В чем загадка женщины? Варя

Ты с Варей была знакома? Ну, конечно, я когда-то тебя к ней в гости привел. И помню, что она тебе не понравилась. Это меня не удивило. Варя ни одной из известных мне женщин не нравилась. Подруг у нее не было.

Зато друзей вокруг Вари вился целый шлейф. Мужчин она очаровывала с первой встречи и навсегда. И это несмотря на совсем не юный возраст! Не понимаешь, в чем дело? Я тоже не понимаю. Потому, вопреки своему атеизму, списываю данную загадку на королевское происхождение в одной из бесчисленных прошлых реинкарнаций.

Признаюсь тебе, что и я с первой встречи попал под обаяние Вари. Это даже не обаяние было, а нестерпимое желание Варей обладать. Смешное желание в моем возрасте, правда? Но, честное слово, я, как мальчишка, мечтал об этой женщине, отчего реально был счастлив. Несколько дней.

Поскольку я все же не мальчишка и некоторый опыт в осаде женских крепостей имею, я прикинул план сближения с Варей. Варя благосклонно согласилась пользоваться моей огромной библиотекой, которую я в свое время привез в Израиль из Союза и с которой теперь не знаю что делать. Места занимает много, а времени читать совсем нет. Я уж не говорю о том, что для меня привезенные двадцать пять лет назад книги и источником информации давно не являются. Интернет в этом качестве, без сомнения, удобнее.

Я приносил Варе книги, а она кормила меня обедом и заинтересованно спрашивала о том, о сем. Эта заинтересованность воодушевляла меня и развязывала язык. Думаю, что через несколько дней общения Варя знала обо мне все. А я о ней почти ничего.

Мне и знать о ней ничего не хотелось. Смотреть бы только, как она крутится на кухне между холодильником и столом или как садится напротив, чтобы, улыбаясь, выслушать мои россказни, — и больше ничего не надо. Я абсолютно потерял голову. Даже Варин возраст, которого она никогда от меня не скрывала, не сдерживал моей прыти.

Конечно, зорким глазом я замечал и ее стареющие руки, и другое проклятье женщин этого возраста — увядающую шею. Замечал все эти признаки старости, но значения им не придавал. А то, что я был гораздо моложе ее, фактически, из другого поколения, даже распаляло мое желание. Мне казалось, эта разница в возрасте только повышала мои шансы на Варину благосклонность.

Одним словом, относиться к Варе как к бесполой уже старушке у меня никак не получалось. Она распространяла вокруг себя притягательнейший аромат женственности. Едва Варя приподнималась со стула, я зачаровано начинал следить за ее кружением по кухне ли, по гостиной. И едва удерживался от того, чтобы не прикоснуться к ней сзади, когда Варя, склонившись, искала что-то на нижних полках холодильника.

Однажды мы сидели в гостиной у телевизора, что-то обсуждали, и я, забывшись, положил ей руку на колено. Варя, чуть улыбнувшись, мою руку убрала. Честное слово, я покраснел, как школьник. Но чуть позже, уйдя от Вари и бесконечно прокручивая в памяти этот эпизод, я все-таки растолковал ее улыбку как одобрение.

Ты знаешь, когда я в последний раз был так переполнен сомнениями и нерешительностью? В шестнадцать лет, когда учился в девятом классе и обхаживал свою первую подружку, чтобы добиться от нее — что ты? — не физической близости, а всего-навсего поцелуя.

Следующим шагом в моей попытке обольстить Варю было приглашение в ресторан. Приглашение это Варя восприняла благосклонно. В ресторане я только на нее и смотрел. Мы выпили за дружбу, мы что-то съели, я снова растекся мыслию по древу, и мне казалось, что я умру от нежной Вариной улыбки. Я видел, что все идет лучше некуда, и надеялся на то, что когда мы возвратимся к подъезду ее дома, Варя пригласит меня на вечерний кофе и…

Официант принес счет. Варя с улыбкой взяла его у меня из рук:

— Знаешь, пожалуй, я заплачу половину.

Я попытался возразить, но Варя обезоружила меня лучистым взглядом, и я оплатил только пятьдесят процентов по счету. Против того, что чаевые официанту заплачу все-таки я, Варя не возражала. Однако я понял, что мои мечты о том, что нынешний вечер закончится небывалым счастьем, были, по меньшей мере, преждевременными.

— До свидания, — сказала Варя у своего подъезда. — Вечер сегодня был, в самом деле, замечательный. Спасибо.

Эти слова она сказала чуть-чуть устало. И я не рискнул потянуться к ее губам с поцелуем, о чем весь вечер мечтал. Скажу больше. В тот вечер я почувствовал, что мои мечты и надежда стать Вариным любовником сгорели безвозвратно.

Самым правильным было бы после этого расстаться с Варей навсегда. Но у меня не оказалось сил уйти от ее глаз и от притягивающего, несмотря на все мои попытки сопротивляться этому притяжению, тела. А еще от ее обезоруживающей улыбки, улыбки абсолютно женской. Улыбки, которая против всякой прямолинейной мужской логики постоянно вдохновляла и внушала надежду на то, что все еще возможно. И только ради этой призрачной надежды я не покинул Варю.

