Главной торговой «артерией» Руси в XV веке была Волга, по ней и отправился в путь в 1466 году тверской купец Афанасий Никитин «со товарищи». Запасшись подорожной грамотой от князя Михаила Тверского, на двух судах везли они российские товары в надежде выгодно продать их на берегах Каспия (моря Хвалынского).
В Нижнем Новгороде купеческий караван присоединился к возвращавшемуся из Москвы ширванскому посольству, которое, по словам Никитина, везло от великого князя Ивана III в подарок своему хану 90 кречетов. Путь был опасный, на Волге «шалили» татарские орды, и купцы надеялись на посольскую защиту.
Купеческий караван благополучно дошел до дельты Волги, но с астраханским ханом Касимом купцы договориться не смогли, не помогло и ширванское посольство. Купеческие суда были разграблены, часть купцов попали в плен, а остальные смогли на посольском судне добраться до Дербента. Здесь Никитин задержался на год, начались длительные хлопоты по вызволению пленных и возвращению хотя бы части товара. Заступничеством ширван-шаха купцов удалось из неволи освободить, но товар им так и не вернули.
Возвращаться на родину Никитин не мог, так как большая часть товара была взята в долг под будущую торговую прибыль. Для него начался долгий путь по заморским землям в надежде заработать средства для возвращения долгов. Он перебрался в Баку, а затем через горы отправился на юг, занимаясь торговлей и изучением языков. К весне 1469 года Афанасий добрался до Ормуза — крупного порта на берегу Персидского залива, находившегося на пересечении торговых путей из Индии, Малой Азии, Египта и Китая.
«Велик солнечный жар в Ормузе, человека сожжет. В Ормузе был я месяц, а из Ормуза после Пасхи в день Радуницы пошел я в таве с конями за море Индийское», — записал Никитин в путевом дневнике.
Купец, если хочет заработать, не может не рисковать, и Афанасий купил арабского жеребца в надежде выгодно продать его в Индии. Путь морем до индийского города Чаул занял шесть недель.
Индия произвела на Никитина неизгладимое впечатление:
«И тут Индийская страна, и люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. И мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много — дивятся белому человеку. У тамошнего князя — фата на голове, а другая на бедрах, а у бояр тамошних — фата через плечо, а другая на бедрах, а княгини ходят — фата через плечо перекинута, другая фата на бедрах».
Сразу же продать коня не удалось. Не устраивала цена, и Никитин отправился вглубь Индии, занося увиденное в путевой дневник. Афанасий не упускает обычные бытовые подробности, описывая, как готовят пищу, чем кормят коней и домашний скот, во что одеваются, как и чем торгуют. А какой русский не поинтересуется местным питием и гостеприимством?
«Вино у них делают из больших орехов, кози гундустанские называются, а брагу — из татны. Варят гостям хозяйки, и постель стелют хозяйки, и спят с гостями».
Записи Афанасия Никитина стали первым подробным описанием быта Индии не только для России, но и для Европы.
В высокогорной крепости Джуннаре ему пришлось задержаться не по своей воле.
«И в том Джуннаре хан отобрал у меня жеребца, когда узнал, что я не бесерменин, а русин. И он сказал: «И жеребца верну, и тысячу золотых впридачу дам, только перейди в веру нашу — в Мухаммеддини. А не перейдешь в веру нашу, в Мухаммеддини, и жеребца возьму, и тысячу золотых с твоей головы возьму».
Никитина спас знакомый хорасанец Мухаммед, заступившийся за него перед ханом. Коня Афанасию вернули и понуждать к перемене веры не стали. Но Джуннар он поспешил покинуть.
Коня удалось с выгодой продать только в конце 1471 года в Бидаре. Живя в Бидаре, Никитин
«…со многими индусами познакомился. Открыл им веру свою, сказал, что не бесерменин я, а христианин, и имя мое Афанасий. И индусы не стали от меня ничего скрывать, ни о еде своей, ни о торговле, ни о молитвах, ни о иных вещах, и жен своих не стали в доме скрывать. Расспрашивал я их о вере, и они говорили мне: веруем в Адама, а буты, говорят, и есть Адам и весь род его. А всех вер в Индии восемьдесят и четыре веры, и все веруют в бута. А разных вер люди друг с другом не пьют, не едят, не женятся».
Вопросы веры Никитин поднимает в записках неоднократно, проявляя при этом мало свойственную тому времени деликатность.
Путевые записки свидетельствуют, что не чурался Никитин и земных радостей:
«В Индии же гулящих женщин много, и потому они дешевые: если имеешь с ней тесную связь, дай два жителя; хочешь свои деньги на ветер пустить — дай шесть жителей. Так в сих местах заведено. А рабыни-наложницы дешевы: 4 фуны — хороша, 6 фун — хороша и черна, черная-пречерная амьчюкь маленькая, хороша».
