Сергей Третьяков: как колчаковский министр «перековался» в советского разведчика?

Сергей Михайлович переживал далеко не лучшие времена — за год до этого он сложил с себя полномочия московского городского головы (его избирали на эту должность два срока подряд), но рождение внука, единственного наследника по мужской линии, известный российский меценат встретил с большой радостью. Он очень хотел активно участвовать в воспитании потомка, но неожиданно скончался за несколько дней до 11-го дня рождения Сережи.

Молодой капиталист

Впрочем, воспитателей у Третьякова-младшего хватало. Он был очень образованным, всесторонне развитым юношей. Неслучайно после окончания гимназии родственники оказали ему высокое доверие, поручив возглавить фабрично-торговое товарищество «Николай Третьяков и Ко». Этим отчасти и объясняется тот факт, что на физико-математический факультет Московского университета Сергей поступил только два года спустя, но учился очень добросовестно, потому что понимал — знания лишними не бывают.

После окончания учебы Сергей «остепенился»: родственники сделали все возможное для того, чтобы объединить капиталы Третьяковых и Мамонтовых, и супругой выпускника университета стала Наталья Мамонтова, представительница другой легендарной семьи русских меценатов, дочь Саввы Мамонтова.

Сергей Николаевич, возглавив текстильную империю, оказался человеком на своем месте (на внуках гениев природа не отдыхает?). Его с полным правом можно назвать «из молодых да ранних» — в 1905 году он стал во главе Товарищества Большой Костромской льняной мануфактуры, а спустя четыре года — сменил А. И. Коновалова, одного из учредителей банка Рябушинских и Русского акционерного льнопромышленного общества, на посту председателя Костромского комитета торговли и мануфактур. Еще через год Третьяков — председатель Всероссийского общества льнопромышленников, а с 1912 года — старшина Московского биржевого комитета. Кроме того, Сергей Николаевич входил и в группу так называемых молодых капиталистов, которую возглавлял Павел Рябушинский.

Нравилась ли ему эта общественная деятельность? Трудно сказать, возможно, как говорят на Украине — «Хiба хочешь? Мусишь!». Но с другой стороны время было очень тревожное, над Европой сгущались тучи Первой мировой войны, а участие во многих комиссиях и товариществах позволяло в какой-то мере защитить капиталы.

Из Зимнего дворца — в Петропавловскую крепость

Война потребовала создания Центрального военно-промышленного комитета, куда Сергей Николаевич был избран, а с 1916 года он фактически руководил работой Московского биржевого комитета. А дальше — буржуазная революция в феврале 1917 года. Дважды сначала князь Львов, а затем сам Александр Керенский предлагали Третьякову пост министра торговли и промышленности. Но если в первом случае Сергей Николаевич был вынужден отказать (из-за принятия закона об усилении налогообложения промышленности, против которого он выступал), то во втором он тоже, помурыжив изрядно Керенского (тот отказывался убрать из правительства эсера Чернова), все же пришел работать. Одна из главных задач, стоявших перед Третьяковым, было поддерживать и развивать отношения с французской военной миссией. Одновременно он возглавлял Экономический совет.

Холостой выстрел крейсера «Авроры» положил конец его карьере во Временном правительстве. Вместе с другими министрами Сергей Николаевич был арестован сразу же после взятия большевиками Зимнего дворца. Арестованных продержали в Петропавловской крепости до конца зимы 1918 года, затем всех выпустили (это чуть позже начались расстрелы).

А надо ли было возвращаться?

Третьяков эмигрировал во Францию, где спустя некоторое время его разыскали эмиссары адмирала Колчака. Верховному Правителю Российского государства, коим объявили Александра Васильевича члены Совета Министров «Директории», очень были нужны в правительстве не просто исполнители, а «легитимные» министры Временного правительства. Далеко не все экс-министры (часть из них находились за рубежом) согласились вернуться в пылающую пожаром Россию. Но Третьяков нашел в себе мужество возвратиться.