Так я стал одним из мужчин, окружавших ее и оказывавших ей совершенно безвозмездно услуги, мелкие и не очень. Так сказать, сделался одним из паладинов в свите прекрасной дамы. На меня легла забота о Варином компьютере. Если была какая-то проблема с компьютером или с интернетом, Варя звонила мне, я приходил и проблему решал.

С такими бесплатными слугами я то и дело сталкивался в Варином доме. Чаще всего — с Павликом. Павлику было около шестидесяти, но никто его иначе, как уменьшительным этим имечком, не называл. Варя однажды обмолвилась, что живет Павлик где-то неподалеку. Вероятно, поэтому он появлялся в ее доме едва ли не ежедневно для того, чтобы что-то прибить, что-то отремонтировать, в одной из комнат произвести молниеносный косметический ремонт.

Как-то я напросился к нему домой распить вместе бутылку водки. Жил Павлик в ужасающей квартире неподалеку от рынка Махане-Йегуда. У квартиры этой все же имелось два существенных достоинства: она стоила очень недорого, и был в ней огромный балкон. На этом балконе Павлик проводил все теплые месяцы. Под навесом стоял стол, за которым Павлик ел, а под столом был свернут матрас, на котором Павлик спал.

Когда под весенними ночными звездами мы выпили полбутылки, я приступил к расспросам.

—  Павлик, — спросил я. — Ты где-то работаешь?

— Я уже на пенсии. Не работаю. Так, подрабатываю по мелочи, ремонтирую кому что потребуется. Вот и у Вари за порядком в квартире слежу.

— Сколько она тебе платит?

— Нисколько! — Павлик посмотрел на меня удивленно. — А и захотела бы платить, я бы не взял.

— Понятно, — сказал я. — Классная женщина Варя, верно?

Павлик поднял палец к небу:

— Королева! Другой такой в жизни не видал!

Он быстро захмелел. Но прежде, чем мы допили бутылку и Павлик принялся доставать из-под стола свой матрас, я узнал много интересного и про Варю, и про «коллег» из Вариной свиты.

До разговора с Павликом я даже не задумывался, почему Варя проживает в такой дорогой квартире. Квартира эта размещалась на верхнем этаже старого многоэтажного дома на центральной улице Иерусалима и стоила целое состояние. Пожалуй, никто из нас, Вариных «паладинов», не смог бы себе позволить купить подобное жилище, и только единицы могли бы снять его для проживания. Меня это, сказать по правде, не удивляло. Где же еще жить королеве, как не во дворце?

Квартира досталась Варе в наследство от мужа, известного израильского журналиста. У журналиста были «русские» корни, но родился он в Израиле, в одном из кибуцев в Верхней Галилее. В родной кибуц он приехал на какой-то юбилей и познакомился там с Варей. Для Вари этот кибуц был «первым домом на родине». Она поселилась здесь после репатриации и работала на кухне. Не радостное, надо сказать, начало новой жизни для бывшей москвички, которой к тому времени исполнилось почти сорок лет. Не радостное и тупиковое. Никто из моих знакомых, начинавших новую, израильскую, жизнь в кибуце, там не остался.

Впрочем, для Вари этот тупик оказался выходом в израильский «высший свет». И не только в израильский. Один из журналистов русскоязычной газеты, часто бывавший в гостях у Вари, однажды снял с книжной полки какую-то книгу на иврите и показал мне фотографии: Варя вместе с мужем на приеме в Белом доме и даже в Букингемском дворце.

Книга эта была сборником статей, написанных Вариным мужем в последние годы его жизни. В предисловии отмечалось, что эти годы оказались самыми плодотворными. Золотое перо израильской журналистики засверкало вдруг совершенно необычными гранями. У золотого пера, подумалось мне, была алмазная оправа.

Из той же вечерней беседы с Павликом я узнал, что, пригласив Варю на ужин в ресторане, я был не оригинален. Даже Павлик, который, строго говоря, был нищим, прошел через этот искус. И еще узнал я, что только одному из многих своих ухажеров позволила Варя полностью оплатить ужин в ресторане, после чего в тот же вечер пригласила к себе на «чашку кофе» со сладким продолжением. Имя этого счастливца мне Павлик тоже сказал. Ты его наверняка знаешь, это Витюсик, хозяин одного из «русских» туристических агентств.

В течение нескольких секунд после того, как я узнал имя «допущенного к телу», я испытывал к Витюсику жгучую ненависть. С моей точки зрения, был он парень пустой. Не такому должна принадлежать Варя!

А потом я подумал, что если уж Варя его выбрала, значит, увидела она в нем что-то такое, чего я увидеть не могу. Эта мысль меня успокоила и заставила примириться с существующим положением. Более того, мы даже слегка подружились с этим Витюсиком. Фактически из-за него произошли приключения, о которых я сейчас расскажу.

Продолжение следует…