Еще полтора года путешествовал Никитин по Индии, пытался прикупить товара для вывоза на Русь, но безуспешно.
«Солгали мне псы бесермены, говорили, что много нашего товара, а для нашей земли нет ничего: все товар белый для бесерменской земли, перец да краска, то дешево. Те, кто возят волов за море, те пошлин не платят. А нам провезти товар без пошлины не дадут. А пошлин много, и на море разбойников много».
Весной 1473 года Афанасий Никитин из Дабула отправился в обратный путь. По пути в Ормуз он посетил Африку.
«В той земле Эфиопской были мы пять дней. Божией милостью зла не случилось. Много роздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам. И они судна не пограбили».
Из Ормуза Афанасий отправился на север. Через Шираз, Исфахан, Кашан, Тебриз, Эрзинджан добрался до Трабзона. Казалось, великое путешествие подходит к счастливому концу. Но
«в том Трабзоне субаши и паша много зла мне причинили. Добро мое все велели принести к себе в крепость, на гору, да обыскали все. И что было мелочи хорошей — все выграбили».
Остался у Никитина только дневник да желание поскорее вернуться на родину. Денег на дорогу пришлось занимать, надеясь встретить в Кафе (Феодосии) русских купцов и с их помощью расплатиться.
В Кафу Афанасий добрался только поздней осенью 1474 года. На этом его записи обрываются. Родную Тверь Афанасию Никитину увидеть уже не довелось. По свидетельству купцов, привезших его записи в Москву, он умер под Смоленском. Путевые записи Никитина попали к дьяку великого князя Василию Мамыреву. «Хожение за три моря» было включено в летопись. Видимо, записки купца были оценены по достоинству, так как до наших дней дошло шесть списков.
Потомки сохранили память о смелом русском купце, открывшем для россиян Индию. Его именем названа вершина подводного горного массива в Индийском океане недалеко от экватора. В Твери на берегу Волги, где началось его необычное путешествие, на набережной, названной его именем, установлен памятник.
Хорошая статья. Но книга называется "хоЖЕние"
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Может быть его не надо купцом называть?
Путешественник, писатель - будет намного вернее.
А с куплей-продажей у него явно не сложилось, судя по статье.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Владимир Рогоза, подскажите, к кому обратиться по поводу фотоматериалов для статьи про А.Никитина?
Нужны в полиграфическом качестве!
Если у Вас есть фотографии, могли бы Вы их предоставить для печати?
0 Ответить
В Твери есть очень любопытное панно на одном из зданий.
0 Ответить
Владимир, у меня есть сведения из истории города Славгород Могилевской области: Никитин умер здесь, он тяжело болел, похоронили монашки, поблизости набережной Сожа. Но в Великую Отечественную войну после всех понятных последствий могилу найти и восстановить не удалось.
Кстати, Смоленск там неподалеку, около 160 км. Но поскольку Смоленск и есть ближайший крупный город, возможно, поэтому и указывается, что умер под Смоленском.
0 Ответить
Вполне возможно, что именно там он и умер. Но подтвердить или опровергнуть, наверное, уже практически невозможно.
0 Ответить
Возможно, если бы историки за это взялись основательно, да государство (или оба государства - Россия и Беларусь) денежку дало...
Может, и смогли бы что-то установить. В конце концов, нам историк не зря об этом говорила, да и здание бывшего монастыря, во дворе которого его похоронили, ещё "живое".
0 Ответить
Статья замечательная, как и все остальные. Действительно, узнаешь много нового, интересного и полезного. 5+
Только не упомянули, что султан подарил ему 4 девочек-наложниц. Но Никитин, ответил, чтобы не обидеть султана,что многоженство у русских не принято и оставил у себя только старшую. Вы, как историк, подскажите это правда?
0 Ответить
В своих записках он об этом не говорит. А там все могло быть. С местными жрицами любви он дела имел, даже расценки приводит.
0 Ответить
Насчет перемены веры не все так однозначно. Тем более, путешествуя по "неправильной" земле, совершая "антипаломничество", Никитин мог многое для себя оправдать этими "неправильностями".
0 Ответить
В своей рукописи он часто поминает Бога и пишет, что пытался выполнять основные религиозные требования православия, в том числе постился. Естественно, что нарушать нормы православия ему приходилось неоднократно. Не согрешишь - не покаешься, как говорится.
Меня удивляет другое - он наверное за эти годы стал полиглотом, ведь переводчиков при нем не было.
0 Ответить
замечательная статья!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Елена Бойд, согласен с вами. Замечательная во всех отношениях!
0 Ответить
Зачем, зачем ... Разбогатеть хотел, да не вышло! А вся беда - в отсутствии информации ... Маркетинговых исследований не провел ...
Оценка статьи: 5
1 Ответить