Лейб-кампания. Почему «дети» императрицы Елизаветы Петровны доставляли ей столько хлопот?

По большому счету, переворот, хотя и готовился заранее, проходил сумбурно, а успех ему обеспечила поддержка Елизаветы гвардией, Ингерманландским и Астраханским полками. Ведущую роль в перевороте сыграла гренадерская рота лейб-гвардии Преображенского полка, во главе которой Елизавета и вошла в столицу.

Естественно, что, утвердившись на престоле, императрица не могла не отблагодарить своих верных помощников. Щедро раздавались деньги, чины и награды, но для «своих детей», как императрица стала называть гвардейских гренадеров, была придумана особо почетная награда.

В первый же день царствования императрица объявила себя полковником гвардии и капитаном гренадерской роты, особо выделив её из всех участвовавших в перевороте частей. А 31 декабря подписала указ об учреждении из гренадерской роты особой воинской части — Лейб-кампании, «в которой капитанское место мы, Императорское Величество, соизволяем сами содержать и оною командовать». По сути, была создана личная гвардия императрицы, которая с этого момента подчинялась только ей.

Подобных воинских частей русская гвардия до того не знала. Все воины Лейб-кампании получили потомственное дворянство. В Указе повелевалось всех их

«в нашей герольдии вписать в дворянскую книгу и, для незабвенной памяти будущим родам государства нашего, о сем, от Господа Бога дарованном, успехе в восприятии нами всероссийского родительского нашего престола, в котором случае оные персоны нашей Лейб-кампании знатную свою службу нам и всему государству показали».

Герольдии было приказано для всех лейб-кампанцев «сделать гербы по апробованному от нас рисунку; а которые есть из дворян, и тем в гербы их прибавить и сей новый герб и приготовить надлежащие дипломы к подписанию нашему». Чуть позже было принято решение поместить на гербах новых дворян единый для них девиз «За верность и ревность».

Сохранив названия своих старых гвардейских чинов (званий), все 364 человека из состава роты небывало выросли в чинах в соответствии с Табелью о рангах, все превратившись в генералов и офицеров.

Капитан-поручик был приравнен к полному генералу (2 класс Табели), поручики — к генерал-лейтенанту (3 класс), подпоручики — к генерал-майору (4 класс), адъютант — к бригадиру (5 класс), прапорщики — к полковнику (6 класс), сержанты — к подполковнику (7 класс), вице-сержанты, подпрапорщик и квартермистр — к премьер- и секунд-майорам (в 8 классе тогда было два майорских чина), капралы — к капитану (9 класс), вице-капралы — к капитан-поручику (10 класс), а три сотни гренадер, переименованных в лейб-кампанцев, — к поручику (12 класс).

Для Лейб-кампании была введена особая форма одежды и учрежден специальный белый штандарт с золотой бахромой, в центре которого над двуглавым орел красовалась надпись «Силою креста победиши», а под орлом — «Ноябрь 25 дня 1741 г.». Лейб-кампанцам были установлены высокие денежные оклады, для раздачи им были выделены земли с 14 тысячами крестьян, большая часть из которых ранее принадлежала графу Головкину и князю Меншикову.

Волей Елизаветы бывшие солдаты не только получили высокие чины, дворянство и поместья, но и стали, по сути, неприкасаемыми, так как подчинялись только императрице. Видимо, о последнем Елизавета вскоре пожалела, но отступать назад уже не могла.

Не прошло и нескольких дней, как на лейб-кампанцев посыпались жалобы. Грубые нравы вчерашних солдат, внезапно ставших дворянами, вмиг не переделаешь. Почувствовав вседозволенность, лейб-кампанцы развернулись во всю ширь русской души.

Когда императрице докладывали об очередных «шалостях» её любимцев, она только вздыхала, велела возместить убытки потерпевшим, да издать очередной приказ, обязывающий лейб-кампанцев вести себя «добропорядочно, как регул требует». Видимо, представления о добропорядочности у императрицы и её «шаловливых» любимцев не совпадали, так как подобные приказы регулярно издавались все 20 лет существования лейб-кампании.

Хоть как-то укрепить дисциплину в Лейб-кампании так и не удалось, хотя такие меры и принимались. Серьезные наказания к своим любимцам императрица применяла крайне редко, только в тех случаях, когда их «шалости» приводили к серьезным последствиям и «спускать их на тормозах» было просто нельзя.

