел гостей, поражал размерами. Казалось, что в нем легко мог уместиться маленький город. Резные позолоченные колонны, исписанные непонятными знаками, подпирали стеклянный купол, сквозь который струились ручейки солнечного света. Но удивительнее всего было обилие дверей — сотни, тысячи, нашим героям не под силу и сосчитать. Филимон, было, попытался, но сбился на семьдесят восьмой.
— Их тут ровно девяносто пять, — раздался голос из самой середины огромной комнаты, — девяносто пять по числу официальных языков мира.
Царица, как и положено царицам, восседала на золотом троне.
— Ваше Величество, мы… вот тут…, — домовенок совсем смутился.
— Здравствуйте. Меня зовут Саша. Мы с моим другом путешествуем в поисках знаний, — смело представился мальчик. — Мне здесь очень нравится, особенно то, что книг так много, я недавно читать научился. Скажите, а почему у вас такое странное имя?
— Саша, Саша, — шептал подошедший Филимошка, — с царицами так нельзя. Есть же дворцовый этикет.
Лингвистика только рассмеялась.
— С другими царицами, возможно, нельзя, а в моем дворце, главный показатель этикета — стремление к знаниям. Очень милый мальчик, ты мне нравишься. Почему Лингвистика? Потому, что это главная наука, изучающая языки, все-все языки, существующие в мире. Мои ученые до сих пор не могут сосчитать, сколько их существует. Кто-то утверждает, что три, а кто-то, что шесть тысяч, но официальных языков, то есть языков, признанных государствами, девяносто пять. Именно поэтому в этом зале ровно девяносто пять дверей. Открой любую.
Саша подошел к изящной белой дверке с позолоченной отделкой и отворил ее.
— Bienvenue dans le monde de la langue française, — прозвучало оттуда.
— Добро пожаловать в мир французского языка, — перевела Лингвистика.
Мальчику очень понравилась игра.
«Bienvenido al mundo de la lengua española, dünyasına hoş geldiniz türk dil, welcome to the world of English language», — звучало из разных выходов.
(Добро пожаловать в мир испанского языка (исп.), добро пожаловать в мир турецкого языка (тур.), добро пожаловать в мир английского языка (англ.)
— Теперь открой узорчатую деревянную.
«Добро пожаловать в мир русского языка», — услышал мальчик родную речь.
— Это мой родной, я понимаю, — обрадовался Саша, — можно пройти туда?
— Подожди, не сразу. В царстве моем множество разных языков, есть еще наречия, диалекты.
— Хлопотное хозяйство, — Филимон внимательно слушал Лингвистику.
— Пожалуй. На свете много разных народов, и у каждого есть свой, родной язык, которым разговаривают его мысли, язык, который он слышит от родителей, друзей, близких. Каждый грамотный человек должен хорошо знать мир родной речи, законы и правила, по которым она живет.
— Позвольте, но мы здесь для того, чтобы разузнать о фонетике, — домовенок вдруг вспомнил о поручении Панкрата.
— Фонетика? — царица улыбнулась и хлопнула в ладоши. В тот же миг в тронном зале появились две прекрасные девушки. — Позвольте представить, мои дочери — Фонетика и Грамматика. Это не все мои дети, но вам пока рано знакомиться с остальными. Я — счастливая мама и бабушка.
— А что, у вас и внуки есть? — Филимошка вспомнил про дневную бабушку Саши.
— Есть и внуки. У Грамматики — дочка Морфология и сын Синтаксис.
— Ваше Величество, — домовенок нерешительно теребил полу рубашки, — позвольте спросить…
— Спрашивайте, не робейте, — Лингвистика одобряюще улыбнулась.
— Я вот слышал, в семьях царей всегда бывают какие-то ссоры, дворцовые перевороты. Хозяйство-то не только хлопотное, но и богатое, вот каждому и хочется владеть.
— Что вы, что вы, — царица рассмеялась, — дети мои и внуки живут в мире и согласии. Да и делить им нечего. Хозяйство, как вы изволили выразиться, у каждого свое, богатое и хлопотное. Каждый своим делом занят, а все вместе они поддерживают порядок речи, сохраняют ее культуру.
— Это правильно, — Филимошка одобрительно закивал, — каждый должен своим делом заниматься. Вот если бы я, к примеру, начал хозяйствовать в доме Панкрата, то мы бы сразу рассорились, да и порядка бы не стало ни у меня, ни у соседа. А помочь я всегда рад.
