Кинематограф — статьи по теме

Джек Николсон — первый из актеров-мужчин, сумевший установить рекорд по количеству завоеванных Оскаров. Его достижение сумел повторить, но не улучшить, только Дэниэл Дэй-Льюис, у которого также три золотые статуэтки (правда, все за главные роли, тогда как у Николсона одна премия — за роль второго плана).

Я очень уважаю известного нашего киноведа Сергея Кудрявцева, но всегда боролся и буду бороться по мере своих сил с бытующим в некоторых, в том числе весьма образованных, кругах поверьем, что название иностранного фильма можно переводить исходя из контекста.

Имея на руках унизительно скромный бюджет размером около 22−25 тысяч долларов, Дэниэл Мирик и Эдуардо Санчес написали, поставили и смонтировали один из самых успешных независимых кинофильмов в истории кинематографа. «Проект: Ведьма из Блэр» (в России ленту «перевели» как «Ведьма из Блэр: Курсовая с того света») напугал и ошеломил летом 1999 года достаточно зрителей, чтобы заработать в мировом прокате более 248 миллионов.

Когда писатель Брайан Гарфилд в 1972 году написал роман «Жажда смерти» о бухгалтере из Нью-Йорка, который мстит преступникам за свою семью, он и понятия не имел, что стал родоначальником долгоиграющей кинофраншизы, в рамках которой за два десятилетия в Голливуде было снято 5 полнометражных фильмов.

Современный кинематограф создает масштабные проекты, в том числе основанные на произведениях фантастического жанра. При этом многие из книг незаслуженно остаются в тени. Рассмотрим наиболее яркие примеры фантастической литературы, ставшие уже классикой и нуждающиеся в современной экранизации.

Подобно большинству своих современников, Франческо Рози корнями увяз в неореализме. Его первой работой в кино стала должность ассистента у знаменитого Лукино Висконти в картине «Земля дрожит» (1948), а также на лентах «Самая красивая» (1951) и «Чувство» (1954) в качестве соавтора сценария.

Невозможно рассказать историю итальянского кино без упоминания о трех главных итальянских кинопромышленниках: студии Titanus, Карло Понти и Дино Де Лаурентисе. Эти три кита итальянского кинематографа полностью контролировали индустрию в период с окончания Второй мировой войны и до середины 70-х годов ХХ века.

В предыдущей статье мы обсуждали, кого чаще всего экранизируют из писателей-классиков. Современным литераторам до достижений Шекспира, Диккенса и Конан Дойля, конечно, далеко, однако у них есть и свои преимущества.

В статье про «режиссеров одного фильма» мы обсудили постановщиков, чье творчество хорошо характеризуется известной фразой на латыни: sic transit gloria mundi — так проходит мирская слава. Удача им улыбнулась лишь однажды, оставив остальное творчество (местами не менее значительное) за бортом условных «15 минут славы», обещанных каждому Энди Уорхолом.

«Кентерберийские рассказы» («I racconti di Canterbury») являются второй и, по оценке большинства критиков, самой слабой частью знаменитой «трилогии жизни» итальянца Пьера Паоло Пазолини. Премьера была отложена в связи с вмешательством властей, которые посчитали, что картина слишком уж непристойна для широкого проката.

Престиж и репутация, заработанные итальянским кино благодаря таким режиссерам, как Феллини, Висконти, Антониони, позволили продюсерам избрать новую маркетинговую стратегию и популяризировать авторское кино как внутри Италии, так и за ее пределами.

Карьеру в итальянском кино Антониони начал в 40-х годах прошлого века в качестве кинокритика. После чего опробовал свои силы в режиссуре, сняв несколько короткометражек в стиле неореализма, в том числе «Метельщиков улиц» (1948), честный взгляд на один день из жизни дворников.

Итальянское кино в эпоху своего высочайшего расцвета — это не только певцы неореализма Росселлини и Феллини, но и мрачный в своих предсказаниях Лукино Висконти, исследовавший темную сторону человеческой души в т.н. «германской трилогии». А еще жизнерадостный правдолюбец Пьер Паоло Пазолини, фильмы и взгляды на жизнь которого создавали слишком много неудобств окружающим.

Иногда так хочется послать всё далеко-далеко и купить тур дальше, чем даже черт на куличках. Дальше Урюпинска, дальше Берлина и Санто-Доминго. Хочется туда, где нет интернета, автомобилей и людей. Где работают простые инстинкты. Ты охотишься, на тебя охотятся. Хочется в гости к Конгу. На остров Черепа…

Фильмы-катастрофы всегда являлись визитной карточкой Голливуда. Индийцы приобщили весь мир к мелодрамам с песнями и танцами, французы научили создавать изысканные психологические драмы, итальянцы — комедии и ужасы. Американцы с самого зачатия Фабрики грез испытывали слабость к размашистым и масштабным зрелищам, а что может быть величественней и эпичней какой-нибудь вселенской катастрофы, землетрясения, наводнения или столкновения со стремитель

Как-то зашла речь о современном российском кинематографе с одним приятелем и на мои сетования по поводу того, что вот, пожалуй, уже лет десять, как после «Кукушки», «Олигарха» или «Острова» не видел чего-то приличного на большом экране, он возьми и скажи:

…Ну, оставим наши местные разбирательства и поговорим об искусстве. Например, о киноискусстве. Вот недавно пересмотрела старый прославленный фильм «Москва слезам не верит». Считается эпохальным фильмом в советском кинематографе.

Спрашивается, почему им можно, а нам нельзя? Довольно упиваться образами западных кумиров, рассматривая в лупу частную и общественную жизнь Мохаммеда Али, Рэя Чарльза, Берта Монро («Самый быстрый «Индиан») и Фриды Кало. В нашем отечестве жили-были не менее яркие звезды, чей свет, несмотря на усилия интриганов и вредных идиотов, все равно доносится до следующих поколений.