В течение десяти месяцев Сергей Николаевич занимал должность министра торговли в колчаковском правительстве, затем заместителя председателя, а потом, когда в Иркутске произошел переворот и город был захвачен эсеро-меньшевистским Политическим центром, Третьякову удалось чуточку опередить события и снова эмигрировать. На этот раз в Харбин. Кстати, председатель Совета министров Российского правительства Виктор Пепеляев в ночь с 6 на 7 февраля 1920 года были расстрелян вместе с адмиралом Колчаком на берегу реки Ушаковка без суда.

В это самое время Сергей Николаевич был уже в Париже, где совместно с П. Гукасовым создал Российский торгово-промышленный и финансовый союз. В августе 1921 года именно Третьяков был избран председателем Комитета помощи голодающим России, с 1924 года он стал одним из руководителей Русского комитета объединенных организаций, представлявшего правые эмигрантские общественные организации.

Идеология или денежный интерес?

Остается исторической загадкой: почему Третьяков хранил деньги, в основном, в России? Во всяком случае, когда Сергей Николаевич вместе с Натальей Саввичной жили в Париже, они настолько нуждались, что супруге пришлось устроиться продавщицей в парфюмерный магазин, дочь устроилась модисткой, а сыну так и не суждено было найти работу. И именно нужда и стеснение привели к тому, что г-жа Третьякова не однажды закатывала супругу скандалы, а потом и вовсе подала на развод. Он этого явно не ожидал и однажды решил свести счеты с жизнью… Благо дочь подоспела вовремя и не позволила осуществить этот план.

В советское время существовала легенда о том, что Сергей Третьяков был завербован советской разведкой исключительно по идеологическим соображениям (мол, понял, что Советская власть пришла в Россию на веки вечные). На самом деле идеологией здесь и не пахло: Сергей Николаевич привык ни в чем себе не отказывать, а на это нужны были немалые деньги. На «денежный крючок» и удалось поймать бывшего министра.

А дальше новоявленный агент, втянувшись в работу, начал получать от нее удовольствие. И желая отомстить жене (а в ее лице всем тем, кто шикарно устроился и на чужбине) Сергей Николаевич дал себя втянуть в агентурную работу. И если начиналось все довольно-таки безобидно — на имя Третьякова были сняты три квартиры в Париже, которые стали явочными для советской разведки, — то потом от него начали требовать решение куда более серьезных заданий, в частности, в 1937 году он активно содействовал похищению руководителя Российского общевоинского союза генерала Е. К. Миллера (до этого, в 1930 году, советские разведчики похитили и генерала А. П. Кутепова).

Но самое интересное, что не без содействия Сергея Третьякова, который предоставил свое жилье в Париже под штаб РОВС, агенты НКВД нашпиговали этот самый штаб «жучками» и долгие годы прослушивали все переговоры, ведущиеся руководителями Российского общевоинского союза.

Французские власти заподозрили связь между Третьяковым и советской разведкой еще в конце 30-х годов, но арестовать Сергея Николаевича они попросту не успели: Париж был оккупирован гитлеровцами. Кстати, еще в 1939 году штаб-квартира РОВС была переведена из Парижа в Брюссель. Гестаповцы гораздо быстрее, чем французы, определили, что информацию кто-то «сливает». И если Алексей Архангельский, председатель РОВСа после Миллера, не мог поверить в вероломство Третьякова, то тайная полиция Германии предоставила ему неоспоримые доказательства.

В августе 1942 года немецкая газета «Локаль-цайгер» и эмигрантская газета «Новое слово» сообщили об аресте в Париже немцами бывшего министра Временного правительства России С. Н. Третьякова как советского агента. Газеты утверждали, что Третьяков являлся одним из заграничных резидентов НКВД, из его квартиры велось подслушивание всех разговоров в штаб-квартире РОВС, что дало большевикам возможность обезвредить более тридцати диверсантов-белогвардейцев, переброшенных в СССР.

Арестованного экс-министра гитлеровцы отправили в Германию. 16 июня (по другим данным 16 апреля) 1944 года он был расстрелян в концлагере в Ораниенбурге, под Берлином. Немецкая пресса опубликовала официальное сообщение о казни С. Н. Третьякова. Его бывшая супруга — Наталья Саввична Мамонтова — пережила мужа на год.