Собственно, сама служба лейб-кампанцев давала им повод вести себя подобным образом. Их служебные обязанности сводились только к периодическому назначению в караулы, выставлявшиеся во дворце, да к сопровождению императрицы при некоторых её выездах из дворца и редких путешествиях по стране. Лейб-кампанцами сопровождались и члены императорской семьи — великий князь (будущий император Петр III) и великая княгиня (будущая императрица Екатерина II).

О своеобразном отношении лейб-кампанцев к несению службы в караулах свидетельствует приказ от 20 ноября 1742 года, появлению которого, видимо, предшествовали неоднократные нарушения:

«1) Стоящим на карауле капралам и гренадерам с караулу без просу караульных унтер-офицеров не отлучаться; кто ж проситься станет, то по рассмотрению оных отпускать позволяется на час или на два; и смотреть, чтоб на тот час, пока отпущены будут, явилися; буде же не явятся, о таких рапортовать, почему с оными поступлено быть имеет по силе военного артикула; 2) в карауле в карты отнюдь не играть, також ни крику, ни шуму не чинить, а находиться в добром порядке, как офицерская должность требует; 3) маркитантов, також и прочих подобных тому, с съестными припасами в караульню не пускать, також и во дворец команде Лейб-кампании не приводить; 4) господам унтер-офицерам наиприлежно смотреть, дабы команда, стоящая на карауле, во всяком порядке и исправности содержана была; буде же что усмотрено будет, то могут ответ дать».

Из числа более-менее дисциплинированных лейб-кампанцев к коронации Елизаветы было назначено 68 кавалергардов, которые и затем сохранили за собой этот статус. Их назначали в караулы, несшие службу при императорских покоях, и в особых случаях, когда требовалось безупречное поведение и выправка. Отбор в кавалергарды был жестким, но и среди них периодически проводились замены, о чем свидетельствуют приказы по Лейб-кампании:

«Понеже Ее И. В-во в числе кавалергардов изволила усмотреть малорослых, того ради дневальному сержанту перемерить всех кавалергардов и, сколько кому росту будет, рапортовать, а на место малорослых выбрать из большого росту, состоятельных (т. е. хорошего поведения) и в сем публичном месте удобных от 10 до 15 человек, чтоб иногда, чрез к тому необычайных поступков, неудобность происходить не могла». Чаще всего из кавалергардов исключали по прошениям «за старостью», но иногда и за нарушения дисциплины, так, приказом был «выключен Егор Хлопотов за шумством» (т. е. за пьяные дебоши).

Ежегодно 25 ноября, в день, когда был совершен переворот, во дворце проводился большой прием, на который в качестве почетных гостей приглашались и все находившиеся в столице лейб-кампанцы. Только в 1761 году, когда Елизавета серьезно заболела, большой прием был заменен на скромное камерное мероприятие в покоях императрицы.

Особой привилегией лейб-кампанцев был свободный вход во дворец, им только запрещалось без вызова заходить «за кавалергардов» — караул у внутренних покоев императрицы. Да, собственно, большинство из них и жило во дворце, правда, соседнем с императорским, для них переоборудовали Зимний дворец Петра I. Постепенно лейб-кампанцы, особенно женатые, стали расселяться по Петербургу, а выходящие в отставку «за старостью», уезжать в имения.

Лейб-кампания пережила свою создательницу всего на три месяца. Вступивший на престол Петра III её расформировывал, о чем был издан специальный указ «О распределении корпуса лейб-кампании по другим местам». Пока этот указ начинали исполнять, на престол вступила Екатерина II, вернувшая большую часть лейб-кампанцев ко двору, зачислив их в Кавалергардский полк, но многие предпочли воспользоваться пенсией.

В очередной раз о лейб-кампанцах вспомнили через 10 лет, когда был издан указ «Об имениях, остающихся после служивших лейб-кампанских чинов во владение их жен и прочих наследников». Его появление было связано с тем, что земли в свое время выделялись лейб-кампанцам в личное пользование, теперь же появилась необходимость официально закрепить их за наследниками, так как возраст брал свое, и елизаветинские любимцы стали уходить в мир иной.