— Дорогая Фонетика, гости прибыли к тебе, принимай. А я, с вашего позволения, займусь делами. Рада нашему знакомству, буду ждать вас с повторными визитами, — царица вежливо кивнула головой.
Саша попрощался, а Филимошка все норовил присесть в нелепом книксене. Маленькие лапотки смешно скользили по мраморному полу.
Фонетика ждала их у двери, за которой мальчик услышал родную речь. Саша всегда считал, что одеждой интересуются только девчонки, но от платья принцессы невозможно оторвать взгляд — серебристое, струящееся подобно ручью, украшенное множеством колокольчиков, которые издавали мелодичный звон от каждого движения девушки.
Мир, открывшийся им за резной дверью, был так не похож на величественные покои дворца, что Филимошка даже зажмурился. На миг ему показалось, что он попал в родную деревню, откуда его, совсем маленького семидесятилетнего домовенка, вывезла юная бабушка Саши, когда ехала поступать в институт. В город он попал совершенно случайно, просто уснул в большом чемодане девушки, а проснулся в суматошном общежитии.
Эх, лучше не вспоминать, сколько бессонных ночей провел домовенок, вспоминая запах сена, мычание коров, кудахтанье кур. Как тосковал он по родной печке, на которой любил лежать долгими зимними вечерами, слушая колыбельную вьюги. А пироги, подрумянивающиеся в печи. Да от них дух исходил такой, что…
— Филимошка, Филимошка, очнись. Не Дремучиха ли опять колдует? — тормошил мальчик своего друга.
— Детство вспомнил. Не поверишь, место это из моей родной деревни. Только там так пахли луга — медом, земляникой, всеми конфетами сразу. А березки, посмотри, будто девушки в белых сарафанах хороводы водят под песню. И песня, слышишь?
Где-то вдалеке раздавалось:
Небылица в лицах, небывальщина,
Небывальщина да неслыхальщина.
Малы деточки поросяточки
По сучкам сидят, по верхам глядят,
По верхам глядят, улететь хотят.
На смену песне зазвучало стихотворение:
Леса вдали виднее,
Синее небеса.
Заметней и чернее
На пашне полоса,
И детские звончее
Над лугом голоса.
Весна идёт сторонкой,
Да где ж сама она?
Чу, слышен голос звонкий,
Не это ли весна?
Нет, это звонко, тонко
В ручье журчит волна…
(А. Блок)
Луг, на котором очутились наши герои, будто ожил, со всех сторон звучало пение, декламировались стихи, кто-то спорил, кто-то рассказывал истории, кто-то смеялся.
— Будто множество ручейков в весенний паводок — бегут, поют свои песенки, вливаясь в большую речку, — мечтательно произнес домовенок, вспоминая детство.
— Как правильно подмечено, русская речь струится подобно воде, поется. Просто слушайте, каждое слово — как песня, — принцесса вела их все дальше и дальше по волшебному лугу. — Все эти звуки речи и есть мое хозяйство.
— А я знаю, что такое речь, — мальчику очень хотелось понравиться Фонетике.
— И что же? — принцесса даже остановилась.
— Вот мы с вами разговариваем, это и есть речь, — засмущался Саша.
— Правильно, но не только разговоры. Есть еще сказки, рассказы, песни. Речь появилась тогда, когда один человек захотел рассказать другому о том, что чувствовал. Речь — звучащие мысли.
— А вот мне недавно письмо пришло от Пафнутия, домового одного из домов в деревне. Оно не звучит, а мысли его я вполне понял, я же читать умею, — Филимошка горделиво поднял свой курносый носик.
— Ай да домовенок, ай да молодец, — обрадовалась принцесса, — в письме том тоже речь, только ПИСЬМЕННАЯ. Пафнутий обозначил буквами звуки. Собрал их в слова, слова в предложения, а уж из предложений получилось письмо. Когда ты его читал, в твоей голове звучала речь твоего односельчанина.
— Я понял, — мальчик от нетерпения даже подпрыгнул, — есть речь разговорная, а есть записанная.
— Разговорную называют УСТНАЯ.
— Раньше в деревне рот устами называли, — вспомнил домовенок.
— Правильно, потому и устная. Это та речь, которая произносится. А ПИСЬМЕННАЯ…
— А письменная — записанная. Это не только письмо Пафнутия, но и книжки разные, — Филимошка торопился ответить раньше Саши.
— Понял-то ты правильно, но собеседника перебивать не надо, — сделала замечание принцесса.
Вот так, вместо похвалы да замечание!
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...