Архитектура — статьи по теме

26 октября 1911 года, ровно сто лет назад, в Петербурге был открыт для движения мост императора Петра Великого, больше известный нам под названием Большеохтинский. Осенью 2011 года в честь столетней годовщины впервые за историю существования моста одна из его гранитных башен-маяков открыта для свободного посещения.

Самое забавное заключается в том, что в юбилеях лучших в мире городов — городов провинциальных — я не вижу ничего необычного. То ли мне просто везёт на юбилеи, то ли их так сильно любят в нашей стране со времён оных. Как бы то ни было, там, где я живу — юбилей. Нам с Ораниенбаумом-Рамбовым-Ломоносовым триста лет. Как благородным и мудрым рептилиям. И если при слове «юбилей» петербуржцу представится показная губернаторская проверка, большой

В Санкт- Петербурге два Больших проспекта — на Васильевском острове и на Петроградской стороне. Тот, что на Петроградской, сформировался значительно позже Василеостровского, на месте поселений для военных и их семей. Он значительно короче и не может похвалиться историческими или архитектурными достопримечательностями. Я же хочу расссказать о Большом проспекте Васильевского острова — одном из самых красивых и зеленых в Санкт-Петербурге.

Лев Кекушев и Николай Кекушев — отец и сын. Один — знаменитый архитектор, второй — полярный летчик. Обе судьбы уникальны, но при этом и характерны для прошедшего века.

Для жителей мегаполисов, в том числе и для Санкт-Петербурга, метрополитен давно стал самым быстрым, надежным и удобным видом транспорта. Мы не представляем себе, как бы жили без метрополитена. Но пользуясь ежедневно этим великолепным техническим средством передвижения, в постоянной спешке, мы зачастую даже не обращаем внимания на красоту отделки станций, вестибюлей, или, наоборот, их скромность. Спросите пассажиров в вагоне метро: «Какие

Застрять на маленьком острове, под проливным дождем, ранним туманным утром — на такое способен не каждый. Не имея билета на вход, экскурсовода и карты туриста, я был обречен мокнуть под стенами монастыря армянской общины целый час, именно с таким интервалом вапоретто проходят мимо Сан Лазар дельи Армени. Впрочем, это случилось на третий день, а сейчас у нас…

Театр, как известно, начинается с вешалки. А вот город? Или любой другой крупный населенный пункт. С чего у нас начинается первое знакомство с ними? В большинстве случаев… С вокзала! Да и как иначе? До них ведь, этих населенных пунктов, как-то добраться надо.

Может удивить, даже очень. Не верила, пока не проверила сама. Хотя знала, что столицу Казахстана из Алматы перенесли в бывший Целиноград, слышала, что отстраивается новая столица очень быстро, но когда увидела все своими глазами, была поражена.

На высоком холме, вознесясь над небольшой карельской деревней Маньга, уже четвертый век стоит часовня Рождества Богородицы. Много воды утекло в речке, давшей населенному пункту имя, много поколений сменилось в домах, что стоят вдоль её берега, а деревянные кресты всё так же, как и столетия тому назад, тянутся ввысь, к небу, постоянно меняющему своё настроение от прозрачно-голубого до свинцово-серого.

О Валааме знают если не все, то очень многие. А вот название карельской деревни Маньга, уверен, большинство из нас слышит впервые. Хотя мимо неё никак не проскочишь, когда идешь от Петрозаводска на Сортавала, откуда самый короткий — всего-то 42 км — водный путь по Ладожскому озеру к Валаамскому архипелагу и, соответственно, Спасо-Преображенскому монастырю.

Макс Фриш (15 мая 1911 — 4 апреля 1991) — один из выдающихся писателей немецкоязычного пространства. С театральными пьесами «Бидерман и поджигатели» и «Андорра», а также своими самыми значительными романами «Штиллер», «Хомо Фабер» и «Назову себя Гантенбайном» Фриш нашёл признание у широкой публики и вошёл в каноны школьных учебников. Кроме этого, он писал рассказы, сценки, другие произведения в прозе и опубликовал литературный дневник,

Интерьер квартиры по сути является отражением характера и мироощущения ее владельца.

И кто только от нас, русских, не натерпелся… В какой лес не зайдешь — все шишки ещё их дедушки потеряли. Но падают они исключительно на нашу голову. В которую, видно, по каким-то — может, национальным? — особенностям временно перемещается центр третьей планеты Солнечной системы. Небольшой, но как говорят, очень даже уютной такой планеты.

Вот уже почти полтора года, с августа 2009, в центре Иерусалима, неподалеку от Старого города строится отель «Уолдорф-Астория». Архитектор проекта Иан Бадер (Ian Bader) воспользовался тем же методом фасадизма, который применялся при реконструкции квартала Мамила, находящегося напротив. Новый отель высшего класса будет «упакован» в исторический фасад.

Архангельское в прежние времена называли «подмосковным Версалем». Само имение известно с 1584 года. Называлось оно сначала Уполозы (Уполозье), затем — Архангельское, владельцами были Шереметевы, Черкасские, Голицыны, Юсуповы. С последними связаны самые любопытные легенды.

Пассажирский поезд Москва-Воркута стоит на станции Сольвычегодск две минуты. Скорый — на минуту дольше. Так что и смысла выходить из вагона нет. Перекурить не успеешь, как всё — даст тепловоз предупредительный гудок и покатит состав дальше, на север. К крупным станциям и большим городам. Микуни, Ухте, Печоре… Где и стоянка значительно дольше, и шанс купить относительно свежей прессы или чего-нибудь съедобного — выше.

Река времен в своем теченьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвеньи Народы, царства и царей. Г. Р. Державин «Река времен». Наверное, многие люди, особенно молодые, не очень любят бывать на кладбищах, а если и бывают там, то по необходимости, в связи с соответствующими событиями. Но чем старше становишься, тем чаще приходится посещать эти скорбные места. Многие из близких друзей, родственников переселяются в мир

Рядом с Лимски Драга Фьорд, что неподалеку от города Ровинь, есть известная пещера Баредине. Это карстовая пещера, как и все другие в регионе, глубина ее более 60 метров. В отличие от Шкоцянской (Шкоцанской) пещеры в Словении, хорватская пещера Баредине потрясает не сразу. В ней не слышно грохота подземных водопадов, в ней не кружится голова от осознания грандиозности совершенно независимого от человека мира, но она не менее любопытна.