Где смешались в кучу кони, люди?

Кто не мечтал, очутившись в седле, мчаться навстречу ветру и солнцу? Грива коня развевается, мимо мелькают поля и горы… Дикая красота природы просто захлёстывает с головой, и душа поёт от чувства единения с лошадью.

Да, может быть и так. Если это — не поход, а конная прогулка, да и то — если местность позволяет. В конном походе всё по-другому. Вереницей идут гружёные кони, шагом или рысью, не торопятся, сами знают дорогу — а чего бы не знать, впереди всегда есть хвост, в который можно уткнуться. Первым идёт инструктор или конюх.

На конях навьючены сёдельные сумки — арчемаки. В арчемаках продукты — макароны, тушёнка, крупа, сало, немного капусты и морковки. Сгущёнка — туристский деликатес, и печенье, к концу похода превращающееся в крошку. И хлеб, который кони будут стараться утащить на стоянках, если вы не застегнули сумку. Общий вес — килограммов 20−25, плюс сверху всадник, который поутру, чертыхаясь, закидывал арчемаки на седло.

Кони в горах — совершенно особые создания. Кому из простых конников придёт в голову тащить коня по почти отвесной скале с камнями, которые то и дело выбиваются из-под ног копытами, или в тайгу, где человек на каждом шагу спотыкается о корни деревьев? А горные лошадки, лохматые и приземистые, с крепкими ногами, спокойно идут по узким тропинкам.

Шаг за шагом, потихоньку, полегоньку, осторожно ставят копыто и замирают. Негде поставить копыто — замирают, подняв ногу, и ждут, пока впереди идущий хвост удалится на 20 сантиметров. На площадке поворота размером с табуретку умещается лошадь, завернувшись в немыслимый крендель, балансирует, прося поводья — отдавайте, но аккуратно!

На спусках ты отклоняешься в седле назад и почти лежишь, ловишь пальцами каждое движенье, поддерживая коня — неверный шаг, и кувыркнётесь оба в пропасть. На подъёмах влипаешь в седло и ногами врастаешь в конские бока, и прижимаешься к шее… Давай, родной!

Неглубокая, но очень бурная горная речка — вброд. Осторожно, хороший, осторожно, только не поскользнись, держись, я верю тебе, я верю тебе, здесь некому больше верить! Давай, родной! И после мгновений ужаса вы вновь выбираетесь на «ровную» тропу — ровной её можно назвать с натяжкой: всё те же камни из-под копыт, но коник рвётся в рысь — вперёд, туда, где уже мелькает чужой хвост.

За перевалом перевал, и нерастаявший лёд в середине июля. Дальше пешком — слишком круто для коней. Подвязать поводья, чтоб не споткнуться… Чумбур в руки… Осторожно, дистанцию держим. Инструктор предупреждает, что делать, если кто-то впереди упал: стоять как вкопанный, чтоб не затянули за собой. Если упал кто-то сзади: быстро в сторону! Применительно к ситуации это означает — влипнуть в скалу, может быть, даже просочиться в неё, как японские ниндзя… Глина и дождь, камни, ноги то и дело оступаются…

Машинальные движения, да куда же ты прёшь, животное; а ты чего встал, нет, пастись будем потом; нет, мой хороший, пойдём, пойдём, я знаю, что устал… Скоро-скоро придём, расседлаемся, поваляемся, пойдёшь гулять на свои луга…

Вспоминается старая песенка: «Топ-топ-топает турист… По горам Алтая (Кавказа, Памира — нужное подчеркнуть) вверх и вниз… ну, давай, дружок, ещё шагни… только себе шею не сверни…»

Почти пришли!

«Дурак… балбес… зачем в поход полез!»

Зачем? Ради этого дыханья в ухо… Ради запаха рыжего, когда утыкаешься в его плечо, лишь бы не заплакать… Ради озер и ледников, ради восхитительных горных цветов…

Дошли! Уздечки, сёдла, арчемаки долой, гуляй, родной! Палатки и костёр. И так каждый вечер. Наутро — следующее плато, и следующий перевал, и снова корни деревьев лестницей, и камни под ногами, и — «я тебе верю!»

И только в самом конце, после почти двух недель пути, мы, дикие, наконец-то приходим в мир цивилизации. Арчемаки заметно полегчали, мы радостно видим, что здесь не палатки — настоящий деревянный дом и баня! И дошли мы сюда благодаря тебе, серый, и тебе, рыжий, и вам, гнедые, соловые, каурые…

Спасибо, родные!