Психологическая травма: что это за зверь и как его ищут?

Мой знакомый долго воспитывал жену регулярным мордобоем, ему так велели книги по домострою.

Жена не поняла такой страстной любви и после очередного удара в ухо тихо собрала вещи, пока муж был на работе, и эвакуировалась в неизвестном направлении от греха подальше.

После такого несчастья муж запил, посуда не мыта, еда не приготовлена, бить некого.

Закончив недельный запой, как интеллигентный человек, знакомый решил посетить известного и дорогого психолога, полечить душу да услышать совет, как дальше жить.

Психолог всё объяснил, причина пьянства и депрессии — психологическая травма, вызванная уходом жены.

В общем-то, муж и так подозревал, что всё из-за негодяйки жены, но не знал, что тяжко психологически травмирован её коварностью, теперь он пьёт со знанием дела, у него есть понимание почему. Получился практически тост: «Ну, за психологическую травму, будь она неладна!»

Мой знакомый демонстрирует поведение ребёнка во взрослом теле. Убью себя алкоголем, стану несчастным, в знак протеста против несправедливости жизни.

Маленький мальчик топал бы ножкой, кусал себя за руку и закатывал истерику, когда любимый паровозик отобрали злые дети.

Взрослый дядя занимается тем же, когда злая воля жены отняла секс, еду, чистоту в квартире и возможность самоутверждаться за её счёт. Просто человек не научился быть взрослым. При чём тут психологическая травма?

Годов до 80-х травма была бы ни при чём, про неё до этого времени не знали и не говорили, но с развитием кризисной психологии психологическую травму стали находить везде.

Вас в детстве напугал хомячок — так это же травма, которая загнана глубоко в подсознание, и то, что вы не можете выйти замуж — это последствия травмы. Я не шучу. Такую причину изложил некий психолог, объясняя девушке, почему в её жизни никак не появится белый конь с принцем.

Психологическая травма — теперь модное понятие, которое весьма субъективно и не имеет чётких критериев для определения. Подразумевается, что это возможная причина неадекватного поведения при здоровой психике.

«Психотравматологи» и определённая часть народа нашли друг друга. Очень многим людям хочется верить, что причина неудач и дурной жизни находится не в них, не в том, что они делают, а в других людях или обстоятельствах, которые вызвали психологическую травму. А какой спрос с травмированного человека? Ему и так плохо, он жертва. Это так психотерапевтично: «не мы такие, жизнь такая». Главное, вовремя это подсказать и авторитетно найти психотравму.

Опасность такого положения дел ещё и в том, что желание найти психотравму в любой ситуации обесценивает случаи, где действительно психика у человека травмирована и помощь нужна — когда психолога, а когда уже и психиатра.

Много преступлений удалось бы предотвратить, если вовремя обратить внимание на людей, явно находящихся в пограничном состоянии, причём долгое время.

К невротикам психотравмы липнут, как мухи к мясным изделиям, тут лучше согласиться с любым описанием ситуации, если невротик считает её травматичной и хочет психологической помощи. В таком случае надо помогать, это будет лучше как для самого человека, так и для общества, а теоретические рассуждения оставить на потом.

Только не надо невротиков плодить, рассказывая «как трудно жить», что все обязательно травмированы с детства, а если об этом пока не знают, то «мы идём к вам». Что, травмы нет? А